– Опять на дороге?
– Нет, на этот раз в доме. Двойное убийство.
– Беру, – отозвался Блэкстон, протягивая руку за адресом.
В середине коридора он наткнулся на Алекса, выходящего из туалета.
– Пошли, – сказал он. – У нас опять стрельба – двойное убийство.
– А ты знаешь, что у тебя глаза загораются, когда ты это говоришь? – спросил Алекс, застегивая молнию на ширинке.
– Слушай, почему ты не застегиваешься до того, как выйти? – ответил Блэкстон вопросом на вопрос. – Ты хоть руки моешь?
– И мыл бы, да никак не могу выяснить: их положено мыть до или после?
– Ты у нас просто комик, Перес. Тебе об этом уже говорили?
– Мне сесть за руль, мамочка?
– Нет, я хорошо знаю, куда нам ехать. Ты уж заканчивай одеваться, ладно?
Алекс расправил на плечах подтяжки. Он уже не пытался носить ремни.
– Кстати, я наконец дозвонился по тому номеру, – сказал он, натягивая спортивную куртку. На животе куртка не сходилась и потому осталась незастегнутой.
– Ты про номер телефона, что мы нашли в бумажнике неизвестного с шоссе?
– Ага. Это – бар в Каньонвиле, в штате Орегон. Называется «Гадюшник».
– Мило. Там кто-нибудь знает нашего парня?
– Тот тип, с которым я разговаривал, к образцовым гражданам не относится. Я позвонил шерифу округа, и он мне дал номер телефона помощника тамошнего шерифа, парня по имени Том Муди. Муди раньше работал следователем в полиции округа Беверли-Хиллз.
– Мир тесен.
– Он говорит, ему надоело выслушивать указания, кого ему можно сажать, а кого нельзя. Теперь, говорит, он сам и есть закон. Я сказал, мы пошлем ему фотографию нашего трупа с шоссе. Он обещал поспрашивать народ, когда ее получит.
Через двадцать минут Блэкстон и Алекс приехали на место преступления. Нужный им дом находился на Хэмптон-авеню, к югу от Розовой, за ветхими домами, которые строились еще в пятидесятые и с тех пор обросли незарегистрированными пристройками, крытыми жестью.
Согласно путеводителю «Томас», этот район Лос-Анджелеса – к востоку от океана, между бульваром Вашингтона и Розовой авеню – назывался Венис-Бич, но Венис-Бич состоял из нескольких кварталов; каждый из них контролировала преступная группировка, собранная по расовому признаку. Призрачный город был территорией банды чернокожих «Береговых Уродов», а в Тортилья-Флэт обосновались «Чикано». По слухам, самые предусмотрительные обитатели авеню Хэмптон и Электрик спали под матрасами. По крайней мере раз, а то и два в неделю следователям приходилось выезжать в этот район по сообщению о смерти при подозрительных обстоятельствах.
Когда они подъехали к зданию, расположенному прямо на границе Тортилья-Флэт и Призрачного города, на тротуаре уже собралась толпа: некоторые даже принесли с собой стулья. Случай явно был из ряда вон выходящий. В воздухе ощущалась праздничная истерия. Репортеры новостей успели установить освещение, превратив сумерки в день, и брали интервью на фоне входа в многоквартирный дом, огороженный стойками с натянутой желтой лентой.
Блэкстону в нос ударил густой запах жирной свинины. Он посмотрел на другую сторону улицы и нашел его источник: небольшую лавочку, втиснувшуюся между прачечной-автоматом и жилым домом. Яркие белые буквы на красно-зеленом навесе сообщали, что это «Мексиканская гастрономия». Окна были защищены коваными чугунными решетками. Неоновые буквы высвечивали названия американских сортов пива. За ними к потолку поднимались картонные коробки с консервами – еще одна линия защиты от грабителей и пуль.
Полисмен, охранявший входную дверь, приветствовал подошедших Блэкстона и Алекса кивком.
– Где они? – спросил Блэкстон.
– Идите по коридору.
Тела лежали в спальне. Латиноамериканцы, мужчина и женщина. Похоже, их застрелили, пока они спали. Блэкстон осмотрел их руки в поисках обручальных колец. На пальце женщины оказалось дешевое колечко.
Он прижал палец к ее шее. На коже осталась вмятина.
– Думаю, со времени смерти прошло от шести до восьми часов.
На комоде был устроен маленький алтарь Девы Марии. Алекс мимоходом перекрестился и нагнулся, разглядывая груду диванных подушек на полу.
– А это что, по-твоему?
Блэкстон пожал плечами:
– Может, с ними жил какой-то родственник.
– Угу, здесь такое часто бывает, – согласился Алекс.
Блэкстон снова повернулся к убитым.
– Первым убили мужчину, – сказал он. – Он не успел проснуться. Женщина пыталась закрыться от выстрела. – Он поднял правую руку женщины и продемонстрировал Алексу рану на ладони.
Блэкстон вышел из квартиры и окликнул полисмена, который первым прибыл на место убийства.
– Кто их обнаружил? – спросил он.
– Убитая женщина, Синтия Руис, работала в магазинчике напротив. Когда она не вышла на работу, хозяин пришел ее искать.
– В котором часу это было?
– Примерно в четыре пятнадцать. Диспетчерская зарегистрировала его вызов в четыре тридцать. Она не отзывалась на стук, тогда он обошел дом и заглянул в окно.
– А мужчина?
– Ее жених, Хесус Гусман.
– Употребляли наркотики?
– Нет. Я знал их обоих, – ответил полисмен. – Они были славные ребята, с бандами никак не связаны. Думаю, мы здесь имеем дело с абсолютно невинными жертвами.
Он выделил слова «абсолютно невинными».
Блэкстон понял, что хочет сказать полисмен. Смерти во сне не заслуживает никто, но порой бывает, что поступки жертвы способствуют ее безвременной кончине.
– Как думаете, что произошло? – поинтересовался он.
– Наверное, неудачная попытка ограбления.
– Тогда почему с нее не сняли кольцо? – спросил Блэкстон.
Он посмотрел через плечо полисмена на дверь. Пластину замка с корнем вырвали из фибролита. Он велел полисмену посторониться и сделал снимки. Над дверным глазком криво висела медная цифра «6». Подойдя ближе, он увидел, что в нескольких дюймах над перекосившимся номером находится пустая дырка от гвоздя. Одним пальцем подвинув номер, он убедился, что дырка от гвоздя полностью совпадает с отверстием, просверленным в цифре, которая теперь выглядела как «9». Он сфотографировал и это.
– Алекс! – позвал он.
Алекс появился из квартиры.
– Что у тебя?
Он показал ему номер на двери.
– Давай прогуляемся.
На соседней двери номера не оказалось, а на следующей был номер «7». Они завернули за угол. Дверь квартиры на восточной стороне здания тоже была без номера. Блэкстон постучал – и не получил ответа.
