Чернозерский задумался. План незнакомца был неплох и лично ему никакими осложнениями не грозил.
— Э-э-э… А нельзя ли несколько поподробнее?
— Ни к чему. Каждый из участников будет знать ровно столько, сколько необходимо. Не больше.
— Ладно. Но хотя бы объясните мне, какой вам от всего этого прок? В тюрьме деньги не нужны.
— А я не буду сидеть в тюрьме, — улыбнулся мужчина. — Я буду лечиться. В психиатрической клинике. Три-четыре года — и меня выпишут. Я выйду из больницы богачом.
— Вас найдут и убьют. Такие деньги нельзя украсть безнаказанно.
— Это не ваша проблема, — усмехнулся мужчина. — Поверьте, я знаю, как это сделать. Меня не найдут.
— А если найдут?
— За десять миллионов долларов я готов рискнуть.
— Не знаю, готов ли я, — пробормотал Чернозерский.
— Ну, если ваши жена и тесть получат фотографии, вам даже думать об этом не придется, — заметил мужчина. — Вы ведь по образованию инженер? Вот и пойдете работать по своей прямой специальности. Вихреву вполне по силам сделать так, чтобы ни в одну приличную коммерческую структуру вас уже не взяли. Пятьсот-шестьсот долларов в месяц — вот каков будет ваш финансовый потолок. Впрочем, — мужчина лениво потянулся, — есть еще один выход. Заплатите мне десять миллионов долларов из своих денег, и я исчезну раз и навсегда.
— Если вы столько знаете, значит, должны знать и то, что у меня нет таких денег, — огрызнулся Чернозерский.
— Конечно. Я даже знаю, что у вас нет вообще никаких денег, — улыбнулся мужчина. — Все ваши банковские счета контролируются тестем. Вы для него — ноль. Пустое место. Он в любой момент может пустить вас по миру с дырявой сумой, стереть в порошок. А то и еще что-нибудь похуже. Решайте, дорогой мой, решайте.
— Мне нужно время, чтобы все обдумать.
— Разумеется. Пяти минут хватит?
— Да вы что, издеваетесь?
— Больше дать не могу, — развел руками мужчина. — Уж извините.
Чернозерский молчал не меньше минуты. Наконец он поинтересовался:
— А каковы гарантии?
— Гарантии чего?
— Того, что меня не поймают.
— Лучшая гарантия — ваши мозги. Подготовку к этой… «операции „Ы“» я проведу лично, осуществлю замысел тоже я. От вас потребуется лишь финансирование и работа по сокрытию похищенной суммы. В первом, как вы понимаете, никакого криминала нет, ну а уж как спрятать деньги и при этом не попасться — продумайте сами.
Чернозерский вновь замолчал на несколько минут. Решение далось ему непросто.
— Хорошо, согласен, — кивнул он. — Только учтите, если мне вдруг покажется, что что-то не так, я сразу же выйду из игры.
— Разумеется, — согласился мужчина и снова обаятельно улыбнулся. — В свою очередь хочу предупредить: я вынашивал свой план почти три года. Можно сказать, это дело всей моей жизни. Посему, если вдруг у меня появятся подозрения, что вы готовите «кидок», я смешаю вас с землей.
— В каком смысле?
— В самом широком. И еще. Никогда, нигде, ни при каких обстоятельствах, даже если мы будем одни в пустыне, не заговаривайте со мной об этом деле.
— Почему?
— Потому что я знаю современный уровень подслушивающей техники.
— А…
— Нигде, никогда, ни при каких обстоятельствах. Я сам буду связываться с вами, когда посчитаю нужным. Мы не имеем права на ошибку. За нее придется слишком дорого платить.
— Хорошо, я понял. Нигде, никогда, ни при каких обстоятельствах.
— Все верно. Ну что, по рукам?
Чернозерский вздохнул.
— По рукам. Кстати, как вас зовут?
— А зачем это вам?
— Ну, должен же я знать, кого мне «двигать».
— Андрей. Андрей Данилович Дерягин. И… — мужчина улыбнулся, — добро пожаловать в дело, партнер.
27 Октября. День. Волин
— Значит, координатор — Скобцов, — пробормотал Волин.
Он ощущал себя так, словно его только что отхлестали половой тряпкой по физиономии.
— Скорее уж не координатор, а организатор, — криво усмехнулся Русницкий.
— Так, Георгий. — Волин повернулся к лейтенанту. — Созвонись с местным отделением, пусть задержат Скобцова и доставят в КПЗ. До нашего приезда.
— Хорошо. — Русницкий схватил трубку.
— Значит, вы его «толкали», — вновь обратился Волин к Чернозерскому. — Вплоть до кресла своего зама.
— Да, «толкал». Но Скобцов оказался классным специалистом в области финансов, — подтвердил тот. — И мне не было стыдно его двигать. Скобцов своих денег стоил. Я вам не врал.
— И вы никогда с ним не заговаривали на эту тему?
— Никогда. Первые полтора года, пока я не сделал Скобцова своим замом, мы вообще не общались. Потом он звонил мне и назначал встречи.
— И что же, за все это время Скобцов ни разу не проявил себя?
— Нет. И повышению этому радовался так, словно ему присудили Нобелевскую премию. А потом начался их роман с Татьяной. Я-то понимал, что «любовь» Скобцова — фикция. Лажа. Прикрытие. — Чернозерский тяжело вздохнул. — Он это делал мне назло. Издевался. Ему ведь было известно о наших отношениях. А она-то в него влюбилась, дура. — Чернозерский понизил голос. — Знаете, однажды этот псих уехал в командировку. Я набрался как следует и приехал к Татьяне домой. Нутам… шуры-муры разные. Она уперлась, и я ей чуть не проболтался. Ляпнул лишнего. Татьяна-то не поняла. Но… самое странное… в ту же ночь мне позвонил Андрей и сказал, что, если я еще раз открою пасть, он перережет мне глотку. Так и сказал, честное слово. — Чернозерский даже вспотел от волнения. Волин понял, что тот боится. Очень боится. До дрожи в коленях. — Ему известно все. Я понятия не имею откуда, но… Это точно.
— А почему Дерягин? — спросил Волин. — Это что, псевдоним?
— Нет, зачем же? Фамилия. Скобцова — фамилия Татьяны. Они когда поженились, Андрей взял ее фамилию.
— Вот поэтому мы справку и не можем получить так долго, — заметил Амир.
— Вы часто с ним встречались? — Волин заканчивал заполнять протокол. — Я имею в виду последние полгода?
— Раза четыре, не больше.
— Можете назвать счета, на которых вы разместили деньги?
— Так нет никаких денег. — Чернозерский усмехнулся печально. — Скобцов меня обманул. Он сам украл деньги. Тамара позвонила мне и сказала, что деньги переведены. Я проверил, а денег на счете нет.
— Тамара?
— Да. Женщина, которая изображала мою жену.
— Значит, все-таки лже-Светлана, — утвердительно заметил Волин. — Не пойму только, зачем это понадобилось Скобцову. Если он сам все спланировал, то должен был знать, что Тамара — не ваша жена. Или я что-то путаю?
