— Спасибо, лучше я сам, — поспешил заверить шефа Андрей.
— Как знаешь. — Чернозерский взялся за ручку двери, но снова замешкался, обернулся: — Да, а документы у ростовчан проверили?
— Конечно.
— Все в порядке?
— В полном, — кивнул Андрей.
— Отлично. — Чернозерский вздохнул. — Хотя и жалко. Скажи, а ведь неплохо было бы дать этим уродам хорошего пинка под ж…у? Как считаешь?
— Если это так важно, я могу переговорить с членами кредитного комитета, — предложил неожиданно для самого себя Андрей. — Зарубим им кредит. Против решения кредитной комиссии Леониду Леопольдовичу нечего будет возразить. Тем более что у нас сейчас не слишком хорошее финансовое положение.
Чернозерский хмыкнул, усмехнулся, затем хохотнул коротко и вдруг загоготал во все горло, запрокидывая голову и хлопая себя кепкой по ляжке.
— Ну ты сказал… — проговорил-простонал он. — «Зарубим им кредит»… И-ых… — Чернозерский посерьезнел и, глядя на Андрея, добавил: — Странный ты мужик, Андрюха. И шутки у тебя иногда бывают… Моему уважаемому тестюшке плевать на всякие там положения. И он даже не подумает ничего возражать. Кто-кто, а ты-то должен это понимать. Папаша Вихрев просто выкинет на следующий день с работы и тебя, и всех остальных членов комитета, а вместо вас поставит других, послушных и сообразительных. А еще через день состоится новое заседание, и уж тогда-то ростовчане свой кредит получат, можешь быть уверен. Да только все наши старания пойдут коту под хвост. «Зарубят»… И-ых… — Чернозерский снова хохотнул, снова взялся за ручку двери и снова остановился. — Да. Значит, вечером жду. К семи. И давай без опозданий.
Чернозерский вышел в приемную. А Андрей остался сидеть, ошарашенный разговором. Он ничего не понимал. День встал с ног на голову. Вместо того чтобы наорать, генеральный пригласил его в гости. Воистину, неисповедимы пути господни.
24 Октября. День. Волин
Волин поймал себя на мысли, что пропустил пару последних фраз Скобцова. Не оттого, что ему было неинтересно, а просто по ходу дела он пытался наметить план первоочередных мероприятий.
Чернозерский пригласил Скобцова в гости? С виду поступок вполне оправданный. Вместе работают. Да и выпивши Чернозерский был. Возможно, с трезвых глаз он бы этого не сделал. Или выбрал бы более подходящий момент. Кстати, неужели президент банка позволил себе напиться с самого утра, да еще на деловом обеде с иностранцами? Что-то с трудом верится.
— Георгий, — Волин нажал на «паузу», поднялся, указал лейтенанту на дверь, — выйдем-ка на пару минут.
Они вышли в коридор.
— Значит, так, Георгий, — тихо и внятно начал Волин. — Съезди-ка в «Кредитный», опроси всех, кто так или иначе мог быть в курсе семейных дел Чернозерского. Узнай, как часто он приглашал в дом гостей. Попробуй выяснить, в каком состоянии Чернозерский вернулся с этого застолья. И обязательно пригласи самого Чернозерского к нам на беседу. Скажем, завтра. Часиков в десять.
— Конечно, Аркадий Николаевич. — Русницкий кивнул серьезно. — Вы ему верите?
— Кому? Скобцову? Георгий, он ведь пока не рассказал ничего необычного. Кроме разве что телефонного звонка. Но и это, я уверен, имеет свое объяснение. А в остальном… Почему бы мне ему не верить? — Волин усмехнулся. — Мы теперь на Вышинского с его «царицей доказательств» не равняемся. У нас действует презумпция невиновности. Это не Скобцов должен доказывать, что говорит правду, а мы — что он врет. Если, конечно, имеется такое подозрение.
— У вас имеется?
— Я пока и сам не пойму, что у меня имеется.
— Ясно. — Русницкий кивнул в сторону лестницы. — Мне прямо сейчас ехать?
— Прямо сейчас, Георгий. — Волин потер глаза. — Прямо немедленно. Не волнуйся, я записываю показания Скобцова, потом прослушаешь.
— Хорошо. Тогда я побежал?
— Беги.
Русницкий направился к лестнице, а Волин толкнул дверь кабинета, рядом с которой темнела табличка с его собственной фамилией.
Головы присутствующих повернулись в его сторону.
— А лейтенант где? — поинтересовался Паша.
— Поехал в банк, — пояснил Волин, проходя к столу.
— А я-то, грешным делом, подумал, что ему вранье этого типа слушать наскучило, — пробурчал оперативник.
— Вы ошиблись, капитан, — сухо возразил Волин. Он присел, взял очередную сигарету, закурил, но удовольствия не почувствовал. Только ветхий привкус ваты. Слишком много он курит сегодня. — Итак, — Волин перелистнул страничку «колдуна». — Чернозерский пригласил вас в гости. Вы приняли приглашение?
— Да, принял. Но Татьяна начала меня отговаривать. Она вообще была против этой затеи с гостями…
18 Октября. День. Скобцов
— Он сам тебя пригласил?
Татьяна смотрела на Андрея так, словно он только что, на ее глазах, свалился с луны.
— Да, — подтвердил он. — Сам.
— Почему?
— Понимаешь, Тань, это в связи с сегодняшним происшествием.
— Я не понимаю, как одно соотносится с другим?
Татьяна явно была взвинчена.
— Ну, — Андрей замялся. — Короче говоря, Чернозерский, похоже, здорово принял, и… сначала он сказал, что нужно познакомить меня с тестем, а потом пригласил в гости.
— Зачем?
— Выпивши он, понимаешь? И что я мог ему возразить? Нет, простите, это вам алкоголь в голову ударил? — Он вздохнул. — На «ты» еще предложил перейти.
Сообщение о вечернем походе в гости далось Андрею тяжело. Словно он признавался в супружеской измене.
— Та-ак. — Татьяна вздохнула, присела в кресло и скрестила руки, опершись о подлокотник. — Значит, Виталий Михайлович ни с того ни с сего надумал пригласить нас в гости. Я правильно тебя поняла?
— Правильно, — кивнул Андрей.
— Что-то не похоже на Чернозерского.
— Тань, клянусь тебе, я сам был удивлен.
— Не сомневаюсь, — резко ответила Татьяна.
— Господи. Это же не я набился к нему в гости. — Раздражение прорвалось грязной пеной. Андрей вскочил, оттолкнув кресло. Оно покатилось и мягко ткнулось в стену. — Что же такое происходит сегодня? Сперва меня подставляют с этими ростовскими визитерами, потом грозятся уволить, потом приглашают в гости, куда я идти совсем не горю желанием, потом ты устраиваешь мне сцену.
— Я не устраиваю никаких сцен. Но тебе следовало найти подходящий предлог и отказаться от приглашения.
— Почему? — Андрей наклонился вперед, упершись ладонями в стол. — Почему я должен был это сделать? Что плохого в том, что мы сходим к Чернозерским в гости?
— Что плохого? Я тебе скажу, ЧТО плохого. — Татьяна прищурилась, поджала губы. Она стала похожа на стек. Напряженная, резкая, звенящая. — Ты пока еще не в курсе очень многих вещей. Я же работаю в этом банке больше шести лет! Я работала здесь, еще когда Чернозерский занимал «высокий» пост начальника отдела. Думаешь, он стал бы президентом, если бы не изловчился понравиться Светлане Вихревой? Черта с два! Свое кресло он добыл упорным трудом в вельможной постели. И вот что я тебе еще скажу: Светлана Вихрева — самая обыкновенная, холодная, безжалостная сука! Ошалевшая от безделья и папиных денег подстилка. Вся в отца. Вот что плохого в этом приглашении! Вот чего я боюсь! Она спит с каждым, на ком надеты брюки. Кроме разве что магазинных манекенов, грузчиков и бомжей! — Андрей оторопел. Он смотрел на жену, раскрыв от изумления рот. Глаза Татьяны излучали огонь. На щеках вспыхнул румянец. — Она перетрахала всех заместителей Чернозерского, кроме Мишки Газеева, да и то потому, что тот был «голубым»!
