— И что же, никто не удивился ее отсутствию? — возразил Волин.
— Да, господи, Николаич, тут ведь что угодно сказать можно. Уехала домой, пошла погулять. Еще какую-нибудь ерунду в том же духе.
— Ну и? Что дальше-то было?
— Рухнула версия.
— Почему?
— Да, понимаешь, наш криминалист все кафе носом изрыл, все тарелки чуть не под микроскопом исследовал, бокалы, рюмки, вилки с ножами, блюда, салатницы. Шампуры и те изучил. Больше полутора часов по столу ползал. Отпечатков-то навалом, да все не ее. Вот такие, понимаешь, дела.
Зброев вздохнул и полез в карман шинели за сигаретами.
— Нет, но попытка-то неплохая была, — усмехнулся Волин.
— Тебе бы все хиханьки, Николаич, — хмыкнул Зброев.
— Да уж какие тут хиханьки. Ладно, пойдем. — Волин взялся за ручку двери. — Хочу побеседовать с глазастым мальчиком.
— Это с которым?
— Да с тем, который труп обнаружил.
Они потянули тяжелую деревянную дверь и шагнули в кафе. Здесь играла та же музыка, что и снаружи, но гораздо тише. Из-за тяжелой портьеры, перекрывающей арку, за которой начиналась святая святых любого заведения общепита — кухня, выглядывала чья-то перепуганная физиономия. Двое официантов косили в сторону гостей настороженным глазом. Администратор поспешал навстречу, лавируя между столиками. Выражение его лица было суховатым.
— Неплохо устроились ребята, да, Николаич? — не обращая внимания на администратора, сказал Зброев. — Раньше-то тут был общественный сортир, а теперь вот народ кормят.
Волин усмехнулся.
— Чему обязаны? — Администратор остановился в шаге и выжидательно уставился на гостей.
— Ты вот что, — Зброев оглядел зал, — позови-ка нам быстренько этого, ну… который труп обнаружил.
— Горлацкого? — уточнил администратор.
— Его самого, — кивнул майор и стянул с головы фуражку.
— Вообще-то он сейчас занят, — нерешительно начал было администратор, но Зброев резко перебил:
— Быстренько, говорю, а то сейчас закрою всю эту вашу богадельню и ребят из налоговой вызову, чтобы проверили, все ли у вас соответствует. Дошло? Давай мигом.
— Одну минуту, — вздохнул администратор и удалился в сторону кухни.
Через несколько секунд появился тот, кого администратор назвал Горлацким. Обычный парень. Крепенький, стрижка «бобрик», средний рост. Только вот глаза бегали. Волновался.
— О, а вот и наш герой, — чуть ли не ласково оскалился Зброев. — Туточки.
— А я, признаться, боялся, что у него выходной, — пробормотал Волин.
— Ха, — хмыкнул майор. — Это тебе не государственная шарашка. Здесь выходные берут небось только на похороны. На собственные.
Горлацкий приблизился, встал рядом. Был он напряжен и не особенно приветлив.
— Так, друг ситный, — бодро начал майор. — Тут товарищ следователь к тебе пару вопросов имеет. Отвечай четко, ясно и по существу дела. Надумаешь врать — увезу в отделение и в бараний рог скручу. Лично. Понял?
— Чего же тут не понять? — мрачно вздохнул Горлацкий и посмотрел на Волина. — Спрашивайте. Только я все, что знаю, уже вашим рассказал.
— А ты еще раз расскажи, — улыбнулся Волин. — Давай. Как обнаружил тело, как вызвал милицию. Все по порядку. Не успел забыть еще?
— Чего тут забывать-то? — Горлацкий оглянулся на зал. Многие посетители наблюдали за странным трио. Похоже, им пришелся не по душе визит милиции. — В общем, накануне мы отмечали день рождения Вовчика…
— Одну минуточку, — сразу прервал рассказ Волин. — Скажи, ты лично обнаружил труп? Или кто-то уже был на месте происшествия?
— Не, я сам обнаружил. Хотел дверь отпереть, смотрю, вроде на заборе, ну, этой, академии кровь. Или что-то такое. Заглянул за угол, е…, прошу прощения. Короче, смотрю — мамочки родные. Жмурик валяется! Ну и рванул к этому… таксофону, ваших вызывать.
— Таксофон-то далеко?
— Аж до Красина парень добежал, — заметил Зброев, многозначительно улыбаясь. — Будку на углу с Садовым знаешь? Вот из нее и звонил.
— А че? — напрягся парень. — Я виноват, что ли, что тут одни эти… карточные автоматы? Я к ним, бл…, прошу прощения, на десять шагов подходить боюсь. Только на Красина нормальный таксофон и нашел. А жмуру этому, ему уже все равно по фигу. Пять минут больше — пять минут меньше. Ну, позвонил я, значит, и рысью назад.
— А в кафе телефона нет? — поинтересовался Волин.
— Ну, есть, натурально.
— Тогда чего же ты к автомату побежал? Не проще было бы в кафе зайти?
— Да хрен его знает, — пробормотал Горлацкий. — Не сообразил как-то.
После первого же вопроса он мгновенно преобразился. Смотрел исподлобья и поэтому напоминал забившегося в угол клетки волчонка.
— Да не волнуйся ты так, — миролюбиво улыбнулся Волин. — Мне просто необходимо прояснить для себя кое-какие детали! В котором часу это произошло?
— В девять. Или чуть раньше, — пробурчал тот, отворачиваясь. — Может, без пяти или без десяти. Не помню точно. На часы не смотрел.
— Не рановато? Кафе-то в одиннадцать открывается?
— Так убирать надо было в зале. Говорю же, гуляли накануне.
— Сильно гуляли?
— Ну, так… — Парень дернул плечом. — Нормально. Не, ну без дебоша, ничего такого не было. Посидели, выпили, шашлыка покушали.
— Музыку послушали? — помог Волин.
— Не без того.
— Громко?
— Черт ее знает. — Горлацкий усмехнулся невесело. — Для кого как, наверное.
— Песни пели?
— Было мальца.
— Народу много собралось?
— Так вся смена.
— Что, прямо вся смена? До единого человека?
— Так день рождения отмечали. Вы же не сядете кирять, пока именинник или кто-то из гостей хавчик готовит, так?
— Само собой.
— Ну, вот и мы подождали. Все дружно сидели. Трое девчонок еще приехали.
— Убитая девушка тоже была в числе приглашенных?
— Да вы че, — нервно усмехнулся Горлацкий. — Не-е-е, той не было. Я вообще ее первый раз увидел. Думаете, наквасились, а потом эту телку мочканули?
— Да бог с тобой. Ничего подобного я не думаю. — Волин махнул рукой. — Если бы это были вы, разве бросили бы труп у дверей кафе?
— Ну да. И я о том же.
— А разошлись во сколько, говоришь?
— Ну, так… — Парень прищурился и уставился в потолок. — Около двенадцати где-то. Без пятнадцати, может, или без десяти.
— А закрывается ваше питейное заведение в одиннадцать?
