Продавец качнул головой и полез за новой сигаретой.
— Ну, так, чтобы не соврать, минут в пятнадцать первого. Аккурат перед тем, как соседи, — двинул челюстью в сторону сада, — шарманку свою заткнули. А то ведь орала — на все Кольцо слышно. Думал, еще пять минут подожду, а потом монтировку возьму и пойду колонки им покрушу, на хрен. — Продавец цыкнул зубом, автоматически потер челюсть, затянулся мощно, до самого дна легких. — О чем, бишь, я говорил?
— О том, что убийца подошел к палатке в начале первого, — терпеливо напомнил Волин.
— А, ну да, — утвердительно тряхнул головой продавец. — Значит, постоял он минут пять, сигареты и воду купил, умылся, потом в тачку сел — и привет. Пиши письма.
— Убийца взял такси?
Если бы продавец ответил утвердительно, можно было бы считать дело законченным. Отыскать в Москве такси хоть и сложно, но вполне реально, а там уж водитель поделился бы, и кого подвозил, и куда, и как выглядел. Ночью-то пассажиров не пруд пруди.
— Зачем такси? Я же говорю, парень — деловой. На личной тачке он был. Ставил вон там, у театра. — Продавец поднялся, открыл дверь киоска и указал место. — То ли «восьмерка» у него, то ли «девятка», я, честно сказать, толком не рассмотрел. Без нужды мне было. Знать бы заранее, как дело обернется, обязательно номерок записал бы, а так… Цвет, правда, заметил. Ходовой цвет. Темно-красный.
— Хорошо, — пробормотал Волин, записывая марку и цвет машины в блокнот. — А номер, значит, не помните? Может быть, хоть одну цифру или букву.
Продавец наморщил лоб, потер пальцами подбородок, затем крякнул досадливо и покачал головой:
— Нет, не вспомню, пожалуй.
Волин спрятал ежедневник в кейс, кивнул:
— Спасибо за помощь. Наши сотрудники зафиксируют ваши показания официально.
— Хорошо. Только вы их предупредите, что я меняюсь в семь.
— Обязательно предупрежу. Еще раз спасибо.
— Да пожалуйста, на здоровье, — пожал худыми плечами продавец. — Чем богаты, как говорится.
Волин вышел из тесной будочки, огляделся. Толпа у кафе почти рассосалась. Сине-желтая милицейская машина, мучительно вздрагивая на раздолбанном асфальте, вкатывалась через обширные ворота в сад «Аквариум». Продавец выглянул следом.
— Вон там его «жигуль» стоял. Где джип сейчас паркуется, видите?
— Вижу, — кивнул Волин.
Стоящий рядом Зброев тоже оглянулся в указанном направлении.
Волин повернулся к продавцу:
— Спасибо еще раз.
— Всегда пожалуйста. Заходи, если что, — мотнул головой продавец и нырнул в свою будку, как мышь в нору. Лязгнул, запираясь, замок.
Волин показал рисунок Зброеву:
— Как думаешь, Федор Палыч, сколько золота может быть в таких запонках?
— Ну… граммов десять-то точно есть, — озадаченно хмыкнул тот. — А что?
— Да так, ничего пока. Вот что, Федор Палыч, отряди-ка кого-нибудь из своих парней, пусть зафиксируют показания продавца. А протокол потом переправь в прокуратуру.
— Хорошо, Николаич, — кивнул майор. — С Русницким передам.
— Ну и отлично. Договорились. Бывай здоров, Федор Палыч. Спасибо за помощь.
— Спасибо-то многовато, наверное, будет, — усмехнулся Зброев, — а вот бутылочки «Столичной» в самый раз.
— С Русницким передам, — в тон ему ответил Волин.
— О! Есть такое дело, — расплылся Зброев, пожимая следователю руку. — Ну, Николаич, как размовляют наши украинские коллеги: «До побачення».
— Увидимся.
С неба посыпался мелкий дождь, похожий на невесомую влажную пыльцу. Волин поднял воротник пальто и торопливо зашагал к метро.
19 Октября. Вечер. Скобцов
Наверное, во всем были виноваты нервы. Точнее, их, нервов, чрезмерное напряжение. Вдруг поклонило в сон. Не помог даже крепкий кофе. И день, как назло, располагал. Никаких форс-мажоров, никакой суеты. Никто не прибегал, не требовал подписать важных бумаг. Телефон молчал. Казалось, мир впал в кому. И Андрей вместе с ним. Проснулся он от длинной телефонной трели. Мягко, словно боясь потревожить сладкий сон хозяина, курлыкал «Дженерал электрик». Андрей встрепенулся, чуть не вывалившись из кресла. Потянулся, энергично тряхнул головой, отгоняя последки дремоты, схватил трубку. И тут же постучали в дверь.
— Входите! — гаркнул, срывая трубку с телефона. — Алло? Скобцов. Слушаю.
— Андрей? — Голос Чернозерского звучал ровно. Не то что утром. — Приветствую. Как прошел трудовой день?
— Нормально.
В кабинет вошел начальник кредитного отдела. В руках старик держал тонкую папку. Ту самую, которую Андрей видел вчера утром. Папку с документами ростовчан.
— Со мной тут связался тестюшка. Ему наши ростовские «друзья» звонили. Старик, как тебе удалось их настолько обаять? Они только что гимны в твою честь не поют, а в остальном — по полной программе.
— Да я… — Андрей облизнул пересохшие губы. — Я старался.
— Это понятно. А синяки-то у тебя на физиономии откуда?
— Да вот… В аварию попал. Утром.
— Ну-у-у? — В голосе Чернозерского прозвучало искреннее волнение. — Надеюсь, ничего серьезного?
— Машину побил солидно.
— Помощь требуется?
— Да нет, спасибо. Я уже все уладил.
— Слава богу. Сам-то цел?
— Цел. Нос только сильно разбил, а в остальном — нормально.
— Ну и отлично. — Чернозерский выдержал приличествующую паузу. — Я так понимаю, что поездка в аэропорт отменяется?
— Понимаете, Виталий Михайлович, я «Нюську» в сервис отогнал. Ремонтируют.
— Жаль, — заметил растяжно тот. — Но ты не беспокойся. Я в крайнем случае «мотор» возьму. Главное, что сам цел. Ладно, — деловито закончил он. — Надо мне поторапливаться. Иначе на самолет опоздаю. Кстати, а что у тебя с сотовым?
— У меня? — удивился Андрей. — Не знаю. Днем работал.
— Проверь на всякий случай. А то я тебе часа полтора дозванивался — все без толку. Ну, бывай. Через три дня увидимся.
— До свидания, — ответил Андрей и повесил трубку на рычаг.
— Андрей Данилович? — Начальник кредитного отдела все еще стоял у двери. — Мы проверили бумаги, как вы и просили.
— И что? — спросил Андрей, приподнимаясь в кресле.
— Все в полном порядке. Можно хоть сейчас кредит выдавать.
Кто бы сомневался? Ростовчане — компаньоны Вихрева. Значит, бумаги у них должны быть «чистыми» по определению.
— Вы присаживайтесь, — указал Андрей на кресло слева от стола.
Начальник кредитного отдела присел, протянул папку. Андрей мельком пролистал ее, особенно не вчитываясь, привычно бросил в верхний ящик стола.
