— Здрасть, Ан’Михална. Никак опять в магазинчик собрались сбегать? — со злой насмешкой спросил Андрей.
— Мусор вот хочу вынести. — Старушка подняла морщинистой рукой полупустое ведро. Поняв, что ее присутствие обнаружено, Анна Михайловна поспешила подобраться поближе. — А что это у вас с лицом, Андрюша?
— С лицом-то? — Он вложил ключ в замочную скважину. — А это я. Ан’Михална, осуществлял защиту отечественного производителя от засилья мировой буржуазии в лице импортных автотранспортных средств.
Старушка ничего не поняла. Однако на нее, воспитанную в духе верности идеалам Ленина — Сталина, слова о защите чего-то отечественного от мировой буржуазии произвели колоссальное впечатление. Она посмотрела на Андрея с нескрываемым уважением.
— Вот так, Ан’Михална, — добавил Андрей, входя в квартиру. — Такая уж у нас, бойцов невидимого фронта, нелегкая доля. Все время по роже получаем, — и захлопнул дверь.
Соседка помаялась на площадке, а затем поплелась к себе. Андрей же отправился прямиком в ванную. Первым делом он помыл туфли. Песка налипло — полтонны на каждом. Затем принял душ, побрился, сменил сорочку и костюм.
Взглянул на себя в зеркало. Ничего. Очки темненькие нацепит — и вполне. Так и сделал, взял с полочки в прихожей зеркальные очки, отданные ему вчера Светланой, водрузил на нос. Подхватил сотовый, сунул в карман и вышел из квартиры.
«Нюська» была на месте. Андрей сел за руль. Путь до универсама отнял у него не больше десяти минут. Оставив «девятку» на стоянке, он вошел в шумный холл магазина. Приемный пункт химчистки располагался в дальнем конце фойе, между павильонами, торгующими фармацевтикой и сотовыми телефонами. Андрей прошел мимо длинного ряда касс, пестрящих сладостями и жвачкой, как новогодняя елка мишурой. Небольшие очереди, пиликающие компьютерные терминалы, сухой треск кассовых аппаратов, дразнящихся белыми языками бумажной ленты. Под потолком покачивалась негромкая музыка. Андрей прошагал мимо лотка, торгующего видео- и аудиопродукцией, мимо закутка туристического агентства, внушительной сейфообразной кабины обменки, остановился у павильончика с зеленой надписью «Диана» над стеклянной дверью. Смазливенькая приемщица скучала, сидя на высоком табурете и подперев подбородок тонкой ладошкой.
— Доброе утро, — сухо поздоровался Андрей.
При виде его приемщица расплылась в такой приветливой улыбке, что он едва не упал. То ли медведь в лесу сдох, то ли наш сервис переживал второе рождение.
— Приве-ет, — протянула девушка, сползая с табурета.
От этого фамильярного «привета» Андрей чуть не упал второй раз. Девица наклонилась так, что и без того тугой халат натянулся еще сильнее, подчеркивая вполне приличные, надо заметить, формы.
— Мне тут позвонили… — начал было Андрей, но приемщица перебила, обворожительно улыбаясь:
— Звонили, звонили. Я тебе звонила.
— А мы что, уже выпили на брудершафт?
Если улыбку и «привет» еще как-то можно было объяснить, то «тебе» не лезло ни в какие ворота.
— А ты, конечно, не помнишь?
— Слушайте, почему вы говорите мне «ты»? Я не… — Он не успел закончить фразу.
Девица засмеялась:
— Ну ты даешь.
— В смысле?
— Ты же сам предложил.
— Я?
— Ну.
— Когда?
— Позавчера вечером, забыл уже, что ли?
— Я ничего вам не предлагал.
— Ну, конечно. Ты еще скажи, что в «Метлу» нас не возил.
— Я?
— Нет, я.
Андрей ошалело потряс головой:
— Не помню.
Улыбка девицы стала неуверенной. Она полезла в сумочку, висящую на крючке в углу, достала из нее изящное портмоне, извлекла из него белый прямоугольник.
— Это твое?
Андрей взглянул на протянутую приемщицей… визитную карточку. Его визитную карточку.
— Мое, — потерянно кивнул он.
— Ну?
— Чего ну-то? — окрысился Андрей от растерянности. — Не запрягла еще, чтобы нукать. Костюм я тебе сдавал?
Девица подобралась, глаза ее зло сузились.
— В следующий раз с квитанцией приходи, — резко ответила она и с грохотом опустила стекло.
— Эй, — Андрей постучал в него согнутыми пальцами. — Ну извини, извини. Я не хотел.
— Да пошел ты, — беззвучно ответила приемщица из-за стекла. Артикуляция была вполне отчетливой, фраза «читалась» без труда.
— Слышишь? — Андрей снова побарабанил костяшками в стекло. — Извини, говорю. Открой, мне надо у тебя спросить кое-что. — Девица отвернулась. — Ну, извини, слышишь? — Приемщица молчала. Твою мать. Вот чего ему не хватало для полного счастья: уламывать девицу, которую он видит первый раз в жизни. — Слышишь? Ну что, мне на колени встать, что ли?
Приемщица вздохнула тяжко, словно прощала ему долг в миллион долларов, повернулась, подняла стекло.
— Слава богу. — Андрей наклонился поближе к окошку. — Рассказывай.
— Что рассказывать-то?
— Все. С самого начала. Когда мы познакомились, где, при каких обстоятельствах. — Девица неуверенно улыбнулась, не зная, как реагировать на подобное требование. Воспринимать ли его как шутку или… — Рассказывай, — очень серьезно повторил Андрей, и улыбка сразу сползла с красивых губ приемщицы.
— Ну, ты принес костюм и пальто. Они все в крови были. Дал нам двести баксов.
— Вам? — повторил Андрей. — Кому это «вам»?
— Ну, мне и Вике. Мы тут с Викой были.
— Кто такая эта Вика?
— Напарница. Она мне как раз смену сдавала, когда ты пришел.
— Дальше?
— Ну, мы приняли у тебя вещи. Ты еще попросил не заполнять квитанцию.
— Почему?
— Откуда мне знать? — фыркнула девица. — Шмотки же в кровище были. Может, ты киллер какой-нибудь.
— Сдурела, что ли? Я в банке работаю.
— Ну да, ты так и сказал. И карточку нам свою дал. А потом пригласил поехать в «Метлу»… Ну, в «Метелицу». После закрытия. Подъехал к двенадцати.
— На чем?
— На машине.
— На какой?
— На своей. — Девица фыркнула вновь. — На вишневой «девятке». Ты ее называл еще так странно… Не помню. Не то «Дуськой», не то…
— «Нюськой», — мрачно сказал Андрей.
— Верно, — улыбнулась девица. — Ничего себе имечко для машины, да?
— Дальше, — отрубил Андрей.
— Ну, поехали в «Метлу», оттянулись классно. Часа в три ты кому-то позвонил, сказал, что тебе надо срочно куда-то уехать. Дал денег на тачку, записал наши телефоны, сказал, что позвонишь в течение дня. А если сам не позвонишь, чтобы я тебе позвонила вечером. Ну, вроде того, что ты квитанцию забыл. И номер сотового на карточке записал.
