— А с чего это вдруг вы прониклись ко мне таким сочувствием? — настороженно спросил Андрей.
— Понимаете… — Старик снова оглянулся. — Когда они меня наняли, никто не сказал, что речь идет об убийствах. Иначе я бы сразу отказался. А вчера убили эту девочку. Ну, вы понимаете, о ком я.
— Понимаю.
— Да. Но… — Старик придвинулся ближе. — Теперь я им не нужен. И эта провинциальная дуреха тоже. Я говорил, но она только отмахивается. Надеется, что нам заплатят и отпустят живыми. У меня же имеются определенные сомнения на этот счет. Ни я, ни она не нужны нашим нанимателям живыми. Мы свидетели, а когда речь идет о больших деньгах… тут не до сантиментов. Такое сейчас время.
— Вы хотите сбежать?
— Да. Но не домой. Там меня найдут в два счета. Мне придется мотать куда-нибудь, где меня никто не знает. А для того, чтобы осесть даже в провинции, нужны деньги.
— Сперва покажите хотя бы часть своего «товара», — решительно оборвал старика Андрей. — Я хочу знать, за что мне предлагают уплатить подобную сумму.
Старик подумал, кивнул:
— Вы правы. Так будет по-честному. Что вы хотите знать?
— Зачем вам нужно, чтобы меня считали сумасшедшим?
— Мне-то это абсолютно ни к чему.
— Черт! — рявкнул Андрей так, что окружающие повернули головы в их сторону. — Отвечайте на вопрос!
— Не так громко, умоляю! — воскликнул старик. — Нас могут услышать.
— Мне плевать.
Состав подъехал к очередной станции.
— Я лучше пойду…
Старик дернулся было к двери, но Андрей схватил его за костлявое плечо.
— Вы никуда не уйдете, пока не расскажете мне всего.
Лицо старика превратилось в испуганную маску.
— Я… сам к вам пришел. И… я не обязан вам помогать. Отпустите меня!
— Нет! Я отведу вас в милицию, — попробовал воспользоваться старым приемом Андрей. — Там вы запоете как миленький.
— Вам никто не поверит. Ваша жена подтвердит, что вы сумасшедший. И этот… ТриТэ тоже подтвердит. И еще… Много людей подтвердят. И я скажу, что вижу вас впервые. Скажу, что вы на меня напали. Весь вагон засвидетельствует.
— Черт, черт. — Андрей разжал пальцы. Старик был прав. Ему никто не поверит. — Ладно. Все. Я отпустил вас. Довольны?
— Попросите прощения.
— Прошу прощения.
— Хорошо. — Старик оглянулся. — Я, конечно, не знаю деталей. Могу раскрыть вам их зловещий план только в самых общих чертах. — Он говорил внушительно, театрально меняя интонации. — Дело в том, что они планируют ограбить банк и свалить все на вас.
— Ограбить… как?
— Очень просто. Вы ведь уже согласились выдать кредит ростовчанам? Сегодня должно состояться заседание этой вашей банковской комиссии. Я прав?
— Откуда вам это известно?
Старик поиграл бровями:
— Вы удивляете меня. За вами постоянно следят, ваши разговоры прослушиваются, телефоны нашпигованы этими… «жучками». Удивляюсь, как ваша машина еще ездит с таким количеством электроники. Поэтому я и потащил вас в метро.
— Черт.
Андрей скривился. Конечно, нашел кому доверять. ТриТэ. Даже если в квартире и машине полно «жучков», разве ему сказали бы об этом? Напротив, ТриТэ было выгодно представить все как бред сумасшедшего. Мол, у нашего зама мания преследования. Опять же, кому, как не ему, знать все привычки Андрея. С его связями выяснить прошлое любого человека — не проблема. Вплоть до деталей. А уж простор для манипуляций открывается — закачаешься.
— Как только операция закончится, «жучки» снимут. Зато свидетельств вашего сумасшествия соберется — на десятерых хватит.
— Как они провернули трюк с Чернозерским?
— Магнитофонная запись. ТриТэ записывал телефонные разговоры вашего шефа, затем из кучи записей составили пару нужных. Где надо — подрезали, где надо — склеили. Я был свидетелем вашего разговора. Вспомните, Чернозерский в нем практически все время говорит сам. Впрочем, похоже, это его обычная манера. Второй ваш разговор протекал по аналогичной схеме.
— Да, верно, — кивнул Андрей. — Черт, как же я этого не заметил? Ладно. Сам дурак. Вы знаете, как именно они планируют ограбить банк?
— В общих чертах. Насколько я понял, они специально обостряли ситуацию с ростовчанами, чтобы вы панически испугались увольнения. ТриТэ, проверяя документы ростовчан, изготовил подделку одной бумаги, той, в которой указывается номер счета. Никто ничего не заподозрит, поскольку за ростовчан хлопочет сам Леонид Леопольдович Вихрев.
— Да, — кивнул Андрей. — Что дальше?
— Сегодня фальшивку подпишут члены кредитного комитета. Завтра деньги уйдут на нужный счет. В течение одного дня их раскидают по специально открытым для этой цели частным счетам, ну и так далее. Я не очень хорошо в этом разбираюсь.
— Зато я разбираюсь.
Андрей обдумывал ситуацию. Схема была хороша. Пока ростовчане спохватятся, пройдут сутки, если не больше. За это время кредит можно распылить на мелкие вклады, пропустить через пару-тройку офшорных банков, а затем, когда деньги будут «отмыты», спрятать так, что никто никогда не найдет. ТриТэ и компании придется попотеть, не поспать сутки, но в целом — вполне реально.
— Потом они взвалят это дело на вас. В вашем сейфе обнаружат настоящий документ ростовчан. Вас найдут повесившимся, и десяток свидетелей подтвердят, что вы в последнее время вели себя более чем странно. Похищение денег и последующее самоубийство могут вызвать вопросы, но вы ведь для всех будете сумасшедшим, а поведение сумасшедших труднопредсказуемо. Посмертная же записка, обнаруженная рядом с вашим трупом, объяснит обстоятельства похищения и прочее, прочее, прочее.
— Милиции не составит труда выяснить, что записку писал не я.
— Конечно, — согласился старик. — Если милиция станет этим заниматься. С другой стороны, вы ведь психопат с раздвоением личности. И кто может знать, какой почерк у этой самой «второй» личности?
— Черт! — Андрей посмотрел вверх, пытаясь собрать мысли воедино. — Что мне делать? Что мне делать?
— Заплатите двадцать тысяч, и я дам письменные показания. — Старик пожал плечами. — Для вас это самый лучший выход.
— Говорите, настоящий договор лежит у меня в сейфе?
— Во всяком случае, я понял так.
— А если я вновь заменю фальшивый договор настоящим?
— Ничего не получится.
— Почему?
— ТриТэ обязан присутствовать на этом вашем собрании?
— Нет.
— Он собирается прийти. Если вы подмените бумаги, ТриТэ это заметит. А заметив, отдаст приказ убить вас уже нынешней ночью. Договор же вновь подменят. И завтра утром он попадет на стол клерка. Или как это у вас называется?
