— Алло? — Мужской голос.
— Леша? Привет, это Андрей Скобцов.
— Здравствуй, Андрей.
Как-то странно он говорит. Суховато. Наверное, Татьяна во всех подробностях расписала перипетии их отношений. Вот ведь трепливость бабская.
— Татьяна не у вас?
— Н-нет.
— Правда? А что это за паузы? Откуда такое смущение, Леша? Короче, кончай дурить, позови ее.
— Слушай, что тебе надо? — Тон стал откровенно враждебным.
— Самую малость. Поговорить с собственной женой.
— Я тебе сказал, ее здесь нет.
— Не ври мне. — Андрей разозлился всерьез. — Не смей мне врать, понял? Иначе я сейчас приеду и тебе не поздоровится! Я знаю, что она у вас. Позови ее к телефону!
— Ты, урод, запомни хорошенько: позвонишь еще раз, я тебе такие неприятности устрою…
— И что же ты сделаешь, Леша? Лицо мне набьешь? — Андрей был на голову выше Леши и раза в полтора пошире в плечах. — Милицию вызовешь? — Молчание. — Позови к телефону мою жену. И не вздумай кидать свои идиотские «отмазки». Я точно знаю, что Татьяна у вас. Зови, иначе мне придется приехать.
Какая-то возня в трубке. Голос Леши: «Я этому ублюдку… Пугать он меня будет, скотина…»
— Что тебе нужно? — Голос Татьяны. Холодный, словно глыба льда рухнула Андрею на голову.
— Ты почему ушла из банка?
— Не имеет значения. Что тебе нужно?
— Я хотел поговорить.
— Нам не о чем разговаривать.
— Таня, что произошло? Это из-за Светланы? У меня с ней ничего не было. Клянусь. Мне пришлось соврать, потому что в тот момент я не мог сказать тебе правду! Ты бы просто мне не поверила.
Долгая пауза. Затем голос Татьяны:
— ТриТэ рассказал мне насчет убитых девушек. По его мнению, ты опасен.
Андрей помрачнел.
— Почему ты веришь какому-то уроду, а не собственному мужу? Два часа назад его парни пытались убить меня прямо в банке! — Молчание. — ТриТэ притащил туда команду убийц. Они говорят, что Вихрев распорядился усилить охрану до возвращения Чернозерского, но это ложь.
— Это правда. Вихрев отдал такое распоряжение.
— Может быть. Не знаю. Черт! Дело не в этом. Дело в том, что эти парни пытались меня убить. Я едва сумел выбраться оттуда. Таня, поверь мне. Я не сумасшедший!
Долгая пауза.
— Ты откуда звонишь?
Уже кое-что.
— Из центра.
— Откуда «из центра»?
— От Центрального телеграфа.
— Что ты там делаешь?
— Ничего. Убиваю время.
— Если то, что ты мне рассказывал, — правда…
— Абсолютная правда. У меня есть доказательства!
— Тогда тебе следовало бы спрятаться. В каком-нибудь людном месте. В кафе или ресторане. Оставаться на улице небезопасно. — А ведь она права. — И насчет доказательств. Они действительно существуют?
Голос Татьяны по-прежнему был прохладным, но что-то в нем изменилось. Андрей мысленно записал одно очко в свою пользу.
— Таня, у меня с собой поддельный документ. На нем подписи членов кредитного комитета. Согласно этой бумаге деньги должны быть перечислены ростовчанам. А еще у меня в руках подлинный документ, с настоящим номером счета. Я могу доказать, что ТриТэ собирался украсть эти пятьдесят миллионов. Я в состоянии сорвать его план, но для этого мне нужна чья-то помощь. В банке нет человека, которому я мог бы стопроцентно доверять. Кроме тебя. — Долгая пауза. Татьяна, похоже, обдумывала его слова. Андрей чувствовал, что она колеблется. Нужно еще одно крохотное усилие. — Таня, ты меня слушаешь?
— Да.
— Если все пройдет гладко, в двенадцать у меня на руках будут письменные показания одного из членов группы ТриТэ.
— Третьяков сказал…
— Все, что он тебе сказал, — вранье. Третьяков — лжец и убийца. По его приказу убили шестерых девушек. Правда, он собирается свалить это на меня. Как и хищение денег.
— Даже не знаю. То, что ты рассказываешь… слишком невероятно.
— Тем не менее это чистая правда.
— Если это правда… Ты сказал, что я могу встретиться с твоим свидетелем?
— Можешь, но… Не знаю, как он к этому отнесется.
— Ты ведь ему платишь. Я должна услышать его рассказ своими ушами.
— Не думаю, чтобы он сильно обрадовался, но, если это необходимо… Подъезжай на «Пушкинскую» без четверти одиннадцать.
— Я могу не успеть. Остался всего час.
Лобовские жили за городом, в каком-то академгородке. И выбраться оттуда в десять вечера без машины было проблематично.
— Хорошо. Мы встречаемся в одиннадцать за…
Андрей осекся.
На противоположной стороне Тверской, у поворота в Газетный переулок, резко затормозил черный «Сааб-9000». Из салона выскочили двое. Андрей сразу узнал их: Атлет и Коренастый. Атлет нырнул в переход, Коренастый же принялся старательно крутить головой, выискивая кого-то в толпе. Андрею не нужно было объяснять, КОГО ищут эти двое. Вопрос в том, как им удалось так быстро его найти. Он же сменил костюм! «Жучок» и «маяк» остались дома!
— Что-нибудь случилось? — встревожилась Татьяна. — Андрей!
— Таня, я не могу сейчас говорить. Перезвоню позже.
— Андрей! Что случилось? Андрей!
Он сунул «Эриксон» в карман и торопливо зашагал в сторону стоящего неподалеку павильончика-бистро. Густая тень за палаткой могла послужить укрытием. Пусть Татьяна не обижается. Он не имеет права рисковать.
Андрей лихорадочно думал. Если бы его убили сегодня в банке, как бы ТриТэ объяснил исчезновение денег с «левого» счета? Смерть Андрея имела смысл только в одном случае: если он, Андрей, стал представлять для них РЕАЛЬНУЮ опасность. Например, если ТриТэ узнал о желании отставного актера дать показания.
Атлет взлетел по ступенькам перехода, оглянулся, затем принялся опрашивать прохожих. Андрей не стал дожидаться, пока кто-нибудь из особо внимательных укажет на него пальцем. Повернулся и неторопливо зашагал по Художественному проезду к Пушкинской улице.
Без четверти одиннадцать Андрей вошел в сквер за кинотеатром «Пушкинский». Надо отдать отставному актеру должное, местечко для встречи он выбрал неплохое. Вдоль тротуаров горели фонари, однако свет съедался не успевшей еще облететь листвой тополей и берез. Так что единственная дорожка сквера оставалась темной. Темнота радовала Андрея. В темноте все кошки одинаковы.
Старик появился через двадцать пять минут. Он вынырнул откуда-то из-за спины, плюхнулся на лавочку.
— За вами не следили? — спросил отставной актер.
