Ульяновна, вспоминая пережитый ужас, опять схватилась за сердце.
— Ей нельзя волноваться, — озабоченно произнесла Алина. — «Скорая» сюда и за два часа не доберется. Дороги замело. В Сатине хоть фельдшер какой-нибудь есть?
Никто не знал, как обстоят в деревне дела с медицинским обслуживанием. Борецкий на здоровье не жаловался, поэтому не интересовался, а о других просто не подумал — запасся стандартным набором лекарств, да и ладно.
— Где же черти? — с сомнением спросил Матвей. — Давайте искать, что ли…
Он не поверил ни одному слову домработницы — у страха глаза велики. Кто-то из гостей мог выйти во двор, потом вернуться…
— Станут они дожидаться, пока мы их найдем, — пробормотал Бутылкин. — Держи карман шире! Смылись давно. Как только Ульяновна к себе в комнату метнулась, они удрали.
— А может, это… «посевальщики»? — предположила Алина. — Пришли колядовать?
— Дверь-то я заперла, когда все спать пошли, — заявила экономка, которой заметно полегчало. — Как они ее открыли? Черти — сквозь стены просочились. Им замки нипочем.
Борецкий с сомнением качал головой. Ему было известно, что женщина близорука, а очков не носит. При свете от ночника, который падал из двери ее комнатушки в холл, она бы никаких «чертей» не разглядела. Любая тень, любое пальто на вешалке могли ввести ее в заблуждение.
— Однако на полу мокрые следы, господа! — воскликнул Бутылкин, который не поленился обследовать холл. — Они довольно беспорядочны. Я не сыщик, чтобы определить, сколько человек здесь побывало, но следы оставлены уличной обувью, а не копытами. Значит, точно не черти! — засмеялся он. — Может, кто-то из присутствующих выходил во двор? Признавайтесь. Тайное свидание в метель — весьма романтично. Кстати, а где спят твои молодые помощники, Илья? — обратился он к Борецкому.
— Во флигеле.
— Вот как! — Бутылкин словно не выходил из роли Арлекина. Его речь, жесты и мимика отдавали буффонадой. — Предположим, одна из наших прелестных дам воспылала страстью к юному «грифону» и решила навестить возлюбленного. Или он сам не вынес пытки неутоленным желанием и рискнул проникнуть в дом. Это ведь парни из строительной бригады? Я не ошибаюсь? Они имели доступ к ключам, замкам и хорошо знают расположение комнат.
Борецкий смотрел на него, как на клоуна.
— Ну и что? Да, они строители, но это еще не доказывает…
— Кстати, я не вижу Вишнякова, — перебил Бутылкин. — Где он? Почему не спустился?
— Спит, наверное…
— Он же не глухой. Крики нашей уважаемой экономки и мертвого подняли бы.
— Ой! — пискнула Астра. — Надо проверить, что с ним. А вдруг, правда…
Терпение Борецкого лопнуло.
— Вы в своем уме? Что значит «мертвого»?.. Что «проверить»?.. Это уж слишком! Это ни в какие рамки не помещается. У меня приличный дом.
Астра, не слушая, понеслась по лестнице на второй этаж.
* * *
— Кто-нибудь догадается проверить входную дверь? — взвизгнула одна из «русалок».
Борецкий с напряженной улыбкой отправился в холл. Следы на полу действительно имели место, они уже начали подсыхать: снег — не грязь. Он дернул дверь на себя, и та открылась.
Со двора дохнуло холодом, очертания деревьев и флигеля едва проступали в серой мгле. Ветер успокоился, с неба продолжал сыпать мелкий снежок. На крыльце, на ступеньках виднелись припорошенные следы — они вели со стороны флигеля к дому и обратно.
Илья Афанасьевич выругался. Судя по всему, новогодние сюрпризы не кончились. Из дома, кое-как одевшись, вышли супруги Бутылкины и две певицы — рыженькая и брюнетка. Они закричали, показывая пальцами на отпечатки на снегу, и через минуту все, кроме Вишнякова, Астры и Матвея были во дворе и с громкими возгласами топтались, уничтожая подозрительные следы. Даже Ульяновна, закутавшись в шерстяную шаль, «изучала» доказательства чужого присутствия. У нее отлегло от сердца — в доме побывали люди, а не слуги дьявола.
— Осторожнее, вы же все затопчете! — тщетно предостерегал Бутылкин.
Его никто не слушал. Каждый высказывал свои предположения насчет незваных гостей.
— Это «грифоны», то есть строители, — твердила Алина. — Они решили дождаться, пока мы уснем, пробраться в дом и стащить все, что плохо лежит. Ульяновна их спугнула, и они убежали к себе во флигель, спрятались и дрожат там, как зайцы. Небось заперлись изнутри и готовятся к длительной осаде. Надо вызвать полицию!
Борецкий при слове «полиция» аж подпрыгнул от возмущения.
— Еще чего не хватало! — разволновался он. — Кого-нибудь обокрали? Или, может, убили? Зачем звонить в полицию? Сами разберемся.
Он невольно взглядывал на Лею, но никто не обращал на это внимания. Никого, кроме Вишянкова и Астры, не интересовала возникшая между ними симпатия. А тех во дворе не было. Лея держалась особняком, чуть поодаль от других «русалок». Она сторонилась всех — Бутылкиных, Ульяновны и Борецкого, — тихо, смиренно стояла с запорошенными снегом светлыми волосами, словно Снегурочка.
— Вишнякова в его комнате нет! — выбежав на крыльцо, крикнула Астра. — И в доме, кажется, тоже. Где он еще может быть?
Из-за ее спины появился Карелин. Он наотрез отказался оставаться в доме и разыскивать пропавшего гостя: спору нет, в таких хоромах полно укромных уголков, но лучше пусть туда заглядывает сам хозяин.
В наступившей тишине раздался нагловатый хохоток Бутылкина.
— Егор просто пошел прогуляться, — заявил он. — Почему бы и нет? Не спалось человеку. А многоуважаемая экономка приняла его за черта! Ха-ха-ха!
— Не городи чепухи, Степан, — разозлился Борецкий.
Астра с Матвеем спустились во двор и жестом подозвали его.
— Это еще не все. В зале, кажется, что-то искали, в кухне тоже. Открыта печная заслонка, вещи разбросаны.
— Похоже, все-таки воры? Неужели мои работяги? Вроде неплохие парни… В голове не укладывается!
— Где они?
— Во флигеле. Делают вид, что спят… или… не знаю, что и думать. Не люблю я зря шум поднимать, напраслину на людей возводить. Если они ни при чем, обидятся…
— Куда ведут следы? Надо идти по ним — другого выхода я не вижу. Если только к флигелю, придется разбудить ваших помощников.
Борецкий в нерешительности оглянулся. Девушки-«русалки», как замерзшие пташки, жались друг к другу. Ульяновна переминалась с ноги на ногу, потирала от холода щеки.
— Пусть все возвращаются в дом, греются, пьют горячий чай и проверяют, все ли на месте — деньги, ценности, — предложил Матвей. — А мы тут пока поглядим, что к чему.
Борецкого привело в ужас подозрение, что в доме могли у кого-то пропасть вещи или деньги. Позор! Люди приехали праздновать, а вместо этого их ограбили. Вишняков куда-то подевался… Одно к одному…
