– Канарис, – вскинул голову Гитлер, – как вы смеете говорить такое про министра иностранных дел Рейха? Я лично одобрил все его решения!
– Увы, мой фюрер, – сказал Канарис, – я говорю так, как оно есть на самом деле. Тем более что мои люди, возможно, смогут добиться пусть негласного, но перемирия. Возможно, путём выплат компенсации за потопленные американские суда.
– А вот это мне совершенно не нравится, Канарис, – сказал Гитлер. – Если мы это сделаем, то Америка сможет считать себя победителем. Жидовские банкиры так и останутся теневой властью в Америке. И кто им помешает, объединившись с Советами, начать в будущем боевые действия против нас? Или просто продолжить финансировать и вооружать большевиков.
– Мой фюрер, – сказал Канарис, – позвольте мне с вами не согласиться. Если мы в самое ближайшее время с помощью нашего нового английского союзника сумеем полностью разгромить большевиков, то эти еврейские плутократы будут сидеть смирно у себя в Америке.
– Канарис, мне кажется, что в ваших словах есть резон, – изрек Гитлер. – А потому я даю вам добро на осуществление вашего плана. Истинно Англия и Германия – две арийские страны, которым предначертано спасти цивилизованный европейский мир от азиатских варваров. Я немедленно свяжусь с Геббельсом и поручу ему подготовить соответствующую пропагандистскую кампанию…
– Мой фюрер, – осторожно сказал Канарис, – с вашего позволения, лучше будет, если о наших планах не будет знать никто, кроме тех, кому это положено по службе. Представьте себе, что будет, если информация такого рода раньше времени попадет к американцам или, что самое ужасное, к русским.
– Да, Канарис, – немного подумав, сказал Гитлер, – вы правы. При всех своих достоинствах, доктор Геббельс, увы, не умеет хранить тайны. Скажите, а когда именно должны произойти те события, о которых вы мне рассказали?
– Мой фюрер, – удивился Канарис, – а разве я вам об этом ничего не сказал? Прошу прощения. Все должно случиться всего через три дня, двадцать шестого мая.
– Да, – сказал Гитлер, – это скоро. Вы еще что-то желаете мне сообщить?
– Нет, мой фюрер, – сказал Канарис. – Разрешите идти?
– Идите, Канарис, идите, – Гитлер небрежно махнул рукой, прощаясь с главой Абвера, – и да поможет вам провидение!
24 мая 1942 года, полдень. Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего
Присутствуют:
верховный главнокомандующий Иосиф Виссарионович Сталин;
нарком внутренних дел Лаврентий Павлович Берия;
комиссар госбезопасности третьего ранга Нина Викторовна Антонова;
спецпредставитель НКИДА, посол по особым поручениям Андрей Андреевич Громыко.
Сталин машинально покрутил в пальцах не набитую трубку и с сожалением положил ее на стол:
– Товарищ Берия, – сказал он, – доложите, пожалуйста, как у вас на данный момент обстоят дела по плану «Денеб»?
– Товарищ Сталин, – ответил «лучший менеджер всех времен и народов», – согласно информации, полученной нами от источника из числа бурских националистов, военный переворот в Британии запланирован на послезавтра, двадцать шестое мая. Сформированный из буров 2-й Блумфонтейнский пехотный полк уже прибыл в Британию из Южной Африки и расквартирован в казармах Челси в центре Лондона. Если мы хотим внести коррективы в планы заговорщиков, то действовать нам надо незамедлительно. Для временного пребывания персонала посольств перед эвакуацией нами уже снят, по легенде – для проведения трехдневной выездной экскурсии, – отель «Гранд» в Брайтоне на берегу моря.
– Товарищ Берия, – покачав головой, сказал Сталин, – король Георг и его семья ни в коем случае не должны попасть в руки нацистов. Запомните – ни в коем случае! От этого может зависеть как дальнейшее положение на фронтах, так и весь последующий общемировой политический расклад.
– Для спецмероприятий по плану «Денеб», – сказал Берия, – нами подготовлена спецгруппа ОСНАЗа Ставки под командованием гвардии полковника Гордеева. Часть группы состоит из бойцов войск спецназначения ГРУ, пришедших к нам из будущего, остальные бойцы – это наши проверенные и подготовленные товарищи с большим боевым опытом. Руководить группой будут от ОСНАЗа Ставки гвардии полковник Александр Александрович Гордеев, и от НКВД – присутствующая здесь комиссар третьего ранга Нина Викторовна Антонова. Дипломатическое сопровождение возложено на товарища Громыко. Вылет к месту назначения – на транспортно-десантной модификации самолета Пе-8, бортовой номер 42015, переоборудованного для доставки групп специального назначения в глубокий тыл противника.
– Очень хорошо, – сказал Верховный, – товарищ Громыко достойно показал себя на переговорах с турецким правительством о проходе нашей эскадры через Черноморские проливы. Скажите, товарищ Молотов знает о сути и назначении его миссии?
– Нет, товарищ Сталин, – ответил Берия, – не знает. Мы не можем допустить утечки важнейшей информации, и потому посчитали нецелесообразным информировать НКИД о сути данной миссии. Товарищ Громыко откомандирован в Ставку для выполнения конфиденциальных дипломатических поручений Верховного Главнокомандующего.
– Да, – укоризненно покачал головой Сталин, – Наркомат иностранных дел у нас «течет», причем очень сильно. В связи с этим товарищ Майский нужен нам здесь, в Москве, живой и здоровый, и как можно скорее. Мы должны задать ему немало неприятных для него вопросов.
– Товарищ Сталин, – сказал Берия, – нам удалось решить вопрос с отзывом товарища Майского в Москву для консультаций по линии НКИД в связи с неопределенной политической линией нынешнего правительства Британии. Он вылетит обратным рейсом на том же самолете, который доставит в Лондон спецгруппу. А в Москве его уже будут ждать наши люди и отвезут его не в здание НКИД на Кузнецком Мосту, а в соседнее здание на Лубянке. Ибо большевистская мудрость гласит – сколько старого троцкиста ни корми, он все равно будет какую-нибудь гадость нам готовить.
– Хорошо, товарищ Берия, – сказал Сталин, – буду ждать вашего доклада по этому делу. А сейчас давайте вернемся к нашим британским делам. Товарищ Громыко, скажите, задача, поставленная вам, понятна?
– Так точно, товарищ Сталин, – ответил Громыко. – Я должен убедить короля Георга не проявлять ненужное в данном случае геройство, а вместе с семьей эвакуироваться в Советский Союз на подводной лодке вместе с персоналом нашего посольства…
– Кстати, товарищ Берия, – сказал Сталин, – расскажите товарищу Громыко – какую судьбу заговорщики уготовили для нынешнего короля и его близких.
– По имеющимся у нас данным, – сказал Берия, – по планам заговорщиков, королю Георгу Шестому, его жене и обеим дочерям уготовано заключение в Тауэре и смертная казнь путем отсечения головы. Вместо него на престол должен взойти его брат Эдуард Восьмой, весьма лояльно настроенный по отношению к нацистской Германии.
«Пусть всходит, – подумал про себя Верховный, – этот переворот в какой-то мере нам даже на руку. Пусть Гитлер думает, что этим ходом он обезопасит себя от удара союзников в спину. Наивный глупец! Уж мы-то знаем, что судьба этой войны решается исключительно на советско-германском фронте, и что в ТОТ РАЗ мы фактически сумели разгромить Германию еще до открытия Второго фронта.
