— Адерли. Джон Адерли, — представился он по фамилии. — Камердинер его милости.
— Очень приятно, — улыбнулась я ему.
— Натан, — представился конюх, подводивший лошадей, молодой улыбчивый мужчина.
— Оливия, — подошла к нему симпатичная женщина. — Я — горничная.
— И моя жена, — добавил Натан.
— Хорошо. — Мне эта пара понравилась.
— Каталина, — сухо сказала еще одна женщина. — Я — повариха.
— Замечательно, — обрадовалась я. — Нам надо договориться о том, что будет сегодня на ужин. Милорд распорядился…
— А давайте вы будете заниматься своими делами, — зло отрезала женщина, — и не лезть в мои.
— Любезная, — заговорила холодно теперь уже я. — Вы немного не поняли. Меня наняли именно потому, что хозяин недоволен тем, как исполняются его приказы. В частности, он что-то говорил о том, что никак не может добиться, чтобы на завтрак подавали еду, которая ему нравится. Поэтому я буду выполнять ту задачу, для которой меня сюда пригласили, — обеспечивать такую работу служащих в этом доме, которая была бы по душе милорду Верду. Чуть позже я зайду к вам на кухню уточнить меню на ужин и на завтрак.
Я специально говорила все это мерзким, преподавательским голосом и не сводила глаз с Каталины, пока она не кивнула.
— Так лучше. Оливия, покажите мне, пожалуйста, дом. Все остальные могут заниматься своими делами.
Дом… Что и говорить — дом был богат. Мрамор каминов, изящество безделушек, преобладание белого, бежевого и золотистого. Картины на стенах — портретов не было. В основном пейзажи. На первом этаже — роскошная гостиная, столовая, библиотека с роялем. Отдельный коридор вел к господскому кабинету за закрытой на ключ дверью. Вверху, на втором этаже, в одном крыле были хозяйские покои, в другой стороне отдельная лестница вела к комнатам слуг. Под этими комнатами располагалась огромная кухня.
— Красиво, — улыбнулась я. — И дом содержится в порядке. Наверное, это не легко для вас — он очень большой.
— Прежняя экономка раз в неделю нанимала поденщиц из деревни, — ответила Оливия.
— Хорошая практика, — обрадовалась я. — Вы подскажете, к кому стоит обращаться?
— Конечно, госпожа Лиззард.
— Вы можете заниматься своими делами, а я пойду на кухню.
— Могу я задать вопрос?
— Конечно.
— Какие комнаты вам приготовить? В… господской половине?
— А где жила прежняя экономка?
— В нашем крыле, — растерялась девушка.
— Вот и замечательно, — доброжелательно откликнулась я. — Не будем отступать от правил.
— Но, может быть, вам будет удобнее… — смешалась горничная.
— Я заселюсь в ее комнаты. Подготовьте их, пожалуйста.
И я поспешила на кухню.
Интересно, меня что — всерьез посчитали любовницей милорда Верда? Может, и комнату решили зажать, предполагая, что я поселюсь рядом с ним? Нет, мужчина он, конечно, видный. Привлекательный. Но… И работаю я на него. И некстати какие-то отношения сейчас. И не факт, что мы друг друга заинтересуем…
Поймала себя на том, что я улыбаюсь, рассуждая о том, каково это — иметь в любовниках такую персону. Похоже, я все-таки немножко сошла с ума от всех своих приключений… Покачала головой — и зашла на кухню.
— Добрый день еще раз, Каталина. Что на ужин?
— Мясо под карамельным соусом со сложным гарниром из овощей, — гордо сказала она. — Салаты. И заливное из дичи.
— А как милорд относится к карамельному соусу? Я так понимаю, это на любителя?
— В новом сезоне это самый модный вид горячего, — отрезала она.
— Не буду спорить. Я лишь хотела спросить, любит ли его милорд. Этот самый карамельный соус.
— Не жаловался, — прошипела повариха.
— Ладно, допустим. Кстати, а что его милость любит на завтрак?
— Понятия не имею, — гордо заявила Каталина. — Я варю овсянку.
Я рассмеялась. Что-то это все мне напомнило ситуацию с сэром Баскервилем в нашем незабвенном фильме о Шерлоке Холмсе:
— Мальчик любит овсянку…
— Она полезная. Ее положено есть на завтрак! — продолжила Каталина.
— Кем положено? — аккуратно спросила я.
— Положено — и все!
— И так каждый день?
— Конечно.
Я вздохнула от сочувствия к милорду Верду. Подумать только: иметь репутацию имперского палача, быть сыном императора, пусть даже и незаконнорожденным, не последней персоной в своем отечестве — и получать по утрам ненавистную овсянку. Изо дня в день. Без права на отдых… И помилование. Может, Каталина и есть чья-нибудь засланка и мстит милорду за прошлые преступления и подвиги? Кашей!
— А вам не кажется, что пытаться воспитывать взрослого самоопределившегося мужчину — это как-то… смешно, — сказала я вслух.
Наша повариха зафыркала, не соглашаясь.
— Напеките на завтрашнее утро блинов, — распорядилась я. — Надо узнать, с чем милорд их любит.
Ко мне повернулись спиной, давая понять, что аудиенция окончена.
— Каталина, а как питаются слуги?
— Я готовлю на всех. — Она уже не поворачивалась.
— Хорошо. А как закупаются продукты?
— Раз в неделю. Я пишу список. Прежние экономки сами ходили в деревню, чтобы заказать там продукты. Нам их доставляют.
— Что с этой неделей?
— Все заказано.
— Я узнаю у его милости, что он предпочитает из еды. И к пятнице мы вместе с вами уточним список.
Мне уже не ответили.
Глава 7
Мой сын сказал бы, что это «подстава». Рэм бы, наверное, улыбнулся краешком губ и отметил, что я должна была бы это предвидеть. Сама я могла лишь обзывать себя дурой.
Милорд Верд ненавидел «подслащенное мясо» — как он выразился. При этом он с какой-то детской укоризной посмотрел на меня. Я понимала, что по большому счету не виновата. Но было тоже как-то обидно.
«Ну, погоди, — подумала я, мысленно обращаясь к поварихе. — Зараза!»
А в слух произнесла:
— Милорд, во избежание подобных недоразумений давайте составим…
Хотела сказать «пакт о ненападении», но осекалась. Скорее всего, женщины в этом мире так не говорят.
— Прошу вас, пойдемте в библиотеку, — поднялся он.
И я, сжимая в руках записную книжку и карандаш, отправилась за ним.
— А вы серьезно подходите к своим обязанностям, — рассмеялся он, внимательно посмотрев на меня.
— Я привыкла выполнять свои обещания, — хмуро ответила я.
