Я и пошла. Стараясь идти ровно.
Дом был ярко освещен огнями. В нем кого-то ждали — и мне на секунду стало жаль, что не меня…
— И все-таки эта новая Вероника — его любовница, — услышала я голос Каталины, когда шла по коридору мимо столовой, где ели слуги.
— Да с чего ты взяла? — Это уже Оливия.
— Ну, какая с нее прислуга? — насмешливо проговорила наша повариха. — Смешно. Она ведет себя как хозяйка. И мальчишки эти… С ними тоже все непонятно. Может, это дети милорда?
— Не знаю, — не сдавалась Оливия. — Всяко может быть. Но первую ночь госпожа Лиззард провела у себя в комнате. А милорд — как я понимаю — у себя. Правда, Джон?
— Правда, — раздался голос старого солдата. — Только не стал бы милорд вводить в дом любовницу. Непорядок это.
— Но сейчас-то их обоих дома нет, — никак не могла успокоиться Каталина.
— Мало ли у кого какие дела, — это уже был голос мужа Оливии, Натана. — Вряд ли они любовники. Вы вспомните, что было, когда летняя экономка, молоденькая эта… госпожа Вероника, пробралась в спальню милорда. Как он с утра гневался, когда ее у себя обнаружил. Какой крик стоял!
— Конечно, он гневался. Он же прибыл домой изумительно пьяным. А она, девочка-дурочка, этим воспользовалась… А милорд — как любой мужчина — привык выбирать сам… — возмущенные объяснения Джона.
— А вы заметили, что у экономок — и у той, и у этой — имена одинаковые? — спросил Натан.
— И к чему бы это? — добавила Каталина.
— Совпадение! — решительно заявила Оливия.
Я покачала головой — вот что случилось с моей тезкой… Интересно, с чего девочка в постель-то к милорду Верду полезла? С какой такой неземной любви? Хотя… Я вспомнила мужчину: его плавные, словно бы и неторопливые движения, взгляд темных глаз, волосы практически серебряного цвета…
Так, матушка. Стоп! А то так можно много до чего додуматься! Я помотала головой, прогоняя вредные мысли, перестала подслушивать и отправилась наверх, в свою комнату.
Минут через пятнадцать я спускалась вниз — в столовую для слуг. Есть хотелось неимоверно.
— Госпожа Лиззард! — поднялась Оливия. Ее движение повторили остальные. — А мы переживали, где вы.
— Была в своей комнате, — нахмурилась я. — А что случилось?
— А-а-а… — Оливия оглядела остальных. — Ничего.
— Тогда будьте добры, подайте ужин. Милорд еще не приехал?
— Нет, госпожа Лиззард, — отвечал камердинер. — Ждем.
— А в какое время милорд обычно возвращается со службы?
— Очень по-разному. Он никогда не предупреждает, поэтому мы всегда наготове — и ждем.
— Это правильно, — улыбнулась я Джону. — Всегда приятно возвращаться домой, когда тебя ждут.
На этом все как-то откланялись, разошлись, как я поняла, по своим комнатам. И я осталась одна. Время шло к одиннадцати. Спать хотелось неимоверно, поэтому я, быстро поужинав, отправилась в постель. Но не успела я дойти до комнаты, ко мне подбежала Оливия.
— Госпожа Лиззард! Милорд просил зайти к нему.
— Что еще? — резко поднялась я — и охнула. Спину все-таки прихватило. — Где милорд?
У служанки от любопытства практически подергивались носик и ушки.
— В гостиной, — кивнула она мне. — Милорд только что вернулся.
— Когда мне надо к нему зайти? — уточнила я. — После ужина?
— Он распорядился, чтобы немедленно.
Со всей поспешностью, на которую я была способна, отправилась вниз.
— Добрый вечер, милорд! — поклонилась я, когда вошла.
— Добрый! — окинул он меня задумчивым взглядом и чуть улыбнулся. — Пойдемте, я хочу с вами поговорить.
— Что-то срочное? — насторожилась я. — Вы даже не ужинали…
В ответ милорд Верд распахнул передо мной дверь. Я вышла — и он предложил мне последовать за ним.
Перед кабинетом он снова любезно распахнул передо мной дверь и пропустил вперед.
— Что-то с мальчиками? — резко развернулась я к нему и чуть не налетела прямо на хозяина.
— Нет, — удивленно посмотрел он на меня. — Что с ними может случиться в карцере?
Я взглянула на него с недоумением. Мне хотелось поинтересоваться — чем тогда обязана. Но мне показалось, что это прозвучит грубо.
— Просто… Я обратил внимание, что для вас поездки… мм-м… в седле… — как-то неуверенно проговорил милорд Верд, — это что-то необычное.
— Безусловно, — кивнула я.
— Я дам вам мазь, — решился мой хозяин. — Я приказываю использовать ее, когда мои кадеты занимаются верховой ездой и у них оказываются отбиты… мм-м…
— Спасибо, — искренне поблагодарила я.
— Вам нужно будет намазать… э-э-э…
— Поняла. — Я на миг полюбовалась на смутившегося вельможу — не смогла удержаться от такого удовольствия, — приняла вожделенную баночку. И отправилась мазать пострадавшую часть тела, которую храбрый имперец обозначил как «э-э-э».
Снова подъем в шесть утра. Спасибо милорду Верду и волшебной мази — чувствую себя хорошо.
Пока одевалась, думала о том, где взять теплую одежду. И ведь не только себе, но и Паше с Рэмом. В волшебном саквояже есть теплая одежда герцогини, но она мне, как и платья, не по размеру. Да и стоимости она немалой. Сразу возникнут вопросы.
Подошла к зеркалу и тяжело вздохнула. Укладываясь спать, я, конечно же, забыла накрутить волосы на местные орудия пыток. Следовательно, на голове была красота неземная: нечто среднее между «я у мамы дурочка» и «не одна я в поле кувыркалась». Взялась за расческу и стала плести косы, две — по бокам, потом собрала все волосы в одну. Закрутила. Заколола.
Получилось неплохо.
Отправилась инспектировать кухню. Каталина, к моему удивлению, поприветствовала меня вполне любезно. Тесто на оладьи было уже готово.
— Буду жарить, когда Джон сигнал подаст, что его милость встал. Суббота все-таки. Он, если ничего срочного, на службу не ходит. Поэтому поднимается поздно, — просветила меня повариха.
— Вам нужна помощь во вторник? — спросила я.
— Какого рода помощь?
— Все-таки торжественный обед. Шесть человек. Да еще и нас, слуг, пятеро. Можно приглашать кого-нибудь из деревни для черновой работы. И я могу приходить помогать.
— Вы хотите сказать, что встанете у плиты?
— При необходимости — конечно. Там что у нас запланировано?
Пару часов мы провели за мирной беседой о том, как лучше организовать процесс готовки с учетом того, что я планировала ввести в питание всяческие печености, о которых мечтал милорд. А с ними возни было много…
