— А что у нас происходит в доме? — строго спросил хозяин.
За его спиной я заметила любопытствующих Пашу и Рэма.
В этот момент Оливия и мама Вилли лепили меленькие пирожки с разными начинками, я фаршировала перепелов — убила бы уродов, которые решили, что эту мелочь можно есть. И что именно эту живность надо подавать на парадный обед.
А Каталина резала лук. Много-много лука — как раз во все блюда… Рыдали при этом все.
Мы повернулись к милорду, оглядели его сквозь слезы. Причем нож в руках у Каталины опасно замер на секунду. Я лично напряглась. Потом наша повариха остервенело продолжила измельчать лук.
— Доброе утро, милорд, — вдруг, опомнившись, сказали мы хором.
А я добавила:
— Император прибывает на ужин.
Дети переглянулись.
— Совершенно верно, — согласился хозяин дома. — А с чего такая суета?
— Хочется произвести хорошее впечатление, — проглотив несколько неприличных слов, смогла ответить я.
— Так, может, закажем ужин в ресторане? Раз это такая морока…
Я смогла! Я ответила вежливо:
— Не стоит.
Женщины на мгновение прервались — и посмотрели на меня с возросшим уважением.
Милорд Верд кивнул милостиво и уже мудро начал отступать с кухни, как вдруг вспомнил, что его сюда привело.
— А наш завтрак?
Я поднялась. Отложила этих чертовых мелкопакостных птичек, тщательно вымыла руки. Поставила чайник на огонь. Открыла холодный шкаф, достала ветчину с сыром. Взяла хлеб. Добавила к этому нож.
— Сейчас чайник закипит, мы заварим чай — и принесем в столовую.
— Но я не пью чай, — возмутился милорд.
— Простите, милорд, — отложила Каталина нож — все вздохнули с облегчением. — Я сейчас сварю кофе.
— Мастер Рэм! Мастер Пауль! — Я вручила найденные продукты молодым людям. — Отправляйтесь в столовую — порежьте. И — приятного вам всем аппетита!
— А вы? — посмотрел на меня милорд.
— Не время, милорд, битва!
— Что? — Взгляд у него стал каким-то диковатым.
— Миледи! — ворвался на кухню Джон. — Цветы доставят к двум часам дня. Лакеев и официантов наняли. С милордом Милфордом я договорился — их проверяют.
Милорд Верд ушел. Через какое-то время Оливия отвлеклась от пирожков — и покатила тележку с кофейником и чайником.
— Миледи! — сказала она, придя обратно. — Вас милорд зовет. И вид у него… недовольный.
Я опять вымыла руки, посмотрела на птичек как на личных врагов и удалилась.
— Доброе утро еще раз! — поприветствовала я всех, когда вошла.
Пауль посмотрел на меня повнимательнее и потянул за рукав Рэма. Мальчишки быстро сообщили, что уже не голодны, схватили по куску хлеба с ветчиной — кстати, порезали они хлеб и ветчину неаристократично… толстенько, щедро так — и быстренько сбежали.
— У вас какое-то странное понимание слова «семейный» в сочетании со словом «ужин», — проворчал милорд Верд. — К чему вся эта суета?
— Хочется, чтобы все было безупречно, — пожала я плечами. — Это же твой отец.
— Это ты уже сколько времени на ногах?
— С семи утра, — не стала скрывать я.
— Я расстроился, когда проснулся и обнаружил, что тебя нет, — тихо сказал он.
— Прости, Ричард.
— Почему ты не подходишь ко мне?
— От меня луком пахнет. И кухней.
Он резко вскочил, пересек гостиную и заключил в объятия.
— Спасибо…
— Пусти… Тут полный дом народу.
— Я заметил, — рассмеялся он. — Могу я чем-нибудь помочь?
— Что любит Его Величество? Из еды?
— Если я правильно понял, то вы там делаете пирожки?
— Совершенно верно.
— Вот они точно будут восприняты с восторгом. К перепелам он, кстати говоря, равнодушен.
— Что положено подавать из спиртных напитков?
— А кто ж его знает?.. Я, кстати, как и Его Величество, пью гномий самогон.
— А при переменах блюд?
— Ладно, я свяжусь с Милфордом — пусть договорится, чтобы нам хорошего вина прислали. Что-то еще?
— Как мне положено быть одетой?
— А вот об этом я не подумал, — смутился он. — Так. Собирайся, поедем тебе платье подбирать.
— Еще чего, — фыркнула я. — У меня перепела недофаршированы, пирожки недолеплены — а я платье подбирай. Пусть пришлют что-нибудь.
Милорд потряс колокольчиком.
На этот раз его услышали — принесся Джон.
— Ваша милость?
— И снова вам, Джон, за платьем для миледи ехать. Только пусть подберут что-нибудь для званого обеда. И еще. На миледи будут фамильные сапфиры.
— А если они предложат что-то на выбор? — невозмутимо сказал старый солдат.
— Берите все — пригодится.
Джон поклонился и ушел.
— Кстати, я понял, чем еще могу помочь…
— И чем же?
— Мы с молодыми людьми удалимся на верховую прогулку. И пообедаем в деревне, — с видом добровольца, идущего на подвиг, изрек милорд Верд.
— Изумительно! — совершенно искренне одобрила я.
— Только я хочу за это благодарности, — поспешил воспользоваться ситуацией милорд.
— Какого рода благодарности? — осторожно спросила я.
— Пожалуй, я сообщу вам об этом в своем кабинете. А то здесь у нас проходной двор.
— И девушек наших ведут в кабинет, — мурлыкала я тихонько, выходя из искомого кабинета потрепанная, но довольная. По-моему, и милорд в печали не остался. А теперь работать, работать и работать!!!
Каталина сама выгнала меня с кухни часа в четыре. Оливия руководила пришлыми лакеями — накрывали на стол.
Я отправилась в свои комнаты — и обнаружила целую делегацию. Прибыли две портнихи — подогнать платье. Парикмахер — уложить прическу. И еще одна женщина — приводить в порядок лицо, как я поняла.
— Где миледи? — недовольно поприветствовали они меня.
— Это я, — честно ответила я.
— Не смешите меня, милочка, — ответила женщина помоложе. — Вы — явно прислуга.
— Слушайте, мне не до того, чтобы выяснять с вами отношения. Я в ванну. А вы все… Хотите — поможете мне собраться. Нет — обойдемся без вас.
И я пошла в спальню. А потом и в душ.
— Странная она какая-то, — донеслось мне в спину.
— Надо господина Джона Адерли позвать, он договаривался.
