Дошла до деревни, купила газету — магазинчик уже закрывался, но для экономки милорда Верда они с удовольствием сделали исключение.
Я вышла на порог. За моей спиной приветливо звякнул колокольчик. И уставилась на первую полосу.
ПРЕДСТОЯЩАЯ ЖЕНИТЬБА НЕЗАКОННОРОЖДЕННОГО СЫНА ИМПЕРАТОРА НА ПРОСТОЛЮДИНКЕ — СКАНДАЛ В БЛАГОРОДНОМ СЕМЕЙСТВЕ ИЛИ ПРОДУМАННАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ АКЦИЯ?
То есть вариант с любовной историей они даже не рассматривают — как-то меня внутри зацарапало. Я вздохнула — и стала читать.
Ричард Фредерик Рэ, милорд Верд женится… Казалось бы, что в этом такого? — спросите вы. Пусть он бастард, пусть даже самого императора — но и он может полюбить. Но… такое ощущение, что милорд заигрался в подростковые протесты — и выбрал невесту весьма и весьма не своего круга. Эта дама — некая миледи Вероника, как ее сейчас приказано называть, — с сентября трудилась в доме милорда экономкой. Как мы все помним — это восьмая экономка в доме милорда только за этот год. Видимо, женщина отчаянно трудилась, чтобы не потерять завидную должность. И выиграла.
Кстати, возникает вопрос: кто такие на самом деле мастер Пауль Рэ и мастер Рэм Рэ — молодые люди, которых еще в сентябре приняли в род милорда Верда. Напомним, ходят упорные слухи, что это внебрачные дети бастарда императора и госпожи Лиззард.
Где же правда?
В этой ситуации начинаешь сочувствовать императору — какой удар по респектабельности его семейства…
С другой стороны, все происходящее может быть и тщательно продуманным реверансом в сторону низших слоев населения, недовольных аристократами и традиционно поддерживающих императорский дом.
Как бы то ни было, редакция гарантирует — мы разберемся в этой запутанной истории. И наши журналисты доберутся до правды!
В гости к Вилли я сегодня не пошла. Настроение было не то. Пока тащилась обратно к поместью — мерзкая статья словно высосала все силы, — размышляла о происходящем. Действительно, ведь со стороны наша история выглядит именно так, как ее расписали в газете.
Гадко.
Дошла до камня, у которого встречалась с милордом, чтобы ехать на дуэль. Вспомнила, как потом он здесь же ел лимарру…
Погладила серую шероховатость валуна. Карабкаться не решилась — побоялась упасть. Постояла, посмотрела на закатное солнце, на землю, замершую в предчувствии холодов, и попробовала связаться с Пашей. Вдруг получится, как вчера.
— Сынок, — позвала я его мысленно. — Вы как там?
Ничего не получилось.
Я рассматривала могучие деревья, обступающие поместье, стремительно темнеющее небо. И думала — что же мне делать? Все это время я неслась, как листок, подхваченный бурей. Приспосабливаясь к тем обстоятельствам, в которые меня поставила жизнь. Но теперь…
— Как хорошо, что вы вышли из дома, — услышала я рядом с собой неприятный, но, к сожалению, знакомый голос. — И штурмовать поместье милорда Верда не придется.
— Барон Кромер… добрый вечер, — поприветствовала я его. На самом деле хотелось спрятаться — хоть за тот же самый камень. — А что же вы без герцога. Как-то непривычно.
— Ничего, — хищно ухмыльнулся он. — Как-нибудь обойдемся без герцога. Да и без Верда.
Я смотрела на него и понимала — попала. Действительно, я совершенно беззащитна. Бежать не получится, я как раз стояла, прижавшись к камню, когда барон подошел. И даже перстня на мне нет, я же его на стол бросила. Что там милорд говорил о том, что его надо звать? Я мысленно постаралась позвать его.
— Напрасно. Я блокирую вашу связь, — донесся голос барона. — Вы впечатлились серьезностью ситуации?
— Да, милорд, — склонила я голову.
— Вы будете отвечать на мои вопросы?
Только пожала плечами, упрямо пытаясь сосредоточится и позвать милорда Верда.
— В доме есть мой сын или моя жена?
— Нет. — Я с облегчением покачала головой.
— У вас странная реакция, — заметил барон.
— Какая есть.
— Я предполагал испуг или упрямое молчание… Вы способны удивлять, миледи Вероника.
— Надеюсь, это комплимент, — ответила я, а сама мысленно пыталась звать: «Ричард! Мне нужна помощь! Я возле камня…»
— Вчера сын и жена были в поместье милорда?
— Нет, — снова отрицательно качаю головой.
— А в господском доме? В столице.
— Тоже нет.
У барона в глазах смесь удивления и злости.
— Вы знаете, кто устроил побег моей жене? — быстро говорит он.
— Да, милорд, — ответ на этот вопрос я и не думала скрывать.
— Кто же это?
— Ваш сын.
— Это мерзкая ложь, мне назло! — выкрикнул он.
— Сожалею, милорд, но это чистая правда.
— Вы повторяете это за Вердом!
— Думайте как хотите. Еще что-нибудь?
— Кто устроил побег моему сыну? — Отчаяние вытесняет все остальные чувства, и я почему-то это чувствую…
— Он сам.
— И это было его решение?
— Да, — выдохнула я, все же чувствуя непрошеную жалость к этому неприятному человеку.
— Вы знаете, где они?
— Нет, не знаю.
— Надо же… Все, что вы говорите, — правда. Вы знаете, когда мне предложили интригу, по которой мою жену обвинят в покушении на ублюдка императора, я даже обрадовался. Не то чтобы между ними была какая-то неземная любовь — ему, как и мне на тот момент, надо было жениться, а Луизе — выходить замуж. Конечно, он был… привлекательнее. Романтичнее. Эдакий герой, вернувшийся с войны. Но ее род выбрал меня — и понятно почему… И не то чтобы она давала повод для ревности — Луиза всегда была до отвращения правильной. И удивительно приличной. Это в какой-то момент начинает действовать как зубная боль. Такое совершенство… Но ты однажды начинаешь понимать, что за этой правильностью — пустота. А ты женат на статуе, говорящей приятным тихим голосом абсолютно правильные вещи. И это сводит с ума…
— И вы решили, что быть человеком, отрекшимся от супруги, более выгодно.
— Ни я, ни Борнмут не предполагали, что Луизу будут использовать, чтобы прикрыть покушение с помощью кентерберийской змейки… Вы должны знать, что в случае использования этого порождения темной магии наказание ждет не только самого мага, но и весь род.
— То есть вас использовали втемную? Сыграли на вашей неприязни к милорду Верду?
— Может, это и хорошо, что жена и сын исчезли, — пробормотал барон. — Останутся живы.
— Вы опасаетесь за свою жизнь, милорд?
— Не то чтобы я за нее опасался, миледи. Но я подозреваю, что как свидетель я никому не нужен.
