– Предлог, чтобы отвлечь внимание в случае неприятностей. – Она резко вывернулась из его хватки и бросилась в коридор. Однако напоследок обернулась: – Ты, конечно же, захочешь проверить свои карманы. – Выкрикнув это, она стремглав бросилась прочь, так быстро, насколько несли ее ноги.
Маркус смотрел ей вслед, прекрасно понимая, что, если бы хотел, мог бы ее остановить. Но зачем? Он выскользнул из дома, махнул своему кучеру, который ждал неподалеку, и просто кивнул в сторону удаляющейся фигурки Фантины. Джейкоб кивнул ему в ответ – он отлично понял господина. Словно молния, в темноту скользнул сын Джейкоба, Джайлз, и последовал за Фантиной.
«Эти двое стоят друг друга», – с усмешкой подумал Маркус. До того, как поступить на работу к Маркусу, кучер с сыном жили в трущобах. Маркус почти сразу понял, что Джайлз так же неоценим, как и его отец. Джайлз был быстр и сведущ именно в тех трюках, к которым прибегала Фантина. Если повезет, Джайлз раздобудет ему немного больше информации о таинственной Фантине.
А пока у Маркуса есть чем занять свою голову, и не последнее место занимали мысли о нарастающем в доме Гаррисов хаосе. Маркус, готовый к худшему, засунул руку в карман и вытащил… часы. Что ж, по крайней мере, она решила их вернуть.
И только услышав, как охнул стоящий рядом дворецкий, он догадался взглянуть на саму цепочку. В вечернем полумраке на ней поблескивал фамильный браслет с бриллиантами и изумрудами, стоимостью по меньшей мере шесть тысяч фунтов.
* * *
Фантина села в экипаж и с облегчением вздохнула. Обычно она не позволяла себе таких трат, но сегодня настолько устала, так измучилась, что была не в силах идти домой пешком. Поэтому сейчас она мечтала только об одном – закрыть глаза и перевести дух.
Но едва она успела положить голову на потертую диванную подушку, как почувствовала знакомый толчок, когда экипаж взял еще одного пассажира. Сзади на запятки прыгнул уличный мальчишка. Но ей было наплевать. Если его не поймает кучер, она совершенно не возражает против того, чтобы подвезти его. В конце концов, она и сама порой ездила на запятках.
Фантина тяжело вздохнула, пытаясь избавиться от напряжения последних нескольких часов. Она сдерживала в себе злость, досаду и остальные чувства, в которых у нее не было сил разобраться. Остался только один образ, одно нежно улыбающееся лицо.
Лицо Маркуса.
И неудивительно. Создавалось впечатление, что он целый день ходил за ней по пятам, поэтому ночь вряд ли сможет его остановить. Но не стоит так много думать о нем. Он всего лишь какая-то часть ее жизни, сила, с которой приходится мириться или пытаться управлять ею, как и Пенуорти, Балластом, Херди.
Во всяком случае она пыталась убедить себя в этом.
Разумеется, разница заключалась в том, что никто из них к ней не притрагивался, не лишал ее разума одним лишь легким прикосновением губ. Ее тревожило то, как быстро она начала млеть от одного только страстного взгляда Маркуса. Будь она суеверна, подумала бы, что он ее сглазил.
Фантина опять вздохнула, вздох разнесся по экипажу. С возрастом она стала падка на единственную вещь, которую могли ей предложить такие, как Маркус: роскошь.
В детстве она ее презирала, но теперь, когда ей исполнилось двадцать пять, Фантина уже не могла целый день бегать по улицам – к вечеру болели ноги. Она любила тепло жаркого камина, удобную кровать, чистую одежду.
Но подобные удовольствия сопряжены с ловушкой. К ним в придачу шли такие мужчины, как Маркус, которые заботились исключительно о собственном удовольствии. Они брали таких женщин, как ее мать, использовали, а затем выбрасывали. Фантина еще в восемь лет поклялась, что не позволит мужчине использовать ее. И раньше ни одному из них это не удавалось.
Ни одному, за исключением Маркуса.
Она должна была бы ненавидеть его: за то, что пробил защиту, которую, как ей представлялось, никто не мог пробить. Но когда он навалился на нее всем телом, когда коснулся груди и осыпал поцелуями лицо, ее охватило неудержимое желание. Больше всего в тот момент ей хотелось, чтобы ее использовали, насладились, чтобы он касался ее везде, где только пожелает.
От возникшей перед глазами картинки у нее запылало лицо, а внутри все затрепетало от воспоминаний.
Фантина прикусила губу, наконец столкнувшись лицом к лицу с горькой правдой. Каким-то образом Маркус нащупал ее слабость, единственное мамино наследство, которое ей не удалось подчинить – собственное тело. И он без колебаний воспользовался этим.
Самобичевание не помогало. Она должна была понять, что ей нужно предпринять, чтобы справиться с этой угрозой. И каким именно образом?
Маркус исполнен решимости. Он узнает, где она живет, выяснит ее прозвища, даже выведает о ее друзьях только для того, чтобы развеять свою скуку. И что он с ней сделает, когда загонит в угол?
Воображение нарисовало ужасные, удивительные картины: ее мать целуется со своими любовниками. Она видела только поцелуи, но слышала гораздо больше. Она помнила негромкие охи, тихие стоны и в конце ликующий возглас. Неужели он тоже заставит ее кричать? Неужели она… Фантина отогнала от себя эту мысль, хотя внутри все сжалось, когда она стала представлять, каково это.
Она сглотнула, во рту неожиданно пересохло.
Ей явно нужен был план, но какой? Экипаж остановился, а ответа все не было. Он почувствовала, как мальчишка спрыгнул и убежал. Медленно, словно столетняя старуха, она открыла дверь экипажа и вышла. Расплатилась с кучером и, чувствуя, как болит каждая клеточка усталого тела, побрела к дому.
Фантина понимала, что утратила бдительность, но сегодня она была слишком вымотана, чтобы позаботиться о себе. Именно поэтому, когда ее ударили, она даже не заметила напавшего. Сокрушительный удар пришелся в затылок.
Она кулем рухнула на землю.
* * *
Два часа!
В своем особняке Маркус сжимал резные перила лестницы красного дерева и, будто молитву, повторял про себя одни и те же слова.
Два часа!
Два часа извинений и объяснений, отчаянных попыток превратить все в шутку, когда он пытался объяснить, каким образом украшения графини оказались у него на цепочке часов. Целых два часа, после того как он нашел на себе и в карманах своего пальто украшения других гостей, ему пришлось убеждать своих друзей, что это шутка, легкомысленное пари, смысл которого заключался в том, получится ли из него успешный карманник.
И когда он уже решил, что все наконец улажено, его строго отчитали по поводу ответственности и постыдных пари – и это был, помоги ему Господь, бывший подозреваемый и хозяин дома, лорд Гаррис.
Маркус прекрасно понимал, что на восстановление его политической репутации ему понадобится гораздо больше времени, если это вообще возможно.
Он убьет Фантину!
Маркус отправился в спальню, молниеносным рывком снял сюртук. Едва он успел вытянуть бриллиантовые запонки, как услышал на лестнице быструю дробь детских шагов.
