Фантина нахмурилась, вспоминая события вчерашнего вечера.
– Клянусь, я где-то раньше уже слышала голос Фиксы. Почему ты не дал мне за ним проследить? Я бы уже поставила точку в этом деле.
– Ты и сама прекрасно знаешь ответ, – сказал Маркус, вставая с кровати. – Ты привлекла бы ненужное внимание. Боюсь думать, что бы сделал Херди, если бы узнал, что ты его предала.
Фантина пожала плечами, хотя он заметил, как дрогнул ее голос.
– С Херди я справлюсь.
– Не сомневаюсь. Но я не хочу тобой рисковать. Особенно учитывая, что сам могу сегодня прекрасно уладить все вопросы.
Она заерзала на кровати, но замерла, услышав его слова, смерила Маркуса холодным взглядом.
– На что ты намекаешь? Как ты можешь уладить вопросы?
Он понимал, что не стоило сразу ей все рассказывать. Следовало держать язык за зубами, пока все закончится. Но ему не нравилось хранить от нее секреты, не нравилось ее обманывать.
Вчера ночью их отношения изменились, и начинать утро с неправды он не хотел. Поэтому Маркус присел на кровать, взял ее за руку, пытаясь, насколько возможно, смягчить удар.
– Я солгал тебе. Я узнал голос Фиксы. Я знаю, кто он.
Она отреагировала не сразу. Откровенно говоря, Фантина просто застыла. Потом в ее глазах блеснула ярость, она высвободилась из его рук, выскочила из постели. Обернулась к нему лицом.
– Ты знаешь, кто он?
– Да.
– И не сказал мне! Как ты мог! – Ее прямо трясло от негодования.
– Фантина, ты должна позволить мне уладить все…
– Нет!
Он встал, схватил ее за плечи – благо высокий рост позволял.
– Послушай меня. Я знаю, что ты не желаешь ни на йоту уступить в этом расследовании, но ты должна меня послушать!
– Черт побери! Ты считаешь, что я неспособна…
– Конечно, я так не считаю… – Его восклицание заставило Фантину ненадолго замолчать. – Он лорд, и очень влиятельный.
– Это ничего не значит…
– Для меня значит. Фантина, ты должна учитывать, что, кроме исходящей от Херди опасности, мы имеем дело с аристократами, а не уличными преступниками. Существуют определенные правила. И мы обязаны им следовать.
Она оттолкнула его от себя, ее порыв был таким неожиданным, что руки Маркуса соскользнули с ее плеч, как будто там и не лежали.
– Он убийца. Ты не был бы таким великодушным, если бы за всем этим стояли Балласт или Херди.
Маркус покачал головой, жалея, что она его не понимает.
– Нельзя, чтобы англичане заподозрили наших лидеров в коррупции. Это вызвало бы недовольство. Бог мой, мы могли бы целую страну вовлечь в войну, как во Франции. Ты этого хочешь?
Она ответила ему пристальным взглядом, сжав кулаки.
– Вы до сих пор считаете нас идиотами.
– Прошу прощения?
Она воздела руки к небу.
– Если низшие сословия негодуют, вероятно, на это у них есть причины.
– Разумеется, но…
– Нет, теперь ты меня послушай. – Она шагнула вперед, прикрываясь одеялом. – Мы не хотим бастовать, как делают безумцы во Франции. Нам не нужен такой вождь, как Наполеон. Мы хотим, чтобы с нами были честны. Хотим иметь шанс на достойную жизнь.
Маркус кивнул, мысли и эмоции спутались в один узел – не развязать.
– Разумеется, вы должны иметь шанс, – медленно произнес Маркус. – Но какое отношение это имеет к лорду… к Фиксе?
– Маркус, неужели ты не видишь? Разве мы можем доверять вам, если вы скрываете свои пороки?
– А разве вы сможете доверять нам, если мы будем казаться неидеальными? – возразил Маркус. – Народу нужна стабильность, в противном случае нас будут атаковать как внешние, так и внутренние враги. Наполеон только и ждет, когда представится шанс. Покажите ему, что у нас есть противоречия в парламенте, – и он в ближайшие дни совершит нападение! Я не могу этого допустить.
– И что ты сделаешь? Запрешь меня, чтобы не дать завершить то, ради чего, собственно, меня и наняли?
Маркус посмотрел на ее сжатые кулаки, недоумевая, как ситуация вышла у него из-под контроля.
– Фантина, не теряй благоразумия. Он будет более сговорчив, если все решить по-тихому, среди пэров.
Она опять всплеснула руками.
– По-тихому! Среди пэров! Господи, Маркус, он пытался убить человека. Скажи, кто он, и покончим с этим.
– Так дела не решаются!
Повисло напряженное молчание. Они стояли в двух шагах друг от друга и буравили один другого взглядами. У Маркуса возникло ощущение, будто между ними разверзлась пропасть.
– Фантина, такова жизнь. Мы уже обсуждали это. Нельзя изменить мир, повинуясь только одному своему желанию.
– Значит, ты запрешь меня дома, а сам решишь вопрос с Фиксой? Так сказать, между пэрами?.. И что это означает? Все сойдет ему с рук?
– Нет, он отправится в колонии.
Она рассмеялась, и смех ее был совершенно безрадостный.
– Вы, значит, отмахиваетесь от проблемы, перекладываете ее на других людей…
– Там он не будет так опасен.
– Убийца навсегда останется убийцей, Маркус. Он не изменится только потому, что вы отослали его подальше от своих аристократических глазок долой.
Он вздохнул.
– Он лишится всего, что имеет: семьи, титула, дохода… Разве это недостаточно строгое наказание?
Она покачала головой.
– Не знаю. И ты не знаешь. Выдай его властям, Маркус. И пусть суд решает.
Он боролся с искушением, едва не уступил. Но в конце концов передумал.
– Существуют правила. Я должен поговорить с ним как джентльмен с джентльменом. Мне очень жаль, что ты не понимаешь…
– Нет, я все понимаю! – В голосе Фантины звучало презрение. – Слишком хорошо понимаю, лорд Чедвик! – Упоминание его титула прозвучало как насмешка.
Он вздохнул, в душе разделяя ее обиду, но все-таки не пожелал менять принятое решение. Он предлагал лучший способ решения проблемы, и они оба это понимали. Только гордость мешала ей признать очевидное.
Маркус шагнул к ней. Она явно не желала, чтобы он к ней прикасался, но Маркус все равно взял ее за руки. Она недолго сопротивлялась. Ей необходима была его ласка, причем так же, как и его потребность прикоснуться к ней. Закончилось тем, что он обхватил ее лицо руками, нежно поцеловал.
– Я скоро вернусь. И будем обсуждать это столько, сколько тебе заблагорассудится.
– Но будет поздно, вопрос с Фиксой уже будет решен.
– Верно. Но я бы хотел услышать тебя, узнать твое мнение. – Он поколебался, потом решился быть предельно откровенным. – Фантина, возможно, ты и права. К сожалению, у тебя нет времени, чтобы убедить меня. Уже почти полдень. Я должен поговорить с Фиксой, пока он не понял, что его последняя попытка с треском провалилась.
