– Ты целовала лакея? В губы?
– О да, – ответила Каролина, лукаво улыбаясь. – Он был самым молодым из моих знакомых. Я думала, что молодость гарантирует определенные ощущения. Но такие люди слишком активно целуются, и это портит все впечатление. Хотя мистер Лутс тоже был очень энергичным, а ведь он довольно старый. Ему почти сорок лет, насколько я знаю, – сказала она, хмурясь.
– Святые угодники!
Неужели эта сумасшедшая забыла о его советах насчет поцелуев в руку сразу же после того, как он покинул ее дом?
Каролина подняла глаза на Джеффри.
– Вы тоже старше большинства джентльменов, с которыми мне довелось экспериментировать, хоть вы и моложе мистера Лутса. Но я не сказала бы, что вы чересчур активны, скорее… опытны. У вас большой опыт в поцелуях, да?
– Мой опыт, как ты выразилась, совершенно тебя не касается.
Каролина надула губы, и сердце Джеффри заколотилось, несмотря на то что он до сих пор был зол на нее.
– Ну хорошо. Если вы не хотите больше помогать мне в моем эксперименте, то это ваше право. Но в следующий раз, пожалуйста, не нужно вмешиваться в самый неподходящий момент. Из-за вас мне придется вычеркнуть всю информацию о мистере Лутсе.
На этих словах она выхватила у него из рук лист бумаги и, любовно разгладив его, положила обратно в карман.
– Не вмешиваться? Господи, да ты хоть понимаешь…
– Я уже говорила, что полностью контролировала ситуацию. Мистер Лутс просто немного перестарался. Я уверена, что смогла бы заставить его внять голосу разума и после этого мы смогли бы спокойно закончить эксперимент. Но теперь он вряд ли будет меня целовать. Даже если бы он был в сознании, страх перед вашими кулаками испортил бы все.
Она вздохнула.
– Зря вы так поступили, честное слово.
– Прими мои искренние извинения за то, что встал на пути у науки, – прошипел Джеффри.
Затем он схватил Каролину за руку и потянул прочь, в глубину темного сада, где никто не помешал бы ему вбить хоть немного здравого смысла в упрямую голову этой девушки.
Вскоре ему удалось найти укромный уголок под ветвями акации. В этом месте легко было поверить в то, что сегодняшний бал проходил за много миль отсюда. Лунный свет почти не просачивался сквозь густой покров пожелтевших листьев, которые золотым дождем осыпались на волосы Каролины.
Она была прекрасна. При свете луны ее глаза казались серебристыми, а окутывавшая ее листва и свежий запах осени в воздухе делал эту ночь поистине сказочной. Но Джеффри был слишком разъярен, чтобы заметить что-то, кроме ее раскрасневшихся щек и мечтательного взгляда.
– Именно сюда я приводила джентльменов. Такое романтичное место. Хотя мужчины гораздо меньше обращали внимание на окружающую обстановку, чем я, – сказала Каролина, наморщив лоб.
Упоминание «джентльменов» мигом освежило в памяти Джеффри причину, по которой он привел сюда Каролину. Отойдя от ее пленительного тела, он поправил фрак и сделал глубокий вдох.
– Ты не можешь продолжать это безумие, Каролина.
– Но…
– Нет. Ты не можешь целоваться с каждым встречным, – перебил ее Джеффри.
– Но я так и не делаю!
– Ну да, ты выбираешь только элегантных и красивых, – съехидничал он.
– Да нет же! Я выбираю тех, кто подходит для той части моего эксперимента, которой я занимаюсь в данный момент, – обиженно выпалила она.
Джеффри становилось не по себе, когда он пытался понять, что именно могло заинтересовать ее в громадном мистере Лутсе. Он уже готовился потребовать от Каролины подробных объяснений, когда золотой лист упал с ветки прямо ей на грудь. Джеффри машинально протянул руку, чтобы смахнуть его, но, коснувшись ее теплого тела, понял, что не может оторваться. Каролина охнула, почувствовав прикосновение его пальцев, и покраснела, отчего ее тело стало еще жарче.
Джеффри поспешно убрал руку, удивляясь и злясь из-за того, как она действует на него.
– Ты не можешь продолжать этот балаган! Это аморально, неприлично и жестоко! – сказал он.
Каролина отпрянула, услышав ярость в его голосе, но сдаваться не думала.
– Аморально? Неприлично и жестоко? – переспросила она.
Джеффри кивнул, уверенный в своей правоте.
– А то, как вы флиртуете с богатыми наследницами ради их приданого, это верх приличия?
Джеффри побледнел. Она ударила по больному месту. То, чем он занимался, было так же низко, как и то, чем занималась Каролина. Просто общество смотрело на браки по расчету снисходительнее, чем на эксперименты с поцелуями. И это еще больше убедило Джеффри в том, что ему нужно уговорить ее забыть об этом. Он должен сделать так, чтобы она поверила ему.
– Ну хорошо. Это попросту опасно. Забудь о своей репутации, Каролина, и о реакции тети, когда она узнает, чем занимается ее дорогая племянница.
Каролина побелела как полотно, но Джеффри не умолкал:
– Рано или поздно тебе попадется мужчина, которого невозможно будет усмирить одним удачным ударом, и что тогда?
Каролина задумчиво закусила нижнюю губу.
– В любом исследовании есть опасности, милорд.
Джеффри застонал, гадая, есть ли предел ее странностям. Но Каролина приложила к его губам руку в перчатке, не давая ему возможности что-то сказать.
– Но я согласна – это никуда не годится. Я как раз собиралась обсудить с вами этот вопрос.
Джеффри покачал головой, наконец заставив себя убрать ее пальцы со своих губ.
– Каролина, о чем, черт побери, ты говоришь? – прошипел он сквозь стиснутые зубы.
– О вашей любовнице, милорд.
У Джеффри было такое ощущение, что его с головой окунули в ледяную воду. Каролине в очередной раз удалось шокировать его.
– Что?
– Ваша любовница, милорд. Насколько я понимаю, у вас она есть.
– Ну…
Почему он обсуждает с ней такие вопросы?
– Вы совершенно правы – мои теперешние методы абсолютно неэффективны. Несмотря на то что в большинстве случаев я способна контролировать ситуацию, признаю, что с некоторыми более крупными джентльменами мне будет нелегко справиться. В особенности если они… подходят к делу с излишним энтузиазмом.
– Как в случае с мистером Лутсом.
Каролина побледнела, и Джеффри сразу пожалел, что напомнил ей об этом олухе.
– Должна признать, что поцелуй с ним напомнил мне стрижку овец.
– В смысле?
– Представьте, как себя чувствуют бедные ягнята. Их хватает человек вдвое больший, чем они, и ловко снимает с них шерсть. Правда, хвала небесам, мистер Лутс не успел стащить с меня одежду с той скоростью, с которой мои рабочие стригут овец.
