Когда прошло почти десять минут, Каролина решила подойти к нему, чтобы поговорить, но его сердитый взгляд остановил ее.
– Ни слова, пока мы не войдем внутрь и останемся одни, – прорычал Джеффри.
Каролина кивнула, сжав губы. Она наблюдала за тем, как Джеффри ухаживает за лошадью, чистит и кормит ее. Он едва начал, когда Каролина заметила второй фартук. Не мешкая, она повязала его поверх платья и начала чистить вторую лошадь. Вначале она думала, что Джеффри будет против, но на этот раз ее упорство победило. Он продолжал трудиться в тишине.
Во время работы Каролина не могла сдержать слез. Ей было тяжело видеть, что Джеффри приходится выполнять такую работу самому. Многие аристократы считали, что управлять экипажем и заботиться о лошадях ниже их достоинства. То, что Джеффри безропотно брался за любую работу, показывало, насколько критичным было положение его семьи. Было очевидно, что он не может позволить себе нанять даже конюха. А это значило, что его положение было намного хуже, чем думала Каролина.
Он окончил работу раньше, чем Каролина, и, подойдя к ней, забрал щетку из ее руки.
– Ты испачкаешь одежду, – сказал он.
Зная, что лучше не спорить, Каролина отошла, снова став наблюдателем, в то время как Джеффри быстро окончил работу. Потом, по-прежнему ничего не говоря, он схватил ее за локоть и потащил в сторону дома.
Он сам открыл дверь и повел Каролину в гостиную. Дворецкий не вышел им навстречу, чтобы забрать ее плащ. Ни лакея, ни горничной, ни любого другого слуги не было видно. Казалось, дом пустовал.
Словно прочитав ее мысли, Джеффри повернулся в сторону пустой прихожей.
– Никто об этом не знает, но мама отправила свою служанку в Стаффордшир, чтобы помочь Софии. Других слуг у нас нет.
Каролина кивнула, принимая это как очередное доказательство его тяжелого материального положения, и стала снимать плащ.
– София больна?
Губы Джеффри искривились в горькой усмешке.
– Нет, не больна. Просто ей нездоровится. К тому же от предстоящей свадьбы и переезда в Индию у нее голова идет кругом. Исходя из какой-то женской логики, мама решила, что, если она скажет всем, что заболела, это будет выглядеть не так подозрительно. София всегда была независимой, и мама подумала, что другие удивятся, если она сейчас поспешит к дочери.
Каролина нахмурилась, пытаясь понять скрытый смысл его слов. Потом она удивленно взглянула на него.
– Софии нездоровится. Она беременна! Вот почему свадьбу нельзя отложить.
Джеффри мрачно кивнул.
– Я имею в виду, что сейчас твоя репутация не пострадает, ведь ты якобы навещаешь мою больную мать.
Каролина вздохнула.
– Ты же знаешь, что меня это совершенно не заботит…
– Знаю! – закричал Джеффри, не дав ей закончить. – В этом-то и проблема! Ни один эксперимент, научный или любой другой, не стоит твоей репутации. Каролина, неужели ты не понимаешь? Ты можешь запятнать свое имя на всю жизнь. И что ты потом будешь делать? Как ты выживешь?
Каролина раскинула руки в стороны, поражаясь тому, что он не понимает элементарных вещей.
– Я же ученый. А ученые проводят эксперименты.
– Связанные с интимными отношениями мужчины и женщины? – хмыкнул он.
Каролина раздраженно посмотрела на него.
– Я хочу знать. Я всегда хотела знать… – громко сказала она.
– Почему ушла твоя мать?
Каролина замерла, перестав дышать. Когда она наконец вдохнула, это было похоже на всхлипывание.
– Каролина?
– Это никак с ней не связано, – наконец выговорила она.
– Правда? И тебе никогда не хотелось узнать, почему она бросила тебя и твоего отца ради цыгана?
Он махнул рукой в том направлении, где находился Мейфэр.
– Значит, ты начала это исследование вовсе не потому, что хотела понять, как страсть может настолько охватить женщину, что она будет готова покинуть свой дом и семью?
Его слова резали сердце Каролины словно ножом, и она отвернулась. Но Джеффри не хотел так просто отступать. Не успела она повернуть голову, как он уже был перед ней. Взяв ее за плечи, Джеффри серьезно взглянул на нее.
– Каролина…
– Ты ничего не знаешь о моей матери! – закричала она, прежде чем Джеффри успел что-то сказать.
– Мне бы хотелось знать. Будь я на твоем месте, эта тема интересовала бы меня, словно кость – собаку. Я собирал бы информацию, где мог, спрашивал всех и читал все книги подряд, лишь бы только понять это. Что может так увлечь одного из родителей, что его семья отойдет на второй план?
Каролина нахмурилась, услышав переход с «ее семьи» на «его семью». И неожиданно все поняла.
– Твой отец. Ты хотел понять, почему он не уделял вам внимания?
Джеффри горько рассмеялся и опустил руки.
– О, я прекрасно понимаю почему. Женщины, азартные игры и другие развлечения, которые может подарить большой город, гораздо интереснее, чем разведение овец.
Он покосился на Каролину.
– Мне кажется, что ты тоже начинаешь понимать это.
Каролина почувствовала, как кровь прилила к ее лицу. Да, Лондон определенно был интереснее Хадли. И все же…
Она взглянула на Джеффри, и ее сердце забилось чаще, ведь стоило сделать один шаг – и он окажется в ее объятиях.
Но Каролина не сделала этого шага. Она по-прежнему думала о прошлом Джеффри. О том, почему он так отличается от отца.
– Но ты же не приезжал в Лондон. Ты разводил овец и не тратил ничего попусту. Ты…
Она замолчала, подыскивая нужное слово.
– Ты устоял перед искушением. Почему?
Взгляд его смягчился, и Джеффри наклонился к Каролине, поглаживая одним пальцем ее щеку. Он спустился по ее щеке к нижней губе, обжигая ее.
– Мне сложно устоять, но я уже знаю… – сказал он.
– Что?
Каролина прошептала это еле слышно, однако Джеффри услышал ее.
Он подошел ближе, убрав руку от ее лица. Каролина почувствовала, как ей не хватает его тепла. Но он тут же прикоснулся к ее груди, начал ласкать ее, поглаживая отвердевший сосок большим пальцем.
– …что все это мимолетно.
Она покачала головой, чувствуя, что ее глаза закрываются.
– Нет, это прекрасно, – прошептала Каролина.
– Да, – пробормотал Джеффри, в то время как вторая его рука сомкнулась на ее правой груди, сжав ее так, что Каролина застонала.
– Прекрасно. Восхитительно.
В его голосе слышалось восхищение, но неожиданно он отошел прочь.
– Но заканчивается очень быстро.
