Затем он сдавил икрами бока коня и щелкнул языком. Губернатор, подняв передние ноги, задними оттолкнулся от земли так, что все четыре оказались в воздухе одновременно. Анна не удержалась и ахнула от неожиданности и восторга. Она никогда раньше не видела, чтобы лошадь делала что-либо подобное, и уж тем более по команде всадника. Под аплодисменты и одобрительный свист король похлопал Губернатора по шее и снова тихо произнес слова похвалы своему коню.
«Король Генрих, – решила Анна, – больше не энергичный длинноногий щенок. Он возмужал и обрел самообладание».
За демонстрацией искусства верховой езды его величеством последовало соревнование лучников. Состязались как конные аристократы, так и пешие лучники, но ни для кого не стала неожиданностью победа короля. После этого Робин Гуд пригласил королеву со свитой последовать за ним вглубь леса.
– Вы осмелитесь отправиться в чащу с такой шайкой разбойников? – поддразнивая, спросил жену король Генрих.
– Куда бы вы ни направились, я с удовольствием последую за вами, – ответила королева Екатерина.
Смеясь, король взял ее величество за руку и повел вперед. Заревели горны, почти заглушая десятки певчих птиц, спрятанных от глаз за переплетенными ветвями в беседках, увитых цветами и усыпанных ароматными травами. Внутри стояли столы, уставленные блюдами с олениной и бочонками вина, ожидающими королевской свиты.
Придворные музыканты играли во время последовавшего за этим завтрака. Звучали лютни, флейты и барабаны. Был даже орган. Дальнейшие развлечения заключались в том, что ярко убранные лошади ввезли в чащу две открытые повозки, на одной из которых размещались чучела великанов Гога и Магога, а другую занимала прелестная девушка, изображавшая леди Весну. Ее окружали четыре девицы, одетые, как и их госпожа, в белую и зеленую тафту. В их волосы были вплетены цветы.
Когда трапеза была окончена, вся компания вместе с театральными повозками торжественной процессией потянулась назад в Гринвич. У Анны сложилось впечатление, будто все подданные королевства вышли, чтобы поглазеть на это представление.
Как же она по всему этому скучала, не только по придворной пышности, но и по обществу! Ничто не могло сравниться с тем волнением и радостью, которые переживала Анна, просто находясь среди других благородных леди, общаясь с ними, вместе со всеми наслаждаясь придворным великолепием.
Кавалькада насчитывала так много людей, что Анне пришлось ждать своей очереди, чтобы спешиться. Между ней и Бэсс затесался еще один всадник, напугав лошадь Анны. Шепча кобыле ласковые слова, женщина без труда успокоила ее, но, подняв глаза, обнаружила, что ее оттеснили от остальных дам. Теперь рядом с ней ехал джентльмен. Уилл Комптон смотрел на нее сверху вниз, сидя на высоком вороном мерине.
– Леди Анна!
Он приподнял свой боннет, такой же зеленый, как и весь остальной костюм вплоть до сапог.
– Сэр Уильям!
Анна взглянула на него, как она надеялась, с холодной отстраненностью, но в душе ощущала смятение, встретившись с ним после стольких лет. Комптон выглядел именно таким, каким она его и помнила, – высоким, привлекательным, с чарующей улыбкой на устах.
Немного удивленно Анна отметила, что уже не держит на него зла. Пять лет – слишком долгий срок, чтобы таить обиду на человека, который не сделал ничего дурного, кроме того, что сказал правду. Комптон выполнял волю короля. Независимо от того, какие чувства он испытывал к ней лично, у него не было иного выбора, кроме как оставить ее в Литтлморе.
– Как хорошо, что вы вернулись ко двору, – сказал Комптон.
Анна не смогла сдержать улыбку.
– Так приятно вернуться!
– Король передает вам свой привет. Он заметил вас рядом с леди Болейн.
Улыбка Анны увяла. Едва ли она хотела привлечь к себе внимание короля. Пять лет назад оно не принесло ей ничего хорошего.
Комптон рассмеялся, словно прочитав ее мысли. Затем он склонился к ней и тихо произнес ей на ухо:
– Не бойтесь, миледи. Ныне Бэсси не дает королю отвлекаться.
– Бэсси? – переспросила Анна, подумав, что он имеет в виду Бэсс Болейн.
– Госпожа Элизабет Блаунт, – пояснил Комптон. – Теперь она любовница короля, и пока не похоже, чтобы она ему наскучила.
– Рада это слышать, – сказала Анна и пустила свою лошадь вперед, вынуждая мерина Комптона отступить с ее пути.
Уилл снова догнал ее и поехал рядом.
– Однако я никогда не забывал свою милую леди Анну.
Она закатила глаза, услышав эти слова.
– У вас, сэр Уильям, есть теперь жена, а я, вернувшись ко двору, оставила троих малых детей.
– А у меня есть дочь. – В его голосе прозвучала гордость. – Мы назвали ее Екатериной, в честь королевы.
– Поздравляю вас. Ваша жена тоже здесь, в Гринвиче?
– Нет, ее здесь нет, – ответил Комптон холодно.
Спешившись, он помог Анне слезть с лошади. Его ладони задержались на ее талии дольше, чем это требовалось. Анна ловко выскользнула из его объятий, укоризненно погрозив пальцем. Она порадовалась тому, что сделала так, когда в дальнем конце конюшенного двора заметила Джорджа. Он хмуро наблюдал за ними оттуда.
– Прошлое лучше забыть, сэр Уильям, – твердо заявила Анна. – Теперь все будет иначе.
Он внимательно посмотрел на нее своими ясными карими глазами, затем кивнул.
– Да, так будет лучше, – сказал Комптон и, резко поклонившись, поспешил к королю.
36
Дворец в Гринвиче, 13 мая 1515 года
Официальное бракосочетание сестры короля и его ближайшего друга Чарльза Брендона, герцога Суффолка, в действительности уже в третий раз приносящих клятвы верности друг другу, состоялось в присутствии всех аристократов, находившихся в тот день при дворе. Прочие прибыли ко времени проведения празднеств, хотя многие и не находили это событие достойным торжеств. Кем был, в конце концов, Чарльз Брендон? Всего лишь сельским джентльменом, стремительно возвысившимся благодаря своему мастерству на ристалище.
Джордж Гастингс настороженно наблюдал за своим шурином, герцогом Букингемом. Высокомерный вельможа, он с негодованием относился к склонности короля возвышать простолюдинов. Нелегко с герцогом приходилось и членам его семейства, и если Джордж не ошибся, то сейчас он направлялся к Анне. Эта встреча брата с сестрой вряд ли будет мирной.
За то время, что Анна провела вдали от двора, они виделись нечасто. После одной из встреч Джордж назначил своего шурина управляющим всех своих владений в Уэльсе, по сути, поручив ему надзор за их доходами, только для того чтобы предотвратить следующий его визит в Эшби-де-ла-Зуш.
Джордж не успел перехватить герцога, но подошел как раз вовремя, чтобы увидеть воинственный огонек, вспыхнувший в глазах его супруги при виде брата. Она тут же присела в глубоком реверансе, но на ее лице сохранилось выражение решимости, а зубы были крепко стиснуты, чтобы не прозвучали слова, сказанные сгоряча. Джордж молился, чтобы его жена не дала воли своему гневу. Открытая вражда никому не принесла бы пользы.
