– Пока что вы единственная гостья, – он будто прочитал мои мысли, – но это ненадолго. В Мортенхэйм постоянно кто-то заглядывает.
Я кивнула, подавив желание спросить, не хочет ли он приютить меня в своей комнате. Смешно, право слово. Это место наверняка пронизано защитными заклинаниями и охраняется так же серьезно, как и королевский дворец. С какой стати я вообще так переживаю?
Винсент остановился и распахнул одну из дверей. За ней оказалась гостиная в голубых тонах, совсем не похожая на мою комнату в городском особняке де Мортена. По тяжелым занавескам, обивке дивана и обоям вились серебристые узоры, поблескивая в свете хорошо растопленного камина. Справа виднелась вторая дверь – в спальню. Словно островок уюта или мираж посреди ледяного безмолвия.
– Отдохните и переоденьтесь. Через час я зайду за вами, чтобы проводить на ужин. Ваши вещи скоро принесут, включая псину.
«И оставите меня здесь одну?!» – хотела завопить я. Нет, ну что за глупости в самом деле. Не явится же ко мне призрак предыдущего герцога, чтобы придушить кружевными чулками за попранное восемь лет назад высочайшее доверие.
– Арк сам может кого угодно принести, – пробормотала я, впрочем, без особой горячности. Заметила, что вцепилась в руку де Мортена и усилием воли заставила себя разжать пальцы. Он говорил о каких-то страшных тайнах, но у меня от этого замка и так мороз по коже.
Видимо, Винсент заметил, что я волнуюсь, потому что приподнял мой подбородок, заставляя смотреть в глаза.
– Почему вы дрожите?
Не могла же я сказать, что причиной тому воспоминания, в первую очередь о нашей несостоявшейся свадьбе. Они толпились на задворках памяти и грозили вот-вот прорваться не самыми приятными чувствами.
– Замерзла, – прошептала я, хотя от камина в гостиной дышало жаром. Отчаянно хотелось попросить его остаться. Возможно, причиной этой глупой сентиментальности послужила теплая встреча с Лавинией, а быть может, его доброе расположение духа и улыбка, отражение которой погасло в глазах Винсента совсем недавно.
Де Мортен опустил руку и шагнул назад. Неужели в его взгляде мелькнуло сожаление? Или это всего лишь отблески огня?
– Так идите к камину.
Он развернулся и направился к лестнице. Какое-то время я бездумно прислушивалась к удаляющимся шагам, захлопнула дверь, постояла рядом с ней, а когда распахнула снова, шаги уже стихли. Глубоко вздохнув, я напомнила себе, что не должна поддаваться чувствам даже если очень хочется, а такие мысли следует отметать, как надоедливых насекомых на летнем пикнике.
Закусив губу, подошла к камину и потянулась к огню ледяными руками. Все ближе и ближе, до тех пор, пока ладони не обожгло. Это помогло прийти в себя – я отпрянула, сжала пальцы и посмотрела на закрывшуюся дверь. То же самое будет со мной, если позволить себе привязаться к Винсенту. Восемь лет назад он был значительно моложе, поэтому мне повезло отделаться опаленным сердцем. Случись такое снова, я просто сгорю.
3
К ужину я выбрала неброское платье темно-фиолетового цвета. Достаточно скромное, с завышенным декольте и освежающим его пенным кремовым кружевом. На брюнетке такое смотрелось бы мрачновато, а блондинку сделало бы прозрачной, но с моим цветом волос пришлось в самый раз. Самое то, что нужно для разведки, читай новой встречи с семьей, которая по твоей милости оказалась на первых страницах газет.
Винсент явился вовремя и окинул меня пристальным взглядом, от которого по спине побежали мурашки, а потом предложил руку и повел меня по длинным коридорам и галереям – будь я здесь одна, блуждала бы неделю. Его спокойствие понемногу передавалось и мне, с герцогом было не страшно выйти и против армии чудовищ, не то что против трех женщин. Точнее, двух: Лавиния слишком юна, чтобы столь умело притворяться.
Стоило нам приблизиться, я услышала тихую мелодию, которая с каждым шагом становилась все громче и громче. Винсент остановился возле приоткрытой двери из которой лился яркий свет, пропустил меня вперед. Я шагнула в большую гостиную, ослепительно золотую. В огромной шестиугольной комнате пылали два камина, под высоким потолком с лепниной сверкала хрустальная люстра. Огромные зеркала с позолотой отражали роскошь в бесконечном зеркальном коридоре. Лавиния играла на черном лакированном рояле, ее тонкие пальцы виртуозно бегали по клавишам. Музыка лилась – чарующая и тонкая, словно повторяя образ пианистки. Сама не знаю почему, но в пронзительно-нежных аккордах я слышала отголоски грусти.
Спиной к нам, на софе с темно-розовой обивкой сидела вдовствующая герцогиня: каштановые волосы уложены в высокую прическу, стройная фигура затянута в синее с узорами платье. Она не обернулась и не пошевелилась, когда мы вошли, Лавиния же закончила этюд, плавно убрала руки на колени.
– Потрясающе! – Винсент несколько раз хлопнул в ладоши, и на нас, наконец, обернулись.
Герцогиня изящно поднялась и медленно приблизилась.
– Винсент, мой мальчик! – Она поцеловала сына, следом повернулась ко мне.
– Добро пожаловать в Мортенхэйм, моя дорогая! – Герцогиня взяла мои руки и поцеловала в щеку.
От неожиданности я чуть не поперхнулась ответом, поэтому выдержала соответствующую приличиям паузу и только после этого присела в реверансе.
– Благодарю, ваша светлость.
Хрупкая невысокая герцогиня для своих лет выглядела превосходно. В темных волосах ни единой седой пряди. Взгляд кошачьих зеленых глаз – изучающий, цепкий и холодный вопреки теплому приему: в отличие от дочери она помнила все. Да, расслабиться не получится. Винсент заставил меня уйти из театра, но в том мире я могла позволить себе быть актрисой лишь на сцене. Здесь же придется играть каждую минуту.
Герцогиня тем временем повела меня к софе.
– С моей младшей дочерью вы уже знакомы, – у ее светлости был мягкий вкрадчивый голос. Лавиния подскочила и сделала книксен, незаметно для матери подмигнула мне и расположилась напротив нас, рядом с Винсентом. – Расскажите, в Лигенбурге уже был снег?
Светские беседы!
– Несколько раз, последний – достаточно сильный. – Пока мы ехали, я заметила, что здесь землю уже украсил тонкий настил. – Говорят, зима в этом году будет холодная.
Герцогиня вежливо улыбнулась, вокруг глаз собрались тонкие морщинки. Сложенные на коленях руки, расслабленные плечи и отличная осанка. Устремленный на меня взгляд вопрошал: «Зачем ты на самом деле понадобилась моему сыну?»
Увы, я сама не знала ответа на этот вопрос.
– Здесь не страшны холода, – лениво ответил Винсент. – Нашей системе отопления позавидует любой.
В Мортенхэйме действительно было тепло даже в дальних коридорах в гостевом крыле, что для такого огромного замка просто невероятно.
– Мы и раньше неплохо справлялись. – Герцогиня тут же нахмурилась.
– Изобретение Пирса позволяет отбрасывать одеяло без внутренних содроганий и звучного клацанья зубов.
