Понимала ли Вероника, что опыты, которые она тогда делала, легко тянули на диссертацию? Она не заикалась об аспирантуре, и результаты он включил в собственную диссертацию. Он имел на это полное право, но вспоминать было неприятно.
Почти так же неприятно, как о том, что было потом.
Телепин доел мороженое, бросил обертку в урну, вытер пальцы носовым платком и наконец тронул машину.
Когда он вошел в кабинет, время приближалось к обеду. Сунулась секретарша, положила на стол стопку бумаг. Телепин дождался, когда она закроет дверь, и позвонил домой.
– Давно проснулась? – спросил Вику.
– Давно. Сразу как ты ушел. Коля, завтра девять дней…
– Я помню, – соврал Телепин.
– Вадик тебе не звонил?
– Нет. – Шурин звонил ему редко. Так же редко, как Телепин Вадиму.
– Ты помнишь, что завтра девять дней, а Вадик не помнит, – грустно сказала Вика.
– Почему ты думаешь, что он не помнит? – не понял Телепин.
– А если помнит и даже не предлагает встретиться, это еще хуже. Это значит, что он вообще не считает меня близким человеком.
– Перестань, Викуша. – Жена чуть не плакала, Телепину было ее жалко. – Не предлагает – и черт с ним. Позвони ему сама. Если хочешь, чтобы мы завтра встретились.
– Коля, как я могу не хотеть! Вадик перестал быть мне братом?
– Ну так позвони ему! Соглашайся на любое время, я могу вообще не пойти на работу. И не расстраивайся из-за ерунды. Девок можно поменять, а сестру нет. Вадим всегда будет твоим братом.
– Если Динка его от нас не оттащит, – грустно добавила жена.
– Не оттащит. Мы ей этого не позволим.
Он покрутил замолкнувший телефон в руках. Мелькнула мысль позвонить Вадиму, попросить проявить инициативу насчет завтрашних поминок, но он не стал, бросил телефон на стол и подвинул к себе бумаги.
На одном из поданных на подпись документов ему привиделась фамилия Вероники. Он замер, вгляделся повнимательнее – фамилия была просто похожей. Настроение испортилось окончательно. Телепин бросил ручку на стол, откинулся в кресле, закрыл глаза. И опять увидел стройные ноги Вероники на министерской лестнице.
Он ничего ей не обещал и ни в чем не обманул.
Просто так сложилась судьба.
Тем далеким вечером он нес в лабораторию какой-то тяжелый прибор. Перед дверью поставил его на пол, отпер кодовый замок и почти сразу услышал тихое:
– Вера, выходи за меня замуж.
Что ответит Вероника, Телепин дожидаться не стал, поднял ящик с прибором, бросил Веронике, кивнув на ближайший стол:
– Расчисти место.
Она наспех сгребла в сторону обрывки проводов, разъемы, еще какой-то мусор, он поставил коробку, принялся доставать из пенопласта детали.
Она куда-то отошла, потом вернулась, топталась рядом. Он до сих пор помнил, как у него застучало сердце, когда он, отряхнув руки, взял ее за плечи.
Он ничего ей не обещал, и она вполне могла его оттолкнуть.
Из приемной послышались негромкие голоса. Голоса раздражали.
Телепин опять уткнулся в бумаги, заставляя себя сосредоточиться. Он любит Вику, и никто другой ему не нужен.
Максим появился только после обеда. Прошел к себе в кабинетик, через минуту вышел, Даша услышала, как в кухне зашумел чайник.
– Пойдем с ним посидим, – поднялась Света.
– Пойдем, – согласилась Даша.
Совместные чаепития уже стали отдельским ритуалом.
– Слышал, химикам отдают целый этаж, и вход будет только по спецпропускам? – поделилась с начальником всезнающая Света.
– Не слышал, – покачал головой Максим. – Вот дурь-то!
– Почему дурь? – отчего-то обиделась Света. – Там реактивы, нечего кому попало ходить.
– Кто попало и так не ходит, – буркнул Максим. – А реактивы сейчас можно купить любые. Безо всяких проблем.
– Ну, наверное, не все реактивы можно купить, – влезла Даша.
– Вот именно! – поддержала ее Света. – Если бы все можно было купить, любой дурак мог бы бомбу сделать.
– Так любой дурак и может, – хмыкнул Максим. – Что-что, а взрывчатку сделать – раз плюнуть. Любой пацан может, если чуть-чуть химией поинтересуется.
– А ты интересовался? – улыбнулась Даша.
– В детстве, конечно, интересовался. Но я в детстве много чем интересовался, я вообще-то биохимиком хотел быть. Популяцию динозавров хотел восстановить. Честно.
– А почему передумал?
– Потому что у нас в стране генной инженерии как науки нет. Поэтому и передумал.
– Я слышала, в школах химию хотят отменить, – заметила Света. – Может, и правильно. Все равно ее никто не знает. Я, например, не знаю.
– Правильно детей грамоте не учить? – вытаращил глаза Максим. – На инженерном уровне химию мало кто знает. Но представление о том, из чего вещества состоят, ты же все-таки имеешь? Я хочу, чтобы и мои дети имели.
У Максима в кармане зазвонил телефон, он достал аппарат, ответил, заговорил по-английски, быстро вышел в коридор.
– Уедет он, вот увидишь, – вздохнула Света. – И лучше начальника у нас не будет.
Даша промолчала. Допила чай, встала, вымыла чашку.
– Конечно, его понять можно. Жена не работает, двое детей, квартиру снимают. Никакой зарплаты не хватит.
– Он не москвич? – поинтересовалась Даша.
– Нет, в том-то и дело. Была бы у него квартира, он бы так не дергался. А так получается, сколько ни работай, на квартиру все равно не заработаешь. Или уж совсем впроголодь жить. А они по два раза в год отдыхать ездят. И жена у него такая… В джинсах с рынка ходить не будет.
– Ты ее видела?
– Видела пару раз. – Света прислушалась. Хлопнула дверь, Максим прошел к себе. – У нее стрижка тысяч за пять. Одета скромненько-скромненько. Такая скромность столько стоит, что мне за год не заработать.
Подруга опять вздохнула, тоже вымыла чашку.
До вечера время прошло незаметно. Света засобиралась, Максим, как ни странно, тоже вышел из кабинета с сумкой, попрощался.
– Подожди меня, – попросила Даша подругу и выключила компьютер.
На улице было тепло. Не жарко, но кофту, в которой Даша пришла утром, можно было повесить на сумку.
– Как думаешь, постоит еще тепло? – с тоской спросила Света.
– Хотелось бы, – вздохнула Даша.
С офисной стоянки выехала серебристая машина, затормозила.
– Даш, давай я тебя довезу, – предложил Максим, опустив стекло.
– Спасибо, – не стала отказываться Даша. Попрощалась с подругой, залезла на удобное сиденье.
