— Через двадцать минут, — охрипшим голосом пробормотал Фауст и, не прощаясь, отключился.
Он взглянул на книжную полку и пожелал себе, чтобы сдвинутый книжный том был его самой большой проблемой сегодняшним утром.
«Двадцать минут, — подумал он. — Двадцать минут? Возможно, уже слишком поздно. Возможно, тогда я буду уже мертв».
5
В изнеможении Ира прислонилась к стене офиса Дизеля, который сейчас выглядел как настоящий центр переговоров, а не как игровая комната слегка чокнутого эксцентрика. После того как и Игорь, и Херцберг были откомандированы в командный центр, пришел Гетц и завесил окно планами этажей и множеством схем разных важных технических коммуникаций.
— Он уже обнаружил Китти? — спросила она, пока он прикреплял последний план.
— Штойер. Его люди что-то обнаружили в списке сотрудников.
— Знаю. Но это не проблема, а умысел. Я подсунул им устаревший список. Ничего удивительного, что у них при сверке возникли проблемы. — Он выглядел озабоченным. — Ты бы лучше подумала о себе.
— С чего бы это, что со мной такое?
— Ты больше не держишь себя в руках. Не нападай все время на Штойера при его людях.
— А что, мне еще есть что терять?
— Твою дочь, — напомнил он. — Штойер — горячая голова. Я уж так сладкоречиво убеждал его позволить тебе вести переговоры. Ты его знаешь. От того, что он одет в костюм и не при оружии, он не становится менее опасным. Напротив. Я не знаю отчего, но он хочет штурмовать любой ценой. Так что не давай ему оснований преждевременно прервать переговоры. Ведь если он направит туда меня с моими ребятами, я не смогу отказаться. — Он пристально взглянул ей в глаза, и ей пришлось отвести взгляд. Как будто уже один его пронзительный стеклянно-голубой взгляд раздражал ее зрачки. — Тогда я уже не смогу больше помочь ни тебе, ни Китти, — закончил он и сунул ей в руки красную картонную папку. — Здесь.
— Что это?
— Все, что детективы смогли за короткое время собрать о Леони Грегор.
Ира открыла папку и вначале наткнулась на несколько газетных статей. Она пробежала заголовки: «Тяжелый несчастный случай со смертельным исходом», «Молодая женщина скончалась прямо на месте», «Взрыв цистерны. Заводской брак. Платить будет страховая компания».
Она перелистала до предпоследней страницы. Двойной лист формата А3. Слева, возможно, последняя фотография Леони. Совершенно обуглившееся тело на алюминиевом столе с желобом. Справа факсовая копия. Очевидно, с бледного экземпляра, поэтому плохо читается. Но, несмотря на это, нетрудно понять: акт вскрытия.
Леони Грегор, 26, женского пола, немка, 1,72 м, 56 кг.
Причина смерти: трещина затылка с переломом основания черепа и размозжением мозга вследствие автоаварии. Ожоги post mortem.
[13]
— Она была секретаршей в солидной крупной конторе на Потсдамер Платц, — продолжал Гетц. — Штойер прав. Этот умалишенный хочет, чтобы мы устроили ему встречу с мертвой.
— А как дошло до аварии? — поинтересовалась Ира.
— Мастерская схалтурила. При смене летней резины не были правильно затянуты гайки. Полгода они продержались, а потом ослабли болты и два колеса отвалились одновременно. В шоке Леони, должно быть, сначала перепутала педали тормоза и газа и на полной скорости врезалась в светофор, а потом въехала в стену дома. Это привело к цепной реакции. Ее машина полностью сгорела.
Гетц взял у нее из рук папку и указал на новое фото, которое она пропустила.
— Ой! — Ира скривила уголки рта, как будто проглотила горькую микстуру от кашля. «БМВ» выглядела так, словно столкнулась с грузовой цистерной. Обугленный кузов был приплюснут и с боков, и сверху, практически все оконные стекла отсутствовали или были разбиты, задняя часть кузова вместе с капотом торчала вверх.
Ира обхватила затылок и попыталась осторожными поворотами головы прогнать напряжение в области плеч. При этом она не строила больших иллюзий. Становившиеся все более сильными головные боли имели не ортопедическую природу. Если она хочет продолжать дело, то рано или поздно ей придется что-то выпить.
— А какую информацию мы имеем по Яну?
— Как раз сейчас команда детективов изучает окружение Леони Грегор. Но у нас до сих пор только имя, и я сомневаюсь, что оно настоящее.
— А что нам известно о заложниках?
— А что там может быть? Случайно собранная вместе группа. Они по жребию выиграли присутствие на передаче. Мы уже разыскали их родственников.
— Хорошо. — Ира сделала паузу и потом задала вопрос, который давно уже крутился у нее на языке. И который она из опасения все время проглатывала. — Есть что-нибудь новое о Катарине?
Теперь Гетц сделал небольшую паузу и глубоко вздохнул, прежде чем ответить.
— Нет. Китти пока больше не проявлялась. — Он поднял свою сильную правую руку в черной перчатке, в какой-то момент напоминая кетчера в американской команде по бейсболу. — Но это хороший знак, — заверил он.
— Или плохой. Мне надо с нею поговорить.
— Этого я точно допустить не могу. — Гетц энергично покачал головой.
— Что я должна сделать, чтобы ты разрешил мне поговорить с ней?
Гетц снял тяжелую перчатку и хотел убрать прядь волос с лица Иры, как вдруг звонок телефона заставил его вздрогнуть.
— Сначала поговори с Яном.
6
Почему так долго?
Террорист нервно барабанил пальцами левой руки по краю микшерного пульта. Они оставляли заметные отпечатки на черном пластиковом покрытии.
Он откашлялся. Наконец, после четвертого звонка, Ира подошла к аппарату. Он совсем не ожидал от нее приветственных общих фраз.
— Вы уже что-нибудь выяснили?
— Да, я уже получила акт вскрытия.
— Вскрытия Леони? Значит, вы просто теряете то драгоценное время, которое я вам великодушно предоставил.
Ян бросил взгляд на большой телевизор, который висел у потолка студии. Обычно ведущие следили здесь за новейшими новостями по телетексту. Теперь он, пользуясь пультом, переключал один за другим пятьдесят семь кабельных каналов, с удовлетворением отмечая, что почти на всех каналах он был главной темой.
— Как вы себе это представляете? — спросила Ира.
— Я же вам уже сказал, что остановлюсь лишь тогда, когда вы доставите мне Леони. Живой. Сюда. В студию.
Он остановился на канале круглосуточных новостей.
Бегущая строка объясняла населению, что следует отвечать по телефону. Кроме того, была объявлена пресс-конференция, на которой министр внутренних дел хотел дать объяснение создавшейся ситуации.
