Рэй приподнял бровь:
— Почему это?
— Лэндри взялся за него как следует.
— Почему?
— Ты же знаешь, какой он, — сказал Лагранж. — У него зуб на семью Мессина. Мне кажется, он хочет раскрутить из этого дела еще один громкий процесс о коррупции в полиции.
— Он мне сказал, что больше не работает в отделе внутренних расследований.
— Ты разговаривал с ним? — удивился Лагранж.
— Ну типа того. Он мне врезал.
Джимми выпрямился.
— Что он тебе сделал?
— Я упомянул его папочку.
— А, ну тогда понятно, — понимающе протянул Лагранж. — Лэндри, весь из себя такой сдержанный, страшно бесится, если говорят о его старике. У него прямо дым из задницы валить начинает.
— Да хрен с ним, — махнул рукой Рэй.
Лагранж побарабанил пальцами по столу.
— Как там его отец?
Рэй отхлебнул кофе. На вкус он был дерьмовый.
— Он заболел где-то за год до того, как я вышел. Его перевели в лазарет для заключенных в Спрингфилде, и больше я ничего о нем не слышал.
— Рак?
Рэй кивнул:
— Рак толстой кишки.
Джимми помолчал, глядя в свою чашку.
— Когда предъявили официальное обвинение и вас арестовали, у меня тоже начались проблемы с желудком. Я имею в виду настоящие проблемы — я заболел. Меня рвало каждые полчаса. Что я мог сделать? Явиться к федералам и сказать им: «Привет, ребята! Вы забыли про меня»?
— Мы все делаем свой выбор, Джимми. И все потом с ним живем.
Оба замолчали. Джимми, чтобы заполнить паузу, принялся за свою булочку. Прожевав, он сказал:
— С этим делом все происходит очень быстро. Экспертизы, анализы, данные по АБИС.
[2]
— Что еще за АБИС?
Лагранж выдохнул:
— Тебя долго не было.
— Я был в тюрьме, — сказал Рэй. — Там, где и ты бы оказался, если бы не треснул по башке того пьяницу на Бурбон-стрит.
Да, можно было сказать, что детектив Джимми Лагранж вытащил счастливый билет в лотерее. Только еще лучше. По чистейшей случайности он сломал руку и находился в шестидесятидневном отпуске по нетрудоспособности как раз тогда, когда ФБР закрутило это дело с прослушиванием телефонов. Из шести человек, работавших в полиции нравов, он оказался единственным, кто не попал за решетку.
— Рэй, если бы только я мог что-то сделать, — сказал Джимми. — Хоть что-нибудь. Я говорил с адвокатом, хотел нанять его, чтобы помочь вам, но он сказал, что все бесполезно. — Он отхлебнул эспрессо. — Я каждую минуту ждал, что они придут и за мной. Самое ужасное, что я на своем веку пережил, — это день, когда тебя, сержанта Лэндри и других ребят выводили из здания суда в наручниках.
Рэй и сам помнил этот день так ясно, будто это было только вчера. Он вытащил из кармана сигареты и щелкнул зажигалкой.
На лице Лагранжа появилось обеспокоенное выражение. Он оглядел кофейню, потом посмотрел на сигарету Рэя.
— Здесь нельзя этого делать.
Рэй глубоко затянулся и выдохнул дым прямо на Лагранжа.
— Чего именно?
— Курить, — сказал Лагранж и закашлялся. — Здесь нельзя курить.
— Но это же кофейня, так? — огляделся Рэй.
К столу подскочила официантка. Вид у нее теперь был не такой уж бойкий.
— Сэр, здесь нельзя курить.
Рэй посмотрел на нее снизу вверх:
— Почему?
Она уткнула руки в бока.
— У нас заведение для некурящих.
Как будто только полный идиот мог не знать этого. Рэй помахал рукой.
— Принесите мне пепельницу.
Она выставила подбородок вперед.
— У нас нет пепельниц, сэр. У нас не разрешается курить.
— Да ладно, Рэй, прекрати, — вмешался Лагранж. — Перестань доводить девушку.
Официантка сложила руки на груди.
— Если вы не уберете сигарету, сэр, я буду вынуждена позвать менеджера.
— Лучше вам все-таки найти пепельницу, а то мне придется бросить окурок прямо на пол, когда я закончу.
Официантка развернулась и скрылась из вида.
Рэй сделал еще одну затяжку.
— Так что такое АБИС? Новый прибор для снятия отпечатков пальцев?
Джимми проводил официантку взволнованным взглядом. Потом перевел глаза на Рэя.
— Нет, это не отпечатки пальцев. Это… отпечатки пуль. АБИС — это аббревиатура. Расшифровывается как. — Он посмотрел в потолок, словно пытаясь прочитать там название, но, судя по всему, ему это не удалось. Джимми подумал пару секунд. — Я точно не помню. Но что-то типа баллистическая какая-то там система.
— Что она делает?
— Это электронная база данных.
— И?..
— Этим занимается новая лаборатория — та, что на Тулейн-авеню. Она собирает данные по всем стволам, проходящим по делам об убийстве. То есть не только об убийствах речь — вообще о всех случаях, где было задействовано огнестрельное оружие. Так вот, лаборатория собирает пули и стреляные гильзы и вводит все в машину.
Рэй мгновенно представил себе лаборанта в белом халате, который вываливает ведро гильз в странного вида машину.
Лагранж будто прочитал его мысли.
— Я имею в виду, не сами пули и гильзы, конечно. В лаборатории их фотографируют и переводят фотографии в какой-то цифровой код, который может считать компьютер.
Рэй нетерпеливо вздохнул:
— Ну и как это может помочь мне?
Лагранж невозмутимо продолжил:
— Я как раз к этому и веду. Компьютер делает анализ, сравнивает пули и гильзы. И таким образом можно узнать, по какому делу проходил ствол ранее. — Он хлопнул ладонью по столу. — А самая хорошая новость — из всего конфискованного оружия проводится тестовая стрельба, и результаты тоже заносятся в базу. Компьютер проводит анализ автоматически, так что, когда нам поступает ствол, мы знаем, использовался он раньше или нет.
Рэй был впечатлен. Он подумал про обрез, который разнес лицо Питера Мессины.
— Как насчет обрезов?
Лагранж покачал головой:
— Говорят, новое поколение АБИС сможет справиться и с обрезами, но пока нет. Система содержит лишь данные по пистолетам, револьверам и винтовкам.
— Тогда зачем ты рассказываешь мне про этот АБИС? В «Доме» использовали обрез.
