– Да нет… Также я не буду создавать обреченные инвестиционные фонды наподобие тех, которые учреждала компания «Надежные ценные бумаги» в Нью-Йорке.
Клиффорд вздрогнул и на мгновение, казалось, лишился способности говорить.
– Не беспокойся, – заверила его Натали, – эту маленькую тайну мы оставим пока между нами. Хотя я ума не приложу, как это осторожные французские бизнесмены до сих пор не поинтересовались твоим прошлым.
– П-потому что их д-дела с моей п-помощью идут более чем успешно, – как всегда заикаясь в минуты волнения, с вызовом произнес Клиффорд.
– Пусть они так и идут. Забудь хотя бы на время о своей манере залезать в чужие карманы без спросу. Это не только дурной вкус, но и прямая дорога к получению второго образования в тюрьме. На этот раз – во французской. Но там порядки значительно жестче американских, так что учиться, да еще в твоем возрасте, будет труднее.
Натали нарочно унижала Хатчинсона, давая ему понять, что ей все до деталей известно о его прошлом и что она с этого момента хозяйка положения в их деловых отношениях.
– Итак, ты согласен на десять процентов?
– Натали, это более чем несправедливо, ведь, по твоим прогнозам, прибыль будет пятьсот процентов… – Хатчинсон уже пришел в себя, и в нем заговорил расчетливый бизнесмен.
– Торг здесь неуместен, – отрезала она, воспользовавшись цитатой из советской классики, чтение которой, как, впрочем, и других мировых шедевров, с детства было недоступно американцу.
– Допустим, я согласен… В чем заключается твой план?
– «Допустим» или «согласен»?
– Согласен, – пробурчал Клиффорд.
– Вот это другое дело. Садись и внимательно слушай…
По мере ее повествования у Хатчинсона разгорались глаза, и он все с большим интересом смотрел на Натали, как будто увидел ее в первый раз.
За два дня до разговора с Клиффом Натали встретилась со своим старым обожателем, мсье Верноном, с которым ее связывала не только многолетняя дружба.
– Дорогой Гийом, я твоя должница. О размерах моей благодарности ты можешь, как всегда, не беспокоиться, – с двойным подтекстом произнесла Натали, поглаживая вялую мошонку лежащего с ней в постели пузатенького господина.
Она приподнялась на локте и игриво поцеловала лысину Гийома Вернона, депутата Национальной ассамблеи Франции и председателя комиссии по планированию, координации и строительству промышленных объектов. Гийом с сожалением и нежностью смотрел на предмет своей десятилетней страсти. Дело в том, что плоть его уже не могла так стремительно реагировать, как это бывало в первые годы их знакомства. Да даже и пару лет назад. Ничего не поделаешь – биологические процессы брали свое.
– Ты всегда знаешь, как меня отблагодарить, топ amour, – с деланным воодушевлением произнес он.
– Гийом, ты уверен, что со строительством в Нормандии все произойдет именно так, как ты сказал? – перешла Натали к более прозаичной, но важной для нее материи.
– Абсолютно! Так же, как и в том, что я лежу рядом с тобой.
«Лежать – это еще не значит делать то, что полагается в подобных случаях, – хотелось сказать Натали, но она вовремя сдержалась. – Это еще хорошо, что один раз у него хоть что-то получилось».
– Так сколько времени пройдет, прежде чем правительство официально известит об этом общественность?
– Не менее трех месяцев. Я тебе сообщил конфиденциальную информацию. Бюджетные средства уже выделены. Дело в том, что работа комиссии формально еще не закончена. Затем ее выводы должны быть утверждены правительством и парламентом. Ты же знаешь французскую бюрократию, дорогая. Да сама все увидишь в бумагах.
Натали удовлетворенно кивнула и тут же сменила тему разговора, переведя ее в более приземленную область.
– Милый, мне надо сегодня заехать в галерею перед закрытием. Да и тебя, я полагаю, ждут неотложные государственные дела… – В ее словах прозвучала ирония.
Иронии Гийом не заметил, а предложение закругляться, выраженное в завуалированной форме, не нужно было повторять ему дважды. Он и так уже четверть часа безуспешно подыскивал благовидный предлог, чтобы, без утомительной попытки реванша, поскорее покинуть уютную спальню Натали, не потеряв при этом лица.
– Да-да, дорогая, но я надеюсь, что мы обязательно увидимся на следующей неделе, – с деланным энтузиазмом произнес депутат.
Через пятнадцать минут они стояли на лестничной площадке у дверей лифта.
Вернувшись домой, Натали быстро прошла в гостиную, где на журнальном столике лежала карта, оставленная для нее Гийомом. На ней красным фломастером была прочерчена сплошная линия, проходящая через один из самых живописных уголков Нормандии. Карта лежала на целой стопке бумаг, состоящей из геодезических калек, строительных и архитектурных планов и другой документации, которую Гийом принес по просьбе Натали.
Она раскрыла один из документов. В верхней части листа ярко выделялась надпись, сделанная от руки красивым шрифтом, которым так любят пользоваться архитекторы: «Проект строительства железнодорожной ветки и инфраструктурных объектов».
Натали сняла трубку и набрала номер Хатчинсона.
– Клифф, все в порядке, документы у меня. Приезжай.
Жители ряда небольших городков и нормандских деревень, расположенных в районе, отмеченном чертой на карте, не удивились, когда в самых крупных из них появились небольшие конторы строительно-риэлторской фирмы «Construction Europeen». Они уже давно слышали о правительственном проекте. Для многих он стал благой вестью, так как в будущем ожидалось появление новых рабочих мест. У владельцев крупных земляных наделов, большинство которых и не жили в этом регионе, проект вызвал панику.
Конторы компании – небольшие офисы с демонстрационной комнатой, где на стенах висели строительные чертежи железнодорожной ветки, противошумовых защитных щитов вдоль всего ее пути, а также планы многочисленных инфраструктурных сооружений – станций, резервных депо и многое другое.
В центре комнаты располагались макеты этих сооружений. Все выглядело довольно внушительно и не вызывало сомнений, что планы правительства будут осуществлены в самые кратчайшие сроки. Все говорило о том, что компания является главным подрядчиком предстоящего строительства. Посетителям офисов сообщали, что компания «Construction Europeen» готова купить по рыночной стоимости прилегающие к железнодорожной ветке земли для строительства новых промышленных объектов.
Через две недели после открытия офисов участки, ранее славившиеся своей живописностью и целебным воздухом, а теперь находящиеся вдоль планируемой ветки, подешевели в пять раз. Владельцы понимали, что мало кто захочет строить дома и виллы в промышленной зоне. По этой низкой цене ее и скупали агенты компании. Когда предложения иссякли и было куплено все, что было можно продать в данных обстоятельствах, конторы компании «Construction Europeen» внезапно исчезли.
