Часть первая
Глава первая
С секретного завода в Брайт-ривер исчез инженер Можайцев. Уильям Прайс узнал об этом из шифровки, полученной им на рассвете, и тотчас приказал своему пилоту готовить самолет.
— Через тридцать минут мы должны быть в воздухе, — сказал он с непонятной пилоту яростью. — Мы полетим в Брайт-ривер и разыщем этого русского инженера, хотя бы черти утащили его в ад. Идите.
Над виллой Прайса на Гудзоне, над обширным, густо заросшим парком метался порывистый, свежий ветер. Серые тени лежали на дорожке — близилось утро. Гейм спешил к самолету, у которого уже возился бортмеханик Финчли, «крепыш Боб».
— Готовься к полету в преисподнюю, — хмуро сказал Гейм.
— А почему такой курс и такая спешка?
Гейм проворчал:
— Исчез какой-то инженер Можайцев.
— Можайцев… исчез? — «крепыш Боб» даже засвистел от удовольствия. — Представляю, как это взбесило старика!
— Перестань болтать, идет Прайс, — шепнул Гейм.
Уильям Прайс не шел, а почти бежал к самолету.
Посадив самолет, капитан Гейм огляделся: нет, он не ошибся — кроме бетонной дорожки аэродрома и караульного помещения, в этой заброшенной долине ничего не было.
Брайт-ривер — блестящая река! Но тут, в горной долине, не было не только реки, а и тощего ручейка. Горные кряжи, серые, безлесные скалы громоздились со всех сторон. Даже при ярком солнце здесь чувствовалась пронзительная свежесть слегка морозного утра, — тайный аэродром «короля урана» находился довольно высоко над уровнем моря.
Но где же все-таки секретный завод? Гейм недоумевал.
Прайс проворно выбрался из кабины самолета.
— Вы отправитесь со мной, капитан, — приказал он летчику.
— Слушаюсь, сэр.
Гейм отдал распоряжения своему бортмеханику и поспешил за Прайсом. И только теперь он увидел скрытый от посторонних взоров маскировочной сетью вертолет.
Навстречу им шел среднего роста пожилой человек в штатском, с седыми, подстриженными щеточкой усами и с трубкой в зубах. При одном взгляде на этого человека летчику стало ясно, что побег из этих мест инженера Можайцева — происшествие действительно из ряда вон выходящее: человек с трубкой в зубах был Аллен Харвуд, один из крупных специалистов разведки.
Вслед за Харвудом шел плечистый мужчина с большим рыхлым лицом, нижнюю часть которого скрывала густая борода.
— Не нашли? — спросил Прайс, здороваясь с Харвудом.
— Пока не удалось обнаружить… Надеюсь, Годдарт сумеет помочь нам. — И Харвуд кивнул в сторону своего спутника.
— Вознаграждение — десять тысяч долларов, — сказал Прайс.
Годдарт молча поклонился.
Подошли к вертолету. По знаку Прайса Гейм тоже занял место в пассажирской кабине.
Машина поднялась над аэродромом и, набирая высоту, ущельем пошла на север.
Вокруг вздымались горы, пересеченные во всех направлениях пропастями с голыми каменными ребрами, отполированными дождями и ветрами столетий.
Гейм размышлял: «Кто же он, этот русский инженер, и куда он мог деться тут, среди будто псами обглоданных скал?»
Через несколько минут вертолет приземлился на крошечной площадке, невдалеке от которой на склоне холма виднелись строения.
— Идите за мной, — приказал Прайс.
Поднялись на холм и, предводительствуемые Годдартом, который, казалось, знал здесь все и всех, торопливо прошли ряд помещений, у дверей которых стояли часовые. В обширных светлых комнатах располагались неизвестные Гейму приборы, кое-где люди трудились над чертежными досками. Потом прошли в длинное каменное строение, которое, как догадался Гейм, представляло собой небольшой экспериментальный завод.
Годдарт привел Прайса и Харвуда в скромно обставленный кабинет, в котором рядом с письменным столом стоял несгораемый шкаф.
— Здесь рабочее место инженера Можайцева, — пояснил Годдарт.
Прайс быстро подошел к сейфу.
— Бумаги… Покажите мне его бумаги! — отрывисто приказал он.
В следующее же мгновенье он со стоном застыл на месте: внутри шкафа на стальных полках лежали груды серого пепла.
— Копии… Где копии документов? — прошептал Прайс.
Годдарт уныло ответил:
— В целях особой секретности инженер Можайцев не делал копий. Он ссылался на ваше распоряжение.
Прайс захрипел и схватился за грудь.
Летчик взял старика под руку и помог ему добраться до кресла. Харвуд сохранял спокойствие.
— Пригласите сюда инженера Шольца, — приказал он Годдарту.
Годдарт вышел. Прайс произнес почему-то шепотом:
— Аллен, вы думаете, что Шольц знает, что сталось с главным конструктором и кто уничтожил его чертежи, расчеты?..
Харвуд пожал плечами.
— Они были большими друзьями… К тому же Шольц — ближайший помощник инженера Можайцева.
Летчику показалось, что Харвуд чего-то недоговаривает.
Можайцев… Инженер… Нет, сколько Гейм ни ломал голову — эта фамилия ничего ему не говорила.
Летчик отошел к окну. Утреннее, по-весеннему мягкое солнце золотило чахлые газоны во дворе. На изорванном каменными пиками горизонте синели далекие, застывшие на месте облака.
Прайс тихо произнес:
— Может быть, он упал в пропасть и разбился?
Но Харвуд, кажется, не хотел оставлять ему никакой надежды.
— Мы уже осмотрели все вокруг, исследовали каждый дюйм… К тому же… — Харвуд показал на сейф.
Стараясь говорить спокойнее, Прайс сказал:
— Нельзя ли предположить, что Можайцева похитили, а затем уничтожили результаты его труда?
— Не думаю. — Харвуд принялся раскуривать свою трубку. — Не думаю, — повторил он. — В этом деле есть одна деталь, о которой я сообщу вам позднее.
Прайс неожиданно вскочил на ноги.
— Черт вас побери, Харвуд, с вашими деталями! — крикнул он, задыхаясь. — Можете ли вы сказать мне, где сейчас находится Можайцев?
— Предположительно — неподалеку отсюда, в Канаде… Ведь от завода в Брайт-ривер до канадской границы рукой подать.
Гейму казалось, что вот сейчас «короля урана» хватит удар — его лицо посинело, глаза потухли…
— Вы в своем уме, Аллен?
— Вполне. Почему бы не предположить, например, что Можайцев бежал с вашего завода, предварительно уничтожив материалы, над которыми он работал по контракту с вами?
