Меч метался, пытаясь найти тело противника, жалил, как оса, и Демон никак не мог подойти ближе. Чтобы победить вооруженного противника голыми руками, нужно войти в ближний круг, дотянуться до соперника, чего Аран никак не собирался позволять. И чем дольше затягивался бой, тем больше шансов было за то, что Демон пропустит такой удар, который замедлит его скорость. Скорость движения – единственное спасение безоружного, броня, уберегающая от поражения. Аран это знал и не оставлял ни одной лазейки своему слишком шустрому противнику.
Зрители шумели, разочарованно свистели, подзуживая бойцов, кое-кто разочарованно ругался, поливая Арана грязью за якобы трусливые действия, но кузнец и еще двое-трое мужчин молчали, прекрасно понимая, что происходит.
Демон больше не применял ментального удара – ему не хотелось выдавать весь арсенал своих уловок, а кроме того, показывать, что он добился победы с помощью магии. Ему-то было все равно, как добиться победы, но окружающие могли воспринять это как нарушение правил, хотя нигде не было сказано, что в бою нельзя использовать магические приемы. В настоящей схватке, до смерти, кто будет разбираться, какой прием использован бойцами? Главное – выжить, а уж выживший как-нибудь разберется с проблемами этичности победы. Мертвому все равно, каким способом его убили, в любом случае придется служить кормом для могильных червей.
Нужно было что-то делать. Эдак и до утра следующего дня можно бегать за противником, у того время есть, у Демона – нет.
И тогда Демон сам бросился вперед, прыгнув, как зверь, как Аран в самом начале схватки. Он знал, чем это может закончиться, и был готов к боли. Первый раз, что ли? И не ошибся.
Все, что Адрус успел сделать, – это отстранить корпус от точного, сильного, сокрушающего укола. Тупой кончик меча прорвал рубаху, пропорол мышцы на груди, разорвав кожу и выпустив из него фонтанчик крови.
Демон нанес удар открытой ладонью, с вложением Силы, мощный, неудержимый, и… отпрянул назад, бесстрастный, холодный, как змея, завершившая атаку.
Аран постоял секунду, схватился за напрасно прикрытую бесполезной кольчугой грудь, глаза его закатились, и призовой боец упал бездыханным, широко разбросав могучие, покрытые шрамами руки. Его широко открытые глаза смотрели в небо с каким-то детским недоумением, будто спрашивая: «Как это случилось?! За что?! Я же не заслужил!»
Кузнец выпалил хриплое проклятие, выругался, бросившись к поверженному гиганту, пощупал пульс на шее Арана. Насколько секунд стоял согнувшись, потом выпрямился и медленно, опустошенно сказал в пространство:
– Мертв.
– Я победил? – спросил Демон, прижимая локоть к боку, чтобы зажать рану, из которой хоть уже и не бурным потоком, но продолжала сочиться кровь. – Ты подтверждаешь наши договоренности?
– Подтверждаю, будь ты проклят! – кузнец с ненавистью оглянулся на Демона и тут же тихо бросил в пространство. – Что же я его Ане скажу?! Будь я проклят!
– Я тебе говорила, осел ты эдакий?! – яростно выпалила супруга кузнеца, потрясая в воздухе кулаком. – У них ребенок вот-вот родится, а ты тут призовые бои устраиваешь?! Болван, честное слово, болван, и больше никто!
– Замолчи! – хрипло выдохнул кузнец. – Сейчас же замолчи! Этот парень знал, на что шел! Он знал свои силы! Никто не мог предположить, что этот… Демон его убьет!
Он снова обернулся к Адрусу:
– Ты… не знаю, как тебя звать на самом деле… и не хочу знать, – выметайся! Бери свои деньги, все то, что я обещал, – и выметайся! И чтобы я больше тебя никогда не видел!
Демон кивнул и шагнул, но не к двери, а к лежащему на земле гиганту. Опустился возле него на колени, положил руки ему на грудь. Закрыл глаза, сосредоточился. Посидел так секунд десять, не обращая внимания на гневную ругань кузнеца, на возмущенные крики его супруги, на перешептывание зрителей, а затем выдал импульс Силы – такой, что труп Арана вздрогнул, дернулся, будто в него ударила молния, а потом…
Аран громко всхлипнул, скорее всхрапнул, закашлялся и пошевелился, заморгав глазами, судорожно подтянув к себе ногу.
Все замерли с раскрытыми ртами. Кузнец издал непонятный звук – то ли застонал, то ли со свистом втянул в себя воздух, – получилось что-то вроде: «И-и-и». Демон же поднялся с колен, отряхнул их, тихо сказал:
– У вас найдется толстая нить и стакан крепкого вина двойной перегонки? И еще толстая игла. Я могу и без этого, но тогда заживать будет дольше.
Кузнец захлопнул рот, провел по лбу тыльной стороной ладони и срывающимся хриплым голосом сказал, силясь не выдавать волнения:
– Найдем, конечно. Пойдем за мной в дом. Мара, дочка, быстро за нитками и вином! Иголку не забудьте. Тебе дать что-нибудь болеутоляющее?
– Никаких наркотиков! – отрезал Демон, глядя на то, как Аран медленно поднимается с земли, пошатываясь, как после тяжелого похмелья. – Ему тоже вина. Только внутрь. И лучше добавить укрепляющего – у вас тут есть поблизости травник? Я сейчас напишу, что нужно купить, – купите. Я сам приготовлю снадобье, к утру будет как новенький.
– Сделаем! – с готовностью бросил кузнец и кинулся к дому, время от времени оглядываясь на Демона. Тот шел не очень быстро, но и не медленно – как положено бойцу, берегущему силы. У Демона сегодня было еще много дел, зачем тратить лишнюю энергию? Вообще-то он особенно и не перетрудился, бывало и хуже, но запуск сердца Арана потребовал на удивление больше затрат энергии, чем его остановка.
Убивать легче, чем воскрешать, – эту истину Адрус усвоил давным-давно.
Глава 10
Давил на грудь небольшой пузырек мутного стекла, заткнутый пробкой.
Запястья сдавливали ножны, в нашитом потайном кармане – четыре «звездочки», их потом нужно будет намазать парализующим ядом, но только после того, как приготовит противоядие. Уколоться – запросто, организм, конечно, справится с ядом, но без сыворотки на некоторое время потеряется скорость. Со снадобьем дело пойдет гораздо быстрее.
Два метательных ножа устроились в кармашках на спине, у затылка. Там им самое место.
Кинжал и драгоценный меч нес завернутыми в кусок ткани. Идти по улице с мечом за спиной, с кинжалом на поясе, но в одежде, больше приличествующей мелкому торговцу, показалось плохой идеей. Тем более что хотелось пока что выглядеть как можно безобиднее. Так, на всякий случай, чтобы не получить арбалетный болт из подворотни.
К безоружному человеку подойдут поближе, а человека с мечом вначале пристрелят, а уже с трупа снимут его меч. В темноте не разглядеть, хороший меч или плохой, – грохнут и не задумаются даже на секунду.
Звезды светили слабо, а улицы этого квартала не освещались, потому обычному человеку пришлось бы идти почти на ощупь. Демон шел, не спотыкаясь, он прекрасно видел в темноте, и только цвета, как обычно, потеряли сочность и сделались блеклыми, серыми, будто ночной мрак выпил из них все краски.
