По дороге никого не встретил, в домах, стоящих вдоль улицы, не было ни огонька, ощущение такое, будто на город напала желтая чума, убивающая за считаные минуты, и горожане погибли в своих домах, даже не успев зажечь ночной светильник.
Горожане, впрочем, как и селяне, ложились рано, чтобы встать с рассветом. Какой смысл жечь дорогое масло и восковые свечи, если ты можешь просто проспать время тьмы?
Где-то невдалеке слышались пьяные крики, голоса, звенели струны, потом все как-то сразу стихло – видимо, из какого-то трактира вышли посетители и отправились навстречу приключениям, выпустив из заведения частичку атмосферы разгула. Чуть подальше, где-то у купеческого квартала, послышался звон клинков, потом кто-то завопил, протяжно, яростно, крик захлебнулся на высшей ноте, и снова стало тихо, как в могиле, только попискивали крысы, вылезшие из подземелий канализации. Ночь – их день, их жизнь и суть существования. На улицах города частенько бывает разбросана вкусная еда, и если поторопиться, то можно отгрызть прекрасный кусочек сладкой, кровоточащей плоти. Люди постоянно заботятся о том, чтобы обеспечить хвостатых прекрасной, сытной пищей – своими телами.
Демон шагал бесшумно, ставя ногу, как зверь на охоте. Чем меньше живых существ тебя слышат, тем больше шансов, что ты дойдешь туда, куда нужно, и сделаешь то, что обязан. Это закон. И этому его когда-то крепко учили – обычно палкой или кнутом, рассекающим кожу до мышц.
В одежной лавке не спали. Краешек занавески был отвернут, и сквозь прореху виднелся отблеск лампы – то ли случайно, то ли нарочно, чтобы показать посетителю, что хозяева еще не легли спать и он может (при отсутствии совести) постучать в дверь лавки даже в это неурочное время.
Совести у Демона не было, а необходимость была, потому он, не сомневаясь ни секунды, трижды ударил в дверь лавки носком ботинка. Через минуту за дверью кто-то завозился, открылось маленькое окошечко-глазок, и густой женский голос спокойно спросил:
– Кто там? Подойдите к двери, я на вас посвечу!
Демон подошел, свет фонаря пал на его изуродованное лицо, и через три секунды дверь распахнулась, пропуская гостя внутрь дома.
– Это вы, господин драконир! – улыбнулась женщина. – Нагулялись? Как, удачно?
Она была одета в ночную рубашку и чепчик, кокетливо сидевший на волосах. Фонарь просвечивал рубашку насквозь, не оставляя простора для разгула фантазии, но похоже, что девушку это не смущало. Именно девушку, потому что сейчас Демон видел, что она еще довольно молода, лет двадцать пять, не больше, а может, и того меньше. Как она оказалась здесь, в лавке, в супругах крысоподобного лавочника – уму непостижимо! Неужели для нее не нашлось лучшей партии? Для такой… красавицы?!
Мысль промелькнула и смылась, выброшенная за ненадобностью, как колбасные шкурки. Не то место, не то время, чтобы рассуждать о подобном. Какое Демону дело, как и чем некто заслужил свою судьбу? У каждого она своя, хорошая или плохая. Боги ткут судьбу человека…
– Проходите, проходите! – Женщина проскользнула мимо Демона к входной двери, запирая ее на засов, и нечаянно толкнула драконира крутым бедром, обдав запахом притираний, трав и чистой здоровой женщины. Он вдруг включил магическое восприятие и с удивлением увидел в ауре лавочницы всполохи желания – она его хотела! И явно толкнула не случайно, он понял это сразу.
– Нет! – отрезал Демон, не трогаясь с места. – Я попрошу вас сохранить эти вещи, пока меня не будет. Я должен вернуться до рассвета. Если на рассвете не приду, передадите их мастеру Самгелу. Хорошо?
– А что это? – с любопытством спросила женщина, подходя ближе. – Что-то ценное?
– Очень ценное. – Демон развернул холстину и показал меч и кинжал. – Поде́ржите это у себя до утра?
– Вы были у мастера! – улыбнулась лавочница, не отвечая на вопрос. – Видели моего братца? Хороший парень! Он заботился обо мне, когда наши родители умерли и нас продали в рабство. А потом выкупил себя – он замечательный боец! И замечательный человек! Он вам понравился?
– Понравился… – Демон почувствовал, как внезапно похолодело под ложечкой. – Да, он хороший боец!
Перед глазами снова встала картина – двор, залитый послеполуденным солнцем, и огромный мужчина, лежащий на спине и разглядывающий небеса мертвыми глазами.
После того как человек умер, есть десять минут, чтобы его воскресить. Всего десять минут, чтобы запустить остановившееся сердце, чтобы пустить кровь по жилам «мертвеца». Потом – все. Мозг умирает. И если даже человек все-таки оживет, он не будет нормальным уже никогда – превратится в полудурка, едва способного ухаживать за собой. Или вообще не способного.
Адрус помнил такого парня – его вытащили из воды, нахлебавшегося дальше некуда. Откачали, но парень больше никогда не стал прежним – вечно улыбающийся, с тонкой нитью слюны, свисающей с безвольных губ.
Зачем Демон устроил этот бой? Зачем воскресил Арана? Из протеста? Потому что надоело прятаться? Нет. Не так. Или, скорее, не совсем так. Иногда нужно положить что-то на видное место, чтобы эту вещь не нашли. Кто может заподозрить в уродливом драконире по прозвищу Демон некого красавчика, убившего родовитую даму?
До обряда Адрус скрывал свои умения, свои способности, опасаясь, что его заподозрят в нечистых помыслах, но теперь он чист перед законом, перед королем! Никто еще не преодолевал силу снадобья верности, никто – ни в Зануссе, ни в Ангире, – кроме Демона. И никто не может даже предположить, что такое возможно! Те, кто мог предположить подобное, мертвы. Потому теперь он свободен в своих действиях, свободен настолько, насколько позволяет служба в армии. Контракт. Но контракт можно исполнить, а еще – разорвать. Всему свое время…
Воскрешение Арана было не только и не столько актом человеколюбия – Демон хотел воспользоваться этой ситуацией, чтобы создать нужное ему снадобье. Искать травника, потом место, где сварить сыворотку, место, где можно напитать ее магией, – это долго и муторно. Гораздо проще убедить кузнеца, что без этого снадобья Аран не поправится, а потом сварить два снадобья – одно ему, другое себе. Впрочем, первое тоже пригодилось, оно ускоряло регенерацию, и теперь вместо раны на боку краснел лишь свежий шрам, который почти совсем исчезнет еще до завтрашнего вечера.
И еще – не стоило оставлять у себя за спиной врага, именитого кузнеца, мастера, которого знает весь город и все королевство. Неизвестно, какие пакости он может учинить человеку, который бесплатно забрал у него первоклассное оружие, убив при этом личного телохранителя! Нет, Адрус не собирался этого выяснять.
После того как Демон воскресил Арана, кузнец преисполнился к великолепному бойцу и лекарю величайшего уважения. А когда увидел, как тот разбирается в травах, готовит снадобье, был еще больше потрясен и обещал, что никто никогда не узнает, что здесь произошло, что он скажет всем домочадцам, чтобы молчали под страхом смерти.
Громкие слова, и Демон в них не верил. Все равно кто-нибудь когда-нибудь проболтается. Но всегда можно списать на досужую болтовню – мало ли какие байки рассказывают про дракониров? Они и колдуны, они и сумасшедшие, ведь разве может быть нормальным человек, разговаривающий с драконами? Никто не поверит, что какой-то там новоиспеченный драконир смог голыми руками победить призового бойца. Никто.
