Он сам определил лучшее место под кроной могучего дерева, что плотнее крыши накрывает огромное пространство, куда ни один зверь не сунется, чтобы не запутаться в хищных ветвях, прижал машину одним боком к стволу.
– Так?
– Все верно, – похвалил я. – Оставайтесь и ждите сигнала. Хотя догнать не удалось, но мы все равно проследили, куда ее уперли. Так что отдыхайте, но будьте наготове.
Гнатюк кивнул на темно-синее небо, где наряду с заходящим солнцем уже начал проступать и полупрозрачный полумесяц.
– Скоро ночь.
– Вернемся завтра, – пообещал я.
Вовк заверил:
– У нас сухой паек всегда с собой! Всю ночь есть будем.
Ингрид молча вытащила из машины оружие, я принял из ее рук пистолет, сама перекинула через плечо автомат, раз уж кобура с пистолетом давно воспринимается как часть тела, вроде как хвост у обезьяны.
– Платок, – напомнил я.
Женская одежда должна скрывать все части тела, кроме овала лица и кистей рук, но прятать лицо Коран не требует, Ингрид зло сверкнула глазищами, но абайю накинула поверх своей одежды, ее назначение скрывать фигуру в общественных местах, что очень удобно, можно при себе носить хоть пулемет.
Никаб отвергла с ходу, а хиджаб повязала умело и с женской грацией, закрыв не только голову, но и полностью горло и шею. Уж и не знаю почему, но этот платок лишь подчеркнул ее яркую восточную красоту, оставив открытым одно лицо.
Поднимаясь на дорогу, я оглянулся, машины не видно, ребята умело укрыли ее ветками.
– Ты как? – спросил я.
Она буркнула:
– Это я должна спрашивать, ты как?
– Но спросил я.
Она огрызнулась:
– За себя беспокойся! Даже и не знаю, чего я с тобой пошла.
– Твоя женская натура, – сказал я, – это я так, для красивости, верит в меня! Доминант, как ни верти. Твои здоровые инстинкты, минуя слабый аналитический отдел твоего женского мозга, говорят уверенно, что тебе как субдоминанту, нужно верить такому самцу и следовать за ним. Сим победиши, как сказал огненный ангел императору Константину!
– Свинья, – огрызнулась она.
– Наблюдается некое однообразие, – заметил я.
– А если ты всегда и во всем свинья?.. Что, вот так и войдем в город?
– Я знаю арабский, – сообщил я, – хотя, думаю, практически все здешние боевики знают и русский. Но часть руководящего состава должна быть настоящими арабами. Сирийцами, иранцами или даже саудитами…
– И чем тебе это поможет?
– В городе поможет, – ответил я. – Нужно только блокпосты пройти. Лучше бы незамеченными.
Она посмотрела на небо.
– Тогда лучше ночью?
Жаркое южное солнце уже нависает над горизонтом, тени вытянулись, стали черными и гигантскими. В пронзительно-синем небе проступил полупрозрачный полумесяц, обещая через пару часов заблистать ярко, освещая мир альтернативным светом.
– А ты хороша, – сказал я и уточнил, женщины не всегда сразу соображают, – даже очень красивая. Кто бы подумал..
– Не подлизывайся.
– А как, – спросил я, – уговорить тебя почесать меня?
– Просто скажи. Ладно, уже сказал.
Глава 13
Орлы видят восходящие потоки, что означает теплые массы воздуха, поднимающиеся от земли, это позволяет крупным пернатым экономить усилия на взмахивание крыльями, они просто перемещаются от одного такого потока к другому, могут парить целыми днями, высматривая на земле добычу.
Те, кто не научился видеть эти восходящие потоки, либо вымерли, либо остались мелкотой, а человек хоть и рожден для полета, но все же птица без перьев да еще с плоскими ногтями, это ему и не нужно, разве что в жаркий день видим, как над головой идущего человека пляшут в столбе поднимающегося от макушки горячего воздуха мелкие комарики-толкунцы, а потом, присмотревшись, можем заметить, что воздух над головой человека слегка дрожит и размывает очертания предметов.
Разницу в температуре я начал улавливать только здесь, без термометра могу сказать не только, на каком делении остановился столбик термометра в воздухе на свету и в тени, но и насколько прогрелась земля, стена, обшивка автомобиля…
– О чем мечтаешь?
Голос наглый и противный, хотя я за это время почти успел пересчитать все звезды в нашей вселенной и мог бы начать считать атомы.
– Если скажу, – ответил я, – что не о тебе, сильно обидишься?
– Рассвирепею, – пообещала она.
– Только не бей, ладно? – попросил я. – Науку и так всегда угнетают. Бруно сожгли, Галилея на коленях заставили отрекаться, меня чесать отказываешься…
– Что? А чем все это время занималась?
– Какие-то полчаса, – сказал я недовольно, – разве это хорошая работа? Это халтура, а не чес. Нужно с чувством, с азартом, но нежно и чувственно.
– Надеюсь, – сказала она, – на блокпостах не сидят в очках ночного видения.
– Пройдем распадками, – успокоил я. – Можешь поспать.
– А ты?
– Но мы же партнеры!
Она закрыла глаза и сделала вид, что засыпает. Я выждал, занятый в виртуальном мире своими мышками, а когда ночь перевалила через гребень, выждал еще чуть и легонько потрогал за теплое плечо Ингрид.
Она тут же распахнула огромные глаза.
– Что, снова?.. Ах, уже полночь…
– Пора, – сказал я с сочувствием. – Остался только гражданский долг…
– Да иди ты… Я готова.
– Сперва проснись, – посоветовал я. – Привыкни к темноте. Глаз полностью адаптируется за сорок пять минут, но и пяти хватает, чтобы проблыматься… Топай за мной, но не топай, смотри под ноги.
– Дорогу запомнил?
– Не так хорошо, как твои вторичные, но все-таки… Пошли!
Пригибаясь, останавливаясь и прислушиваясь, мы осторожно двинулись в сторону полуразрушенных, а где и разрушенных полностью домов. Я постоянно сверялся со спутниковыми снимками, все в сероватых тонах, но в инфракрасном диапазоне люди проступают багровыми точками, даже если недвижимы и в густой траве.
Я пробормотал:
– Что-то ночных клубов не видать… Пора бы нам уже наткнуться, город достаточно разнуздан… Чтоб со стриптизом, танцами у шеста, голыми девками, кокаином и азартными играми…
Ингрид сказала холодно:
– Чего вдруг?
– Да так, – сказал я недовольно. – Как-то показалось вот… что надо обязательно зайти в ночной клуб, выпить элитного виски, иначе ничего не получится… Как-то неполно…
– А ты какое пьешь?
