Маша стояла посреди комнаты в маминых красных туфлях и смотрела на свое отражение в большом настенном зеркале. Да, ей было пока очень далеко до стройной и красивой мамы. И сколько же ей еще мучиться от сознания своего несовершенства?
Она сбросила туфли и потихоньку вернула их в мамину комнату. Настроение было испорчено напрочь. А когда Маша вспомнила, что за ней к тому же еще и следят и, быть может, хотят ее убить или ограбить их квартиру, ей и вовсе стало тошно. Она собралась было уже обо всем рассказать маме, а попросту говоря, поплакаться ей в жилетку, как вдруг вспомнила нечто такое, что сразу же подняло ей настроение. Письмо Соломона! Ведь она получила весточку из Германии от Михаэля Бауэра!
Она достала конверт, распечатала его и от радости собралась расплакаться. Маша всегда плакала, если получала что-то невероятно приятное и трогательное, вот как это послание. «Машенька, я обещал тебе написать и сделал это. Ваш Соломон живет теперь в Берлине и стал совсем другим человеком. Мама очень много делает для меня, чтобы я забыл все происшедшее со мной за те пять лет, что мы с ней не виделись. Но я рад, что мои скитания не прошли даром и мне повезло – я встретил такую девчонку, как ты. Я в письме не могу писать о том, что произошло в последние дни нашего пребывания в С., но это было, и это будет иметь продолжение. А еще я уверен, что когда-нибудь мы обязательно встретимся. Скорее всего, я уже на будущий год в осенние или рождественские каникулы приеду к вам в Москву. Но пока я об этом только мечтаю. Маша, обязательно напиши, как у вас дела, чем вы занимаетесь и открыли ли детективное агентство. Если понадобится моя помощь или ты просто захочешь со мной поговорить, напиши мне письмо и отправь его электронной почтой. Теперь и у меня есть электронный адрес, и мы сможем общаться с тобой, когда только пожелаешь. (Далее шел адрес.) Так что я жду твоего ответа. Твой Соломон. Или, если хочешь, Михаэль. Да, чуть не забыл. Помнишь, я тебе рассказывал про сторожиху бабу Надю из детского сада? Так вот, я отправил ей посылку и денег. Если бы не она, мне в первое время после того, как я сбежал из интерната, пришлось бы совсем худо…»
Когда Маша закончила читать, слезы текли по ее щекам, как дождевая вода. «Моя чувствительность когда-нибудь доведет меня до инфаркта», – повторила она непроизвольно мамину фразу и промокнула слезы платком.
Она вышла из своей комнаты и остановилась на пороге папиного кабинета, где находился компьютер. Искушение написать Соломону прямо сейчас, воспользовавшись электронной почтой, было велико. Но Маша сдержала себя: ей не хотелось посвящать в свою переписку с другом родителей. Мало ли чем ей захочется поделиться с Соломоном.
Она снова вернулась к себе, забралась на диван и включила телевизор. Но посмотреть его не успела – ей позвонили.
– Привет, Маша, – услышала она незнакомый голос и сразу же подумала, что история с преследованием продолжается.
– Кто это? – спросила она и напряглась.
– Кирилл. Ты что, меня не узнаешь?
Она сразу же успокоилась и даже несколько обрадовалась этому звонку. Кирилл Атаев – еще один ее одноклассник. Красивый парень, почти на голову выше Сергея и Дронова, черноволосый, похожий на восточного принца из сказки. Он и раньше оказывал Маше знаки внимания – покупал маленьких пушистых зайчиков и котят, шоколадки, жевательную резинку, – а теперь вот позвонил.
– Узнаю, узнаю, – успокоила она его. – Как поживаешь? Ты по делу звонишь или просто так?
– Понимаешь, я видел тебя недавно. Скажу сразу – тебе очень идет загар. Ты стала такая красивая…
Маша почувствовала, что краснеет.
– Это все?
– Нет, не все. Я хотел пригласить тебя к себе на дачу. Завтра, например.
Вот уж чего-чего, а приглашения Маша никак не ожидала. Она знала, что родители ее не отпустят, потому что не знают семью Атаевых и, следовательно, не могут доверить им свою единственную дочку. Кроме того, Маша и сама не могла дать согласие на встречу, так как на завтра запланирован поход к Монастырскому – учителю французского. А дело прежде всего. И что она скажет потом своим друзьям, если утром не появится в их штабе? Да и с преследователем надо бы поскорее разобраться и «расставить все точки над «i», как любит повторять ее папа.
– Нет, Кирилл, ты меня извини, но я завтра не смогу.
– Ты с Сергеем встречаешься или с Дроновым? – По его тону было нетрудно догадаться, что он разозлился. Кирилл вообще был взрывной, непредсказуемый, хотя и страшно красивый.
– Я ни с кем не встречаюсь, просто у нас общие дела.
– В общем, я тебе завтра утром перезвоню, а пока что выйди из квартиры и посмотри… – И он бросил трубку.
Маша в полном недоумении вышла из комнаты и направилась в прихожую.
– Маша, ты куда? – услышала она из кухни голос всевидящей мамы.
– Мне только что позвонил Кирилл, он просил, чтобы я вышла из квартиры и что-то там посмотрела…
– Подожди, я сама взгляну…
Мама, вытирая руки о передник, пошла открывать дверь. Но, открыв, ахнула и крикнула:
– Борис, ты только посмотри, какие цветы дарят нашей дочери… Ничего себе букетик, да здесь десятка три роз…
Маша заглянула маме через плечо и увидела лежащий на коврике в прозрачном целлофановом коконе огромный букет маленьких розовых роз. Ничего красивее она еще не видела. И все это предназначалось ей, Маше!
«Наверное, я все-таки соглашусь и поеду с ним на дачу», – подумала она, взяв букет и вдыхая аромат роз.
– Готово! – услышала она и, резко повернувшись, увидела стоящего в дверях детской Никиту с фотоаппаратом в руках. – За этот снимок ты подаришь мне двухлитровую бутылку фанты.
Глава IV
Холодная белая кошка
Проснувшись утром, первое, что Маша увидела, был букет роз. Тот самый, что подарил ей невозможный Атаев.
Она подошла и понюхала розы. «Роскошные цветы, ничего не скажешь». Таких она не видела даже у своей соседки – актрисы Ларисы Ветровой.
Маша взглянула на часы и обмерла: одиннадцать! В любую минуту за ней может приехать Кирилл или же начнутся звонки Горностаева и Дронова, а она еще в постели!
Приняв решение исчезнуть из города раньше, чем о ней кто-то вспомнит, она ринулась в ванную комнату. По дороге Маша успела понять, что в квартире она совершенно одна. Родители, понятное дело, на работе. А вот Никита – поросенок! – уже куда-то убежал. Наверное, снова искать во дворе следы внеземных цивилизаций…
Маша умывалась, одевалась и причесывалась в таком темпе, что у нее перед глазами начали плясать стены. Пришла в себя она только на кухне, где, наскоро позавтракав, наконец раскинулась в большом плюшевом кресле. Все. Она готова к тому, чтобы отправиться с Кириллом на дачу его родителей. Безусловно, об этом никто и ничего не должен знать. А потому ей нужно обо всем договориться с братом. Хотя бы выяснить, есть ли у него ключи от квартиры.
