— Ну, наверное, потому, что это самый тяжелый момент в твоей жизни.
Линда изо всех сил старалась выглядеть беззаботной, чтобы не смущать Джейка еще сильнее. Но мысль о том, что он не видел в детстве тепла, не давала ей покоя. Зато теперь она гораздо лучше понимала его: Джейк постарался забыть о своем детстве, отодвинуть его в прошлое и заодно отгородиться от всего мира железной стеной.
И у Линды вдруг появилось страстное желание проникнуть за эту стену, добраться до его сердца и излечить его от холодности, безразличия, нарочитой грубости…
— Ну, а ты? — прервал Джейк ее размышления. — Расскажи мне о своем браке. Или ты не хочешь говорить об этом?
— Боюсь, тебе будет очень скучно. Я только сейчас начала оправляться после смерти Роя. Зачем опять ворошить прошлое?
— По правде говоря, я думаю, что ты безумно любила его.
— Да, конечно. Иначе я бы не вышла за него. Кроме того, это казалось так… правильно, так логично: обе семьи желали этого брака, он их очень устраивал, соответствовал всем требованиям. — Линда грустно улыбнулась. — Но дело не в этом. Я любила его и потом, когда он стал наркоманом и уже мало чем походил на прежнего Роя. Ну, а он… — Линда повернулась и в упор взглянула на Джейка. — Ты, как никто другой, знаешь, что он не любил меня по-настоящему.
— Если так, — бодро ответил он, — значит, Рой был круглым дураком.
Когда Линда почувствовала его руки на своих плечах, у нее не возникло ни малейшего желания отстраниться. Наоборот, она прислонилась к нему и закрыла глаза.
Несколько секунд они молчали, затем Джейк нежно коснулся ее подбородка.
— Я не знаю, что есть в тебе такого, Линда, но ты оживляешь во мне лучшие стороны души, — хрипло начал он, но потом, видимо, устыдился собственной патетичности: — Впрочем, если быть честным, и худшие — тоже. Вот сейчас мне, например, хочется сорвать с тебя это платье, повалить на песок и изнасиловать.
— Джейк! — закричала Линда, отталкивая его от себя.
— Прости. Я, кажется, пошутил не слишком удачно. Не бойся, у меня достаточно здравого смысла, чтобы не делать этого.
Линда была поражена, что он так открыто признавался в своих желаниях. Но это почему-то не оскорбило ее. Наверное, потому, что подобные мысли блуждали и в ее голове…
— Уже поздно, — мягко сказала она. — Мы далеко зашли, и нам пора выбираться.
Джейк насмешливо посмотрел на нее, и Линда почувствовала, что краснеет: действительно, ее слова прозвучали двусмысленно.
Возвращались они в молчании, каждый был погружен в собственные мысли. Линда сознавала, что инстинктивно останавливает любой его порыв, и чувствовала, что уже начинает сожалеть об этом. Ведь одно то, что она просто шла рядом с этим человеком, заставляло ее пульс учащаться, а колени дрожать.
Когда они добрались до города, Джейк остановился и спросил:
— Ты действительно хочешь заняться сейчас покупками?
— Я должна.
— Может быть, в другое время? А сейчас мы могли бы что-нибудь выпить и пообедать.
— Не знаю, как насчет обеда… Я ведь всю неделю работаю, и поэтому на выходные приходится оставлять кучу всяких домашних дел.
Его глаза сразу погасли, и Линде вдруг показалось, что если она откажет ему сейчас, то упустит последний шанс.
И она улыбнулась.
— А вот выпить чего-нибудь я не против.
— Ну, что ж, — ворчливо согласился Джейк. — Придется довольствоваться этим.
Он взял ее за руку и направился к маленькому ресторанчику на другой стороне улицы.
Они вошли в прохладный зал и заняли столик у окна с видом на океан. Было почти пять часов, но летнее солнце светило по-прежнему ярко.
Джейк направился к бару, чтобы взять чего-нибудь выпить, а Линда осторожно наблюдала за ним. Если бы он не был так привлекателен! Она уже сожалела о своем отказе пообедать сегодня с ним.
Конечно же, он недаром пользовался репутацией сердцееда. Вряд ли нашлась бы женщина, которой он не понравился. Линда вдруг вспомнила те несколько секунд на пляже, когда они молча сидели, прислонившись друг к другу. Но даже тогда она не могла полностью расслабиться: ведь она толком так ничего и не знала о нем.
Джейк вернулся, держа в каждой руке по высокому стакану из толстого стекла, и они молча осушили их. Он не смотрел ей в лицо, и Линда получила возможность впервые как следует рассмотреть его. Она заметила тоненькие паутинки морщинок вокруг глаз, резкие складки у рта.
— Сколько тебе лет, Джейк? — неожиданно спросила она.
— В ноябре будет тридцать восемь. Я ровно на десять лет старше тебя.
Линда удивленно уставилась на него.
— Откуда ты знаешь, сколько мне лет?
Джейк улыбнулся.
— Просто по роду моей деятельности я должен просматривать все личные дела пилотов, которые разбились. Это часть моей работы.
— Если ты родился в ноябре, значит, ты Скорпион?
Он кивнул.
— Боюсь, что да.
Линда рассмеялась.
— Я ничего не понимаю в астрологии, но слышала, что Скорпионы либо добиваются больших успехов в жизни, либо кончают ее где-нибудь в тюрьме. А кроме того, люди либо очень любят их, либо ненавидят. Но не замечать Скорпионов не удается никому!
Джейк вздохнул.
— Очевидно, я исключение, которое подтверждает правило.
Линда очень сомневалась в этом, но не стала возражать. Она чувствовала, что и так уже сказала ему сегодня очень много.
— А когда ты снова уезжаешь, Джейк?
Он пожал плечами.
— Я сам никогда не знаю этого. Все всегда происходит неожиданно.
— Ну, тогда скажи, какое твое самое любимое место?
Он ответил без колебаний.
— Цейлон, конечно. Я даже подумываю: а не поселиться ли мне там, когда уйду на пенсию.
Линда рассмеялась.
— Ты никогда не уйдешь на пенсию.
Он удивился.
— Почему?
Линда хотела было сказать, что он слишком полон энергии, слишком уверен в себе и, очевидно, настолько прекрасно справляется со своей уникальной работой, что никогда не сможет оставить ее, но благоразумно решила не поощрять его и без того раздутое самомнение.
Вместо этого она сказала:
— Не знаю. Просто мне уже приходилось встречаться с людьми, которые любили свою работу так же, как ты. Но скажи, ты не устал от своей жизни — вечно на чемоданах, вечно в дороге? У тебя ведь нет своего дома.
— У меня его никогда и не было, — пожал плечами Джейк. — Основную часть своей жизни я провел на военно-морской базе здесь в Сисайде. Хотя могу признать, что рай, который многие ищут за тридевять земель, скорее всего, находится дома.
