На следующий день, надев лучший костюм и туфли на высоких каблуках, точно в одиннадцать она была в хорошо знакомой приемной. Секретарь проводила в кабинет.
Эрвин сидел за столом, заполняя какие-то документы. Он не поднял головы, покуда они не остались одни.
— Итак, в чем проблема? — бесстрастно спросила Мелия.
— Проблемы никакой нет, — был ответ.
Мелия чуть дернула плечом.
— В таком случае, зачем ты вызвал меня? Я поняла, что дело связано с моим письмом.
Он откинулся в кресле, вертя в руках золотую ручку.
— Не пойму, почему тебе пришло в голову это нелепейшее предположение, что я отвалил твоим родителям двадцать пять тысяч долларов.
— Эрвин, не делай из меня дурочку. Я точно знаю, что это — твоя работа. И знаю причину, почему ты это сделал.
— Сомневаюсь.
— Это очень великодушно с твоей стороны, но не могу допустить подобного.
— Мелия…
— Уверена, что мое предложение устроит нас обоих. Миссис Паунд будет только рада каждое лето путешествовать. Если не ошибаюсь, ее муж недавно вышел на пенсию и собирается повидать мир. Или она просто уволится.
Эрвин молчал, и это приободрило девушку.
— Я ведь неплохо справлялась со своими обязанностями, скажешь нет? Единственный раз пропала папка, да и то не по моей вине. Ну и, конечно, надеюсь, ты больше не будешь заставлять меня ревновать. А то в прошлый раз это почти подействовало.
— О чем ты? Не понимаю.
— Брось, Эрвин! — произнесла она со вздохом. — Ты считаешь, что я — круглая дура?
Он дугой выгнул свои густые брови.
— Именно так.
Мелия решила пропустить реплику мимо ушей.
— Неужели ты думаешь, я поверю, будто ты увлечен мисс Кейдж? Я же знаю тебя лучше, чем ты сам, Эрвин Хилмэн.
Эрвин уже чуть не улыбнулся, но быстро справился с собой.
— Так ты согласен с моим предложением? — спросила Мелия.
— Нет, — ответил он. — Ты не должна мне ни цента.
По крайней мене он больше не пытался убедить, будто деньги пришли от Джервиса.
— Это несправедливо. Если родители узнают, откуда деньги, то тут же все вернут.
— Ты не скажешь, — твердо произнес он.
— Не скажу, — признала Мелия, зная, что известие почти разорило бы отца с матерью. — Но только при условии, что ты дашь возможность самой возместить это.
Он покачал головой. Мелия знала, что он бывает чертовски упрям, но в данном случае это просто смешно.
— Я послал эти деньги в дар — анонимно и без всяких условий. А твои намерения заместить миссис Паунд провалились этим летом. Почему ты думаешь, что это удастся следующим? Этот вопрос не стоит выеденного яйца. Предлагаю о нем забыть. — И он решительно положил ручку на стол, как бы в знак окончания разговора.
Не стоит выеденного яйца… Мелия медленно, растерянно потянулась за сумочкой.
— Похоже, нам больше нечего сказать друг другу, — тихо произнесла она.
— Похоже, что нет, — бесстрастно отозвался Эрвин.
Девушка встала и, стараясь гордо держать голову, вышла из комнаты. И лишь у лифта ее начала бить дрожь.
— Что с тобой, доченька? — с тревогой глядела на Мелию Вероника.
Мать и дочь сидели за кухонным столом и лущили горох, быстро отделяя спелые горошины от стручков и ссыпая их в синюю керамическую миску.
— Со мной все в порядке, — ответила Мелия безмятежным голосом, прекрасно зная, что мать не проведешь.
Вырастив шестерых детей и теперь помогая с внуками, Вероника приобрела почти сверхъестественную способность распознавать, что творится на душе у каждого.
— Со здоровьем, я вижу, все хорошо, — согласилась мать. — Но ты неспокойна. У тебя тревожные глаза.
Мелия неопределенно пожала плечами.
— Я бы сказала, что это связано с Эрвином, — снова начала Вероника. — Вы ведь ни разу не виделись с ним за две недели, не правда ли?
Эрвин… Уже одно имя способно было повергнуть Мелию в уныние.
— Я просто ничего не понимаю! — внезапно вырвалось у нее. — Послушать его мать, так он прямо сохнет по мне! А он все время встречается с другой женщиной.
— Действительно, утром я что-то прочла об этом в газете. Ты имеешь в виду Флоренс Кейдж?
— Да! — выпалила Мелия. — С этой вешалкой для платьев!
Если он выставляет свои похождения на всеобщее обозрение специально, чтобы заставить ее ревновать, то это удалось прекрасно.
Мать улыбнулась, но эта улыбка еще сильнее разозлила Мелию.
— Чего я не пойму, — с досадой проговорила она, — так это смысла его поступков. Зачем он это делает? — Мелия с такой силой разломила стручок, что горошины разом выкатились и застучали дробью по столу.
— Ты — умная девочка, Мелия, но, когда дело касается Эрвина, ведешь себя как ребенок, — отрезала мать. Ее горошины легонько соскользнули в миску.
— Что ты имеешь в виду? — растерянно спросила Мелия. — Я люблю Эрвина.
— Любишь, да не очень, — с той же небрежностью обронила Вероника.
Девушка резко отодвинула от себя горку стручков.
— Мама! Ну как ты можешь! — потрясенно воскликнула она.
— Очень даже просто. Эрвин не верит, что ты его любишь. А почему он должен верить?
— То есть как это не верит? — казалось, возмущению Мелии не было предела. — И это говоришь мне ты?!
— Если посмотреть на ваши отношения с точки зрения Эрвина, то начинаешь его понимать.
Мелия никак не ожидала такого выпада от матери. Тем более в такой невозмутимой манере, словно они обсуждали цены на фрукты.
Сначала захотела обидеться. Потом подумала, что неплохо бы и выслушать мнение Вероники.
— Объясни-ка, пожалуйста, мамуля.
— Да понять-то нетрудно, — примирительно ответила Вероника. — Ты дважды заявляла, что любишь и готова за него выйти замуж, и оба раза отказывалась. Каждый раз, встречая сопротивление со стороны родственников, ты уходила, не давала ему возможности разрешить твои сомнения. Мне кажется, Эрвин пошел бы за тебя в огонь и в воду, но я совсем не уверена в обратном.
— Ты… ты все упрощаешь, а у нас… все гораздо сложнее. Я никак не могла пойти против воли его матери.
— Ни минуты в этом не сомневаюсь, доченька, — искренне согласилась Вероника. — И все-таки ответь мне на вопрос, только сперва хорошенько подумай. Достаточно ли сильно ты любишь Эрвина, чтобы пойти за ним в огонь и в воду?
— Да! — с жаром воскликнула Мелия.
Глаза Вероники засветились обычной доброй улыбкой.
