Он пристально оглядел ее.
— Не скажешь. Послушайте, все это очень трогательно…
Мейзи ударила кулаками по столу и вскочила.
— Не думайте, — закричала она ему, — что я не размышляла над своей глупостью. По иронии судьбы я считала, что со мной такое никогда не может случиться, и была потрясена до глубины души, когда обнаружилось… Ну, когда все обнаружилось… И не считайте, что я собираюсь это так оставить!
Он скептически поднял бровь.
— Можете смотреть на меня как угодно цинично, кем бы вы ни были, но я собираюсь найти этого человека и все ему высказать!
— Сядьте, Мейрид…
— Мейзи, — поправила она.
— Мне казалось, вы сказали…
— Сказала. Но меня чаще зовут Мейзи, и, если хотите знать, у меня аллергия на имя Мейрид, потому что, подозреваю, именно из-за него я показалась Рафу слишком уж искушенной…
— Это не он Раф, а я, — поправил он с неожиданным изумлением. — Вы запутались в ваших мужчинах, и я не уверен, что это не преднамеренно, Мейр… извините, Мейзи, так что…
— Боюсь, я не смогу больше выносить вашего высокомерного язвительного общества, — перебила его Мейзи решительно.
Она вскочила на борт и прыгнула в воду.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Все было не так уж неожиданно и безумно, как могло показаться на первый взгляд.
За секунду до того, как Мейзи это сделала, в ее голове мелькнула мысль, что начался отлив, и плыть ей придется не так уж долго до мелководья и рифов вокруг острова Пил-Айленд, а плавала она прекрасно. Добравшись же до этого острова, она могла дойти до Лазаретс-Гаттер, где стояли на якоре суда, и там уже получить помощь.
Два обстоятельства оказались неучтенными. Слишком холодная вода и скорость волн, катящихся гораздо быстрее, чем она предполагала.
Мейзи также не представляла скорости, с которой Раф Сандерсон спустит на воду надувную лодку. Поэтому, борясь с волнами, она почувствовала благодарность, когда увидела мчащуюся к ней надувную лодку.
И снова, это был жутко рассерженный человек, который втащил ее в надувную лодку и потом на «Мэри-Лу».
— Не вздумайте выкинуть такое снова, идиотка! — обрушился он на нее, схватив за отвороты воротника спортивного костюма и почти оторвав от пола, когда они оказались в каюте.
Естественно, Мейзи поумерила свой пыл. Промокшая и продрогшая, она чувствовала себя довольно глупо. Однако нашла в себе силы ответить, хотя и сквозь зубы.
— Я бы это сделала, если бы не волны! — Помолчав, она выкрикнула. — А вы оскорбили меня!
Взглянув гневными серыми глазами в не менее гневные зеленые глаза, Раф Сандерсон неожиданно успокоился.
— Так. Настоящая бунтарка? Приношу свои извинения, Мейзи. — Он выпустил из рук воротник ее костюма, и она снова встала на пол. — Постараюсь исправиться.
И тут же обнял ее.
Почему это так резко повлияло на нее, Мейзи, которая была в страшном гневе на Рафа Сандерсона, так и не поняла. Но у нее появилось странное чувство, что в этот момент между ними могло случиться все что угодно.
Ее смущение, напряжение и злость медленно испарялись. Возникло ощущение безопасности.
Тут он наклонил голову…
Его губы были теплыми и сухими, и новое чувство захлестнуло ее. Чувство, которое потрясло ее до основания. Как она могла получать удовольствие от прикосновения мужских рук и губ, когда попала в такую ужасную ловушку всего несколько месяцев назад?
Он поднял голову, пристально посмотрел в широко открытые, испуганные зеленые глаза и начал поспешно раздевать ее.
Мейзи тут же опустилась с неба на землю.
— Нет! — выдохнула она и попыталась остановить его.
— Послушайте, — заявил он, — я делаю это по одной-единственной причине — чтобы вы не промочили ковер в каюте… У меня нет никаких планов относительно вас!
— Но вы только что п-поцеловали меня, — возразила она.
— Это совсем другое.
— Как это? То есть… я хочу сказать, откуда мне знать, что все не закончится тем, что я снова окажусь брошенной и беременной?
Он остановился и взглянул в ее глаза, ярко-зеленые, но очень смущенные и настороженные. Легкая улыбка тронула его губы.
— Не думаю, что можно дважды забеременеть в одно и то же время.
Мейзи сердито закусила губу.
— Вы знаете, что я имею в виду.
Он пожал плечами.
— Это было знаком искупления моей вины — за то, что я оскорбил вас и вел себя так высокомерно и цинично. И знаком восхищения тем, что меня послали к черту в довольно храброй и решительной манере, которой я не могу не восхищаться. Вот и все.
Мейзи от удивления лишилась дара речи, а он воспользовался этим, чтобы снять с нее куртку, стянуть брюки и усадить, чтобы она могла снять туфли.
— Кроме того, — добавил мужчина, внимательно оглядев ее хрупкую фигурку в изумрудно-зеленом лифчике в розовый цветочек и таких же трусиках, — все очень привлекательно, Мейзи, но поверьте, вы — не мой тип, поэтому вам ничего не грозит. Вставайте!
Он схватил покрасневшую Мейзи на руки, чтобы отнести вниз.
— Идите под душ. Горячей воды у нас много, так что стойте, пока хорошенько не прогреетесь, — заявил он, опустил ее на пол и открыл дверь ванной комнаты.
— Но мне не во что переодеться!
— Я подберу вам что-нибудь. А вы делайте, что вам сказали.
Мейзи с наслаждением понежилась под горячим душем. Потом, выйдя, закуталась в большое полотенце, а другим, поменьше, обмотала голову. Тут она поняла, что яхта снова на ходу. Интересно бы понять, в каком направлении она движется — к порту Мэнли или к острову Пил-Айленд?
В дверь постучали.
— Да? — отозвалась она.
— Откройте другую дверь, — проинструктировал ее Раф Сандерсон. — Она выходит в каюту на корме. Там, на кровати, вы найдете одежду. Не слишком долго возитесь, потому что, когда брошу якорь, я приготовлю вам теплое питье.
— Есть, сэр, — пробормотала Мейзи, но подчинилась.
В каюте на корме стояла двуспальная кровать, накрытая стеганым шелковым покрывалом. Ее ноги утопали в пушистом ковре.
Мейзи взглянула на ворох одежды на кровати. Вещи были слишком велики для нее, но выбирать не приходилось.
Она вытянула из вороха зеленые спортивные брюки и невероятно уютный кремовый свитер крупной вязки. Он явно был не новым, но безукоризненно чистым, однако хранил едва уловимый запах духов.
Интересно, чьи же это вещи? — подумала Мейзи.
Никакой обуви не было, но нашлась пара носков.
