Однако каковы же были ее изумление и ужас, когда, вернувшись в дом, Золушка узнала, что Салтыков не уехал. И его вины в том не было: дом Чоглоковых стоял на острове, а нынче вечером разыгрался такой шторм, что волны доходили до самого крыльца. В этом Золушка увидела перст судьбы.
Ночью она лежала без сна в своей комнате, пристально глядя на дверь, словно ждала, что та вдруг откроется… Еще бы: ведь она сама нарочно оставила заветную дверь не замкнутой на ключ!
И она дождалась. Дверь открылась, на пороге возникла высокая мужская фигура. И в ту ночь Золушка, наконец, узнала все, что она так давно хотела узнать о различии полов…
Для нее настало безумное, странное время. Оно было наполнено и невероятным счастьем – и большой опасностью. Легко было обмануть тщеславных Чоглоковых, заморочить им головы насчет того, почему это блестящий камергер Салтыков зачастил в их унылую глушь. Однако многие отличались куда большей проницательностью. Что-то начал подозревать даже недалекий принц. Дошли пересуды и до ушей императрицы. Она вызвала принца и Золушку к себе в Петергоф (в компании с Чоглоковыми) и принялась присматриваться к молодой женщине. Видно было, что Елизавета только и ждет, на чем сорвать накопившееся раздражение.
Золушка, впрочем, сама дала повод к себе придраться. Начались с малого: с манеры ездить верхом. Неприличным считалось ездить по-мужски, свесив ноги по обе стороны седла, а английскую манеру сидеть боком Золушка терпеть не могла. С помощью бе-рейтеров, которые тоже не любили английские дамские седла и находили эту посадку опасной, ненадежной, она придумала седло, на котором можно было сидеть и так, и этак. И улучив момент, когда ее никто не видел, перекидывала ногу через седло и скакала как хотела. Верховую езду она любила до самозабвения и считалась одной из лучших наездниц.
Каким-то образом невинные хитрости Золушки и ее проделки с седлами стали известны императрице. Она застигла Золушку сидящей верхом по-мужски – вдобавок в мужском костюме, – и гневно выговорила:
– Вы ведете себя неприлично! Посмотрите на свой костюм! А как вы сидите! Если у вас не хватает ума уразуметь, что это бесстыдно, постарайтесь хотя бы понять: такая манера сидеть в седле не дает вам иметь детей!
Наверное, Золушка не удержалась бы от улыбки, услышав этот упрек от императрицы, которая и сама была одета в свой излюбленный мужской костюм. Однако она, несмотря на молодость, умела слышать недосказанное. Вдобавок, рыльце у нее было в пушку, и она страшно разволновалась, поняв, что ее тайна известна императрице.
Помощь пришла с самой неожиданной стороны – от Чоглоковой. Та испугалась упреков в том, что проворонила адюльтер, и от страха перешла в наступление против своей повелительницы.
– Ах, ваше величество! – выпалила она предерзко. – В том, о чем вы говорите, нет никакой вины ее высочества. Дети не могут явиться на свет без причины. И хотя их высочества живут в браке семь лет, а, все-таки причины между ними ни одного разу не было.
Императрица вытаращила глаза. Она не тотчас поняла, что имеет в виду Чоглокова. Но стоило ей понять…
По счастью, озабоченная тем, как вылечить племянника, Елизавета Петровна забыла о непристойном поведении Золушки. И гроза над ее головой на сей раз не грянула.
Порешили, что какое-то время Салтыков постарается не появляться у великой княгини, однако влюбленные недолго смогли вытерпеть в разлуке. Они продолжали встречаться. И однажды случилось то, что и должно было случиться: Золушка почувствовала, что беременна.
Вот это был удар! Известие не оставляло места для радости, ибо теперь только дурак не догадался бы, что Золушка изменяет мужу! Императрица, которая сначала озаботилась было состоянием здоровья племянника, уже забыла об этом, и принц по-прежнему ни на что не был годен в постели.
И тогда Салтыков понял, что он должен спасти возлюбленную. Спасти не только ее честь, но, может быть, и жизнь. А заодно и свою жизнь…
Спасение состояло лишь в одном: с Золушкой должен был провести ночь ее собственный муж. Как ни тошно было представлять это, как ни болело сердце у Сергея при мысли, что он отдаст возлюбленную другому (пусть даже на время, но отдаст!), однако другого пути не было.
И Салтыков взялся за дело. Помогал ему в этом Лев Нарышкин – не менее, а может быть, и более красноречивый, чем добрая сотня профессоров элоквенции.
Пора дать стране наследника – так начали обработку великого князя приятели. Давно пора подумать о судьбе династии, твердили они. Однако инфантильный принц слушал вполуха. Он не был готов стать отцом. И терпеть ради такой ерунды острую боль не собирался. Тогда приятели сменили тактику. Они начали рассказывать о том, чего принц был всю жизнь лишен. О том, что он мог получить – но так и не получил от нежной, застенчивой Лопухиной, грубоватой Воронцовой, смешливой немецкой певички, кривобокой герцогини Курляндской с ее прекрасными, в самом деле прекрасными глазами… Друзья с таким знанием дела, так ярко живописали плотские наслаждения, что великий князь, смертельно боявшийся боли и крови, решился рискнуть.
Теперь предстояло ковать железо, пока оно горячо. В тот же вечер Салтыков устроил пирушку, пригласив на нее самых близких друзей великого князя, и, когда винные пары сделали свое дело и принцу стало море по колено, в комнате появился приглашенный хирург.
Операция была сделана в одно мгновение, принц даже испугаться не успел. Его все поздравляли. Он был страшно признателен своим друзьям, особенно Салтыкову, и горел желанием немедленно испытать свои новые способности. Друзья, помирая со смеху, уговаривали его повременить, пока заживет порез. Однако принц в состоянии подпития совершенно терял разум. Его и прежде-то пьяного одолевало вожделение, а уж теперь он был не в силах с ним справиться. Ему нужна была сейчас женщина. Все равно какая. Первая попавшаяся девка!
Ничего другого и не ожидали от него Салтыков и Нарышкин. Они не сомневались, что ситуация сложится именно так. И в оба уха шепнули принцу, что нынче пачкаться со случайными девками вряд ли стоит. Тем более что у принца есть жена…
Почему-то упоминание о жене его воодушевило. Настолько, что он ринулся в ее опочивальню просто-таки сломя голову. Насилу Салтыков и Нарышкин удержали его – выпить на посошок. В бокал была влита щедрая порция снотворного.
О, эти два приятеля были истинными подмастерьями лукавого! А впрочем, их вела святая цель – защита чести женщины, которую Салтыков любил, а Нарышкин обожал. Ради нее приятели были готовы на все!
Между тем Золушка еще накануне была подготовлена письмом Салтыкова к мысли, что нынче муж может появиться у нее. Именно поэтому она рано отпустила своих девушек, легла и стала ждать, глядя, как мерцает, оплывая, свеча в ночнике.
Придет принц? Или нет?
Ох, хорошо, кабы не пришел…
«Нет, нет, – тут же отреклась Золушка от собственного малодушия, – что я такое говорю? Пусть он придет. Пусть придет, и пусть всё наконец случится. Ничего, я это вытерплю. Я уже столько терпела, что как-нибудь справлюсь и с этим. Не знаю как, но справлюсь. Я должна. Я должна! Только бы он пришел!»
