Телефон затрезвонил, и я решила, что звонит отец – мы задерживались. Но номер оказался незнакомым. Более того – и мужской голос в трубке тоже мне никого не напомнил.
– Добрый вечер. Марго?
– Да. – Про себя я отметила, что вообще-то на дворе белый день – странное приветствие.
– Вы меня не знаете, скорее всего… Меня зовут Максим Нестеров.
– Как?
– Максим Нестеров. Я бывший… как это… бывший молодой человек Маши Лащенко.
У меня внутри все похолодело. Маша Лащенко! Да это же моя Мэри… Точно – Максим Нестеров, хирург…
– Что… что вы хотите? – срывающимся от нехорошего предчувствия голосом спросила я.
В трубке помолчали, раздалось тихое покашливание, потом собеседник вздохнул и проговорил:
– Марго… вы не могли бы приехать?
– Что?! Куда приехать?! Зачем?!
– Что ты кричишь, Марго? – раздался из приоткрытой ванной голос Алекса, и я шарахнула дверью спальни.
– Максим, я не поняла вас!
– Марго, дело в том… словом, у Марии проблемы, она сейчас у меня дома, но оставаться здесь ей бы нежелательно…
Я ничего не понимала – как, откуда, какими судьбами Мэри в квартире бывшего любовника? Что значит – «у нее проблемы»? У нее постоянно проблемы!
– Максим, вы можете сказать четко и ясно – что с Мэри… с Марией? – выкрикнула я, не в силах сдерживать тревогу и одновременно злость на этого человека – неужели трудно сказать прямо?!
– Марго, здесь появился ее муж… тридцать первого числа Машу привезли, я дежурил… Она попала в аварию, водитель грузовика, врезавшегося в ее машину, выпрыгнул из кабины, она видела это.
Я уже не слышала, о чем он говорит дальше, я буквально увидела эту картину – как несется лоб в лоб на серебристый «Паджеро» Мэри огромный грузовик, из которого за минуту до столкновения вываливается водитель…
– Аааалееекс! – заорала я, роняя трубку на пол и наклоняясь за ней.
Он влетел в комнату голый по пояс, мокрый и какой-то испуганный:
– Что?!
– Мэри… – простонала я, показывая ему телефон.
Его рука потянулась к трубке, но я не дала, собрала остатки воли и продолжила:
– Максим… простите, я немного… что с Марией?
Алекс дотянулся до кнопки громкой связи, нажал и сел на кровать, потянув меня за собой. Я плюхнулась рядом. Максим продолжил:
– У нее сложные переломы голеней, сломано бедро, сотрясение мозга… Словом, она не в лучшем состоянии…
– Постойте! – перебила я. – Вы ведь сказали, что она у вас дома?!
– Дослушайте, Марго. Я был вынужден… Понимаете, она совершенно четко определила, в чем дело, и как чувствовала – за ней пришли.
– Кто? – скорее подумала, чем сказала я, хотя не сомневалась в том, чье имя сейчас произнесет Максим.
– Ее муж со своими людьми. Я успел… успел увезти ее в морг.
– Мамочки… – прошептала я, представив, как моя Мэри лежит в холодном морге совсем одна – точнее, в компании трупов.
– Вы не пугайтесь, Марго, с ней все в порядке, и ее муж теперь считает, что Маша мертва.
Алекс расхохотался так, что я вздрогнула и запустила в него подушкой. Он поймал ее, зажал лицо и продолжал ржать, как полоумный, катаясь по кровати.
– Простите, Максим… А… как она сейчас?
– Собственно, я звоню по ее просьбе… секунду… – повисла пауза, потом раздалось какое-то шуршание – и голос Мэри:
– Марго! Марго, родная!
– Мэри!!! Мэри, что с тобой? Как ты?! – мы кричали наперебой, словно боялись, что связь прервется, а перезвонить окажется невозможно.
– Я… плохо, Марго. Спасибо Максу – могло быть хуже…
– Мэри… Господи, почему ты пропала? Почему ни разу не позвонила?
– Разве он не сказал тебе? – удивленно спросила она, и у Алекса как-то сразу поубавилось веселости.
– Не сказал – чего? – я метнула в него свирепый взгляд.
– Ну, значит, и я не скажу.
– Хорошо, я сама… – Я осеклась, поняв, что не надо пока говорить Мэри о том, что Алекс – вот он, лежит на расстоянии вытянутой руки и сверкает глазищами, недовольный услышанным только что. – Мэри… скажи честно – как твое состояние?
– Марго… я понимаю, это наглость, ты вправе отказаться и все такое… – Странные нотки в голосе Мэри насторожили меня. Она просила меня о чем-то. – Но… ты не могла бы забрать меня отсюда? Хотя бы ненадолго? Пожалуйста… Я совсем одна… папа умер…
Я едва не завизжала, что вылетаю через пару часов, – наконец-то она просила меня о том, чего я хотела больше всего на свете – быть рядом.
– Мэри… ты просишь приехать и забрать тебя? А ты уверена, что можно будет тебя перевезти? В смысле – как же твои ноги?
– Я могу сидеть… – Она вдруг заплакала, заражая и меня своими слезами.
– Я прилечу, Мэри! Я прилечу, жди меня!
– Спасибо, Марго, – прорыдала она и отключила телефон.
Я медленно закрыла крышку своего мобильного и перевела взгляд на Алекса. Тот ответил мне ясным взглядом и легкой улыбкой.
– Объявилась наша головная боль? Ты вне себя от счастья? Будь я ревнив, Марго, – убил бы тебя.
Я развернулась и отвесила ему пощечину. И – о ужас! – Алекс стерпел! Стерпел, только мотнул головой:
– Ух ты! Смелая стала…
– Смелая. Скажи мне – зачем ты вмешался? Что ты такого ей сказал? И, главное, когда ты успел это сделать? – Меня трясло от негодования. – Ты что же – за моей спиной общался с Мэри, видя, как я страдаю?
Он сел и попытался обнять меня, но я вырвалась:
– Не надо! Я разговариваю серьезно.
– Я так и понял. Но я не общался с Мэри – тем более за твоей спиной.
– Алекс! – я повысила голос, и он поморщился:
– Не кричи. Я сказал тебе, как было.
– То есть Мэри соврала?
– Нет, она сказала тебе правду.
У меня возникло ощущение, что Алекс издевается надо мной специально, – этот звонок почему-то его разозлил, но он старался скрыть это от меня и потому вел себя таким образом.
– Я не хочу это обсуждать сейчас. Мне нужно успеть в кассу – еще открыто.
– Ты никуда не полетишь, Марго, – отрезал он.
– Полечу – и ты не хуже меня это знаешь. Я не брошу ее там!
Алекс вскочил – наконец-то его злость выплеснулась наружу. Сжав кулаки, он подступил ко мне, но я посмотрела ему в глаза и тихо произнесла:
– Только попробуй.
Он удивленно посмотрел на свои руки, словно не понял, как так вышло, разжал пальцы и бережно взял меня за плечи:
