Сами вы себя обманули. Думаете, что о «добре» позаботятся
Органы? Думаете, что позаботится о вас Государство? Да, оно позаботится!
Позаботится оно послать вас на войну, позаботится «добром» оправдать эту бойню!
А потом позаботится бросить армаду целую жизнь спасать вашу, чтобы испытывали
вы к нему благодарность, страшащиеся! И оно будет заботиться, как бы залатать
дырки на теле вашем, испуганные болью! В существе же вашем никто не залатает
дыры! Ибо вы предали самих Себя сами, отрекшиеся!
Гуманизм смешал языки, но разве же не потерялся теперь
человек, разве не стал он безгласен? Когда говорит Другой другим языком — я
слышу Его, когда же говорит он моим языком — я слышу только себя. Пусть я не
понимаю Его, но я устал понимать себя! Пошел гуманизм ваш дорогой легкою, все
вам стало понятно, но оказалось, что так ничего и не поняли вы! Стали вы
гомогенной массой. Не индивидуальности, но безликости добились вы своим
"гуманизмом"!
Есть ли теперь среди вас люди великие? Нет их теперь, ибо
только нежные видят великое! Не дорожите вы человеком, но дорожите идеей его!
Так и Бога своего никогда не ощущали вы, но только идею Его пестовали. Чужих
богов распинали вы, восхваляя собственных, других людей готовы распять вы
теперь, чтобы собой насладиться, самих Себя не ведая!
Никогда не видел человек ваш великого, ибо, страшащийся,
никогда не был он человеком! И неважно, какова форма страха вашего, ибо страх —
это страх, а потому и человек у вас не человек, а только подобие человека. И
гуманизм — только страх, облагороженный словом!
Гуманизм сказал вам: "Каждый велик из вас!" И
тогда украли вы подвиги героев, мудрость святых похитили и нежность бесстрашных
уничтожил и. Но нежны ли вы теперь, насильники? Разве же подвиг — ворованная
мудрость ваша? Воровство называете вы «куплей-продажей», я же зову его —
«воровством». Плохого нет, наверное, в воровстве этом, да вот только и проку в
нем нет никакого — в этом вот беда ваша, о которой вы и не знаете!
Гуманизм сказал вам: "Каждый велик из вас!" И
решили вы, что все пути уже пройдены, и можете вы теперь пожинать лавры чужие.
Но он вас обманул! Ибо путь ваш только сами вы и пройдете, а не пройдете, то не
будет пути вам! Если же купили вы билет на экспресс, то не заметите, когда и
погибнете!
Гуманизм сказал вам: "Каждый велик из вас!" И вы
задохлись в своей эгофилии. Не стали вы нежными, но потребовали к себе
нежности. Радуйтесь, к вам нежна идеология ваша, идеология гуманизма! Не
забудьте же выслать мне приглашение на поминки ваши! Давно не пробовал я
пирожков с мясом!
Должен был гуманизм сказать вам, что вы страхом своим
убиваете самих Себя. Должен был он сказать вам, что «добром» и «злом» вашим
душите вы жизнь свою, что одна у вас.
Должен был сказать гуманизм вам, что вы нуждаетесь в
человеке: в самом Себе вы нуждаетесь и в Другом. Но нет теперь места, где бы
могли Двое уединиться, ибо в головах их квартируют сотни безликих! — И об
этом должен был сказать вам гуманизм ваш.
Однако же он молчит, ибо не счастье человека интересует его,
а счастье тех, кого назначили вы опекунами гуманизма вашего: государство и
органы его, лиги и декларации их, организации и гул их безумия.
Но знайте же, что нет ни государства, ни органов его, ни
лиг, ни организаций, а есть только люди, которые хотят быть опекунами вашими.
Кого же винить вам теперь в бедах ваших, если не лень и не глупость вашу?
Боитесь вы труда борьбы со страхом вашим. Но чего вам еще
желать, как не труда этого? Гуманизма?!
Должен быть человек эгоистом, чтобы быть человеком. Ибо
только эгоист любить может, ибо не знает он лени, ибо нет нужды ему
преодолевать самого Себя. Только эгоист видеть способен, что нежность одна и
есть то великое, что всегда было скрыто от вас!
Не ждите же, что другие сделают из вас человека, ибо должны
вы быть эгоистами сами. А этого не купишь ни в кредит, ни в складчину, не
узнаешь этого и вприглядку.
И знайте же еще, что, пока страх ваш больше гуманизма
вашего, нет в вас и сотой толики гуманизма! Эгоист же не может лгать, ибо знает
он, что только себя он обманывает своею ложью.
Слишком высоко ставит эгоист самого Себя, чтобы
обманываться! Скорее уж скажет он, что ничего не знает, чем позволит себе
обмануться!
Низко же вы сами Себя ставите, если отдаете предпочтение
страху!»
Так говорил Заратустра, а я думал, что никто не заставит
человека стрелять, кроме его страха. И каждый решает это сам за себя, а эгоист
за других не решает. Все же мировые проблемы локализуются в отдельно взятых
головах, и они — проблемы этих голов.
Сколько же сора в моей голове! Да, не избежать эгоисту генеральной
уборки, прежде чем стать человеком.
О рыночных мухах
Пациентка принесла мне для ознакомления книжку какого-то
психолога средней руки. Суть этого удивительного своей беспутностью бестселлера
сводилась к следующему: существует карма, существуют уровни, где прохлаждаются
души умерших, все объясняется двумя этими несложными константами.
Особенное же впечатление на умы пациентов клиники неврозов
произвели следующие соображения автора: у каждого из нас есть притязания, и,
чтобы нас от этих притязаний избавить, некие ангелы-смотрители посылают нам то,
что будет этим нашим притязаниям в жесткой форме противоречить.
Например: женщина, мечтающая об идеальном муже, получит в
день свадьбы исчадие ада; человек, помешавшийся на деньгах, денег не получит; а
если кто зарвался в своих притязаниях, тот и вовсе ничего не получит, поскольку
обратное соорудить несчастному ангелу не под силу.
Замечательная теория! По крайней мере, она лучше всех прочих
объясняет моим пациентам, почему их жизнь не удалась: все дело в злосчастных
ангелах! Не знаю, на что рассчитывал автор, но это, по-моему, единственный
результат, которого он добился своим захватывающим слабые умы опусом.
Зар, конечно, смеялся, как сумасшедший, листая эту брошюру.
А я злился: ну ведь глупость! Зар не унимался, и хохот его был так заразителен,
что через какое-то время я стал подсмеиваться, потом смеяться, а спустя еще
пару минут мы оба ухохатывались, корчась на полу в характерных для этого дела
судорогах; Зар сполз с дивана, я рухнул там, где стоял.
Что так сильно развеселило Зара, известно только самому
Зару, а я смеялся над той серьезностью, с которой я принял эту глупость к
своему «благородному» сердцу.
Когда мы отсмеялись и отдышались, Заратустра говорил так:
«Говорите глупости с серьезным лицом — это выглядит
обаятельно! Очень! Мудрость же обаятельна сама по себе, поэтому не важно, как
вы говорите о ней.
Не выбирайте также и тех, кому и что говорить. Мудрый
нуждается в глазах, а не в ушах. Мудрому скучно в его одиночестве, а у
одиночества нет глаз.
