Беда женщины в том, что не видит мужчина ребенка, которого
женщина охраняет в существе своем. Укоряет женщину он в корысти, ибо не видит
мужчина, что не для себя, но для ребенка, скрытого в существе ее, корыстна
женщина. Кто ж скажет об этом мужчине, если не женщина? Чего же боитесь вы, уже
осужденные?
Мужчина жесток, но не жёсток, оттого-то он и жесток, что
обороняет ранимое. Но крепка цитадель женщины, крепка и невидима! Катается она
под мужскими пальцами, подобно алмазу прозрачному в жерновах глиняных, и
сокрушаются те, что не могут раздавить ее. Женщины живут дольше!
Беда женщины в том, что манит ее мужчина в заоблачные дали
миражей своих. Но куда идти женщине, когда ребенок слабый скрыт в существе ее?
Не за мужчиной идет женщина, но за тем, кто защитит ребенка ее. Но не знает
женщина, что не знает мужчина о том ребенке малом, что сокрыт в существе ее.
Не знает мужчина и о стремлениях женщины, о том, что
действительно она хочет, а потому будет он осуждать ее, ибо слеп и глух, потому
что другой. Не знает мужчина, что не может женщина разделить стремлений его, ибо
одно стремление у нее — это ребенок. Мужчина же только свои стремления знает.
Как знать ему о существе женщины, которое есть уже и не может потому быть
стремлением?
В том беда женщины, что желание свое принадлежать мужчине,
желание, в котором находит она самое само, называет она «повиновением». Тот,
кто не задирал головы, не узнает и унижения поклона. Зачем же задирали вы
головы свои, женщины, разве мало вы видите, самое само созерцая?
Слишком долго слушала мужчин женщина, слишком долго они
говорили с ней! Много ли надо, чтобы женщина поверила? Непонимающий согласится
быстро с тем, кто говорит, что он знает. Но много ли понимают мужчины? Плох
тот, кто не понимает, но в два раза хуже тот, кто думает, что понимает, не
понимая.
Всегда два голоса в ней, в женщине, — ее голос и
ребенка, скрытого в существе ее. Но удивляется мужчина сердито, когда не может
понять разговора ее, ибо не знает он о ребенке, что скрыт в существе женщины, и
что не для себя, но с ним живет она, с ним только и разговаривает, вдвоем они говорят,
перебивая друг друга!
Власть мужчины, что игрушка в руках ребенка. Будет он
плакать, когда потеряет игрушку свою, и боится он потерять ее. Нет худшей доли!
Нужна ли игрушка вам, женщины? Что же лучше: быть королевой в рабстве или в
рабстве — королевой? Помните, отвечая, «рабство» здесь — только оценка!
В том беда женщины, что верит она и не верит одновременно.
Она верит за себя, но не верит за ребенка своего, скрытого в существе ее. За
него, за ребенка, принуждена она быть настороже. Что ж винить в этом мужчину?
Не мужчине, но женщине нужен ребенок. Зачем же говорите вы,
женщины, что не нужны вам дети? Так вы хотите купить любовь мужчины? Шантаж
глуп, но и вовсе безумен он, когда шантажируют самоубийством!
А мужская любовь — опостылет вам, женщины, ибо превращается
мужчина любящий в щенка скулящего. Вы же молящих не любите, ибо как может быть
он защитником и опорой вам, если смотрит на вас, как на вазу хрустальную, и
дышать боится.
Нет, женщины, от мужчин таких отвращение едкое сводит скулы
ваши! Ибо не такого отца ищете вы для ребенка вашего, что скрыт в существе
вашем! И хочется вам кричать, но не от страсти кричите вы, что снедать может
вас, словно пламя безудержное, но от невыносимости глядеть на мужское бессилие!
Но и самца похотливого не хотите вы, женщины, ибо не похоти,
но силы ждете вы от мужчины вашего! Когда ж увивается он за вами, когда
глазенки блестят его, то не зверь беспощадный говорит в нем, а падальщик! Как
же вам отвратителен его трупный запах! И как он пятится гнусно, звука петард испугавшись,
моля небеса о пощаде! Нет, только презрением можете наградить вы это жалкое
подобие мужества!
Однако же вот что скажет вам Заратустра, если должен
сказать:
"Счастлива женщина тем, что может быть женщиной, но не
знает она о своем счастье!
Счастлива женщина тем, что нет ей нужды быть мужчиной, но не
верит она счастью своему!
Счастлива женщина тем, что есть ребенок у нее, пусть и
скрытый, которого она хочет, но не знает женщина о счастье своем!
Счастлива женщина тем, что живет вечно в детях своих, но не
знает она о своем счастье!
Счастлива женщина тем, что может она отдаться и может
довериться, ибо грезит об этом, но не знает женщина о своем счастье!
Счастлива женщина тем, что нет нужды ей бороться за то, что
нельзя не потерять, но не знает женщина о своем счастье!
Счастлива женщина тем, что нет в ней ни предела, ни границы,
ни цели: нет нужды ей идти, воевать и разочаровываться! Но и об этом не знает
женщина!
Счастлива женщина, когда слышит мужской шепот, не разбирая
слов, но отрекается она от счастья своего ради миражей!"
Отчего ж сердитесь вы на Заратустру, что не хочет он
говорить с вами? — Ибо знает он, обманутые, не шепот его хотите вы
слушать, но речи его.
"Что же в речах Заратустры, кроме желания
близости?" — спросите вы. Так и есть, но с женщинами речи эти разделяют
его!
Вы же не знаете границы, не заметите вы и подвоха, что так
неприятен мне. Не хочу я обманывать вас, хоть и рады были бы вы обмануться. Не
обмана, но силы должны искать вы, женщины!
Вам я дам силу свою, если захотите вы быть возлюбленными
только, но не любимыми. Помните, что если любит мужчина, то любит он, как
мужчина, а потому как любить ему женщину? Рассказывали сказку вам про журавля и
лисицу, да, видно, не поняли вы ее!
Только возлюбленной может быть мужчине женщина, и то много
больше, чем любовь мужчины к своему «Я», которую полагает он за любовь свою к
женщине! И потому все было бы вам, женщины, если бы хотели вы быть только
возлюбленными, но счастья своего не знаете вы!
Оттого и я не говорю с вами, женщины, но шепчу вам:
— я не люблю мужчины в вас, женщины, но люблю я мужчину
в мужчине;
— и возлюбил я женщину в женщине, ибо я мужчина;- я
мужчина, женщины, ибо я эгоист, и не ждите от меня жалости, но алкайте страсть
мою ненасытную, пока дано вам;
— тот я, кого хотите вы, и я приду к вам, когда будете
вы женщиной, когда будете готовы, ибо возлюбил я в вас женщину;
— не будет чувство мое вечным, но будет оно страстным,
ибо в сердце моем сладость и сила, а в теле моем жажда и обладание;
— и растаете вы, возлюбленные, в руках моих, ибо я буду
пламенем пожирающим, что сжигает сомнение, и буду я ветром, что разметает
условности;
— и я дам вам ребенка вашего, и вы будете растить его,
соблазненные сами собою;
— я же уйду от вас, женщины, чтоб не брели вы печально
в далях тех, где нет вам дороги;
— и останется с вами ребенок мой и будет любить вас и
будет любить за меня, ибо я буду в нем!»
