Только страх ваш един, а сами вы разорваны в клочья! И слова
ваши — лезвия, что режут на куски плоть вашу! Такова справедливость ваша, таков
закон, так поступает мораль ваша с вами!
Слюни, испражнения и желчь — вот плоды трудов ваших! Ибо не
Других осуждаете вы, ибо не Других наказываете, не Других пригвождаете
бессилием воли своей, а самих Себя!
Страх — вот ваш крест, вот Распятый ваш, которому молитесь
вы, вот он, Царь царей существа вашего! Ибо нет для вас Другого, не существует
Его для вас.
Пустыня — вот она, подлинная обитель ваша! В одиночестве
собственного страха вашего созижделась жизнь ваша, которая не жизнь есть, а
смерть!
Как можете жить вы без нежности, без благодарности? Как
можете не бояться вы, если так одиноки, как вы одиноки!
Ничего для себя не в силах человек сделать, ибо не для себя,
а для страха своего он только и может делать. А потому Другой и есть подлинная
жизнь ваша, а потому дорожить им — значит дорожить Жизнью!
Не об избавлении следует думать вам, но о Другом! Ибо Другой
есть избавитель ваш от страха вашего. Только страшащимся внушает он страх, и
мстите вы Другому за страх свой, трусы! "Духом мщения" называете вы
конвульсии страха вашего и трепетание воли бессильной вашей!
А потому вот что сделали вы с Другим духом мщения своего:
вы, страхом разъедаемые, обточили его алмазными лезвиями слов ваших, чтобы
похож он был на вас и тоже был трупом! Осудили его вы за инаковость, но и
теперь еще продолжали вы бояться его, и бежали вы прочь с места кровавой
расправы вашей!
Вот что есть идеализм ваш — бегство! Так бегите ж, бегите от
своего избавителя! Хочет Заратустра видеть, как сверкают пятки страха вашего!
Ибо кто не хочет избавить себя от страха, тот не избавит! И нечего клеветать на
Жизнь, судьи самих Себя!»
Твой Заратустра
О человеческой мудрости
Тегеран
Солнце привет тебе шлет из города, где мудрецы молчат, не
желая обманывать!
Тепло мне в городе этом и хорошо. Небо голубое здесь кажется
белым, равно как и желтый песок. Света не бывает много!
Нет в городе этом, где хранят мудрецы свое молчание, не
желая лгать, ни высоты, ни глубины, ни плоскости: кажется, что время
остановилось здесь.
Точки отсчета делают нас зависимыми, что бы ни отсчитывали
мы. Торопится только тот, кто отсчитывает. Но что считать человеку и куда
спешить?
Он точка своя отсчета, и он же последняя своя точка. За
пределы себя не уйти, но надо ли пределом себя ощущать? Тот, кто видит границы,
видит одни лишь границы!
Стоит ли уходить от самого себя, чтобы вернуться к себе
Самому? Но нет же, выходят люди из себя самих и не могут дороги найти обратной.
Не знают они, что нельзя покинуть себя Самого, но лишь позабыть о себе можно!
Глупцами зову я тех, кто позабыл о себе, и глупость эта неведома эгоисту.
Вышедший за пределы себя Самого — вышел в ничто, и ничем он
становится. Тот, кто не знает, что все он делает для себя, тот думает, что все
делает он для других, но разве может ничто сделать что-то?
Если хочешь сделать ты для Другого что-то, должен ты знать,
чего Другой хочет, и должен ты сам хотеть того же. Только так и можно
переступить границу, которая страхом установлена между двумя! Только так и
побеждается страх, только так и становится человек мудрым!
Какие же мудрости человека известны мне?
Моя первая мудрость для человека такая: если хочет человек
быть обманутым, то непременно его обманут!
Не пытайтесь образумить обманщиков, не пытайтесь вразумить
обмануться желающего: обе стороны на вас ополчатся!
Все, что вижу я, — обман, все, о чем думаю, —
тоже.
Текст, каким бы ни был он, без подтекста не существует. И
всегда больше подтекст текста своего, ибо в нем текста автор.
Автор — немая, но убедительная оппозиция своему письму, ибо,
сам того не желая, смотрит он на текст свой со стороны.
Поэтому, если хочешь понять ты автора, должен ты идти к
нему, но не искать его в тексте его, ибо нет его там!
Так же и с видимым, ведь видимое — тоже текст, с той лишь
разницей, что два автора у него — это жизнь подлинная и ты, смотрящий.
То, что видишь ты — лишь оппозиция тебя жизни. Себя не
пытайся искать в видимом, а загляни внутрь Себя самого, там нет места для
плагиата, но не читай — ибо получишь видимое! А в видимом не больше ценного,
чем в пузыре мыльном!
Желающие обманывать и обманываться анализируют тексты, теряя
самих Себя, а потеряв себя Самого, ничего нельзя обрести!
Моя вторая мудрость для человека такая: несчастным нельзя
быть без собственного на то согласия!
Несчастье — это чувство, его я переживаю. Но это не
ощущение, не то, что испытать можно. Для ощущений нужны мне события жизни, а
для чувств вполне мне достаточно меня самого. Во мне разыгрываются трагедии, во
мне празднуются победы — я их разыгрываю, а потому только я и созидатель
собственного несчастья.
Боль страданию не тождественна, а ласка не тождественна
счастью. Здесь я решаю, какое ощущение каким переживанием станет. А потому если
я хочу страдать, то всегда найду для себя повод и буду несчастен. А если хочу я
счастливым быть — я им буду, и то несомненно!
Человеку даровано нечто, что из благодати сам он и превратил
себе в муку. Дано ему создавать то, чего нет в мире — ткань переживаний. Это
поле взлетов его и падений, это дитя его и могильщик!
Животное, невинное животное, живущее ощущениями, не знает
горок этих, а человек — творец их! Но кто может заставить его вечно падать,
если не он сам? Счастье нужно созидать, а тосковать по счастью — значит не
иметь стремления быть счастливым.
Мать всех трагедий — глухота человека к своим стремлениям
подлинным. Ибо если спросить его, чего он хочет, он перечислит все, о чем
думает, но не ощутит ничего, что было бы подлинным его стремлением.
Если б человек желания свои ощущал, то был бы он человеком,
но он чувствует только страх свой безмерный, способный задушить даже ветер!
Страдает человек идеализмом, слова проглотили стремления
его, погребли они человека, подобно руинам, и теперь разъедают его, словно
нарывы. Как же теперь не бояться ему? Нелепо взывать о сочувствии, если не
чувствуешь ты ничего, кроме страха!
Так что согласие на свое несчастье собственное человек дает
сам, и Заратустра не будет его слову перечить, ибо слова — то, что губит,
какими бы благозвучными они ни казались!
Третья мудрость для человека такая: боится лишь тот, кто не
ощущает Себя самого!
Физиологичен страх человека, но что ему угрожает? Нет
реальных угроз человеку, ничто не угрожает ему, а случайности бояться
бессмысленно — ее не предугадаешь, на то она и случайность. А кто боится
случайности, пусть уж сразу отправляется в мир иной, все равно жизнь будет ему
в тягость!
