Костя отвалился от нее и замер на пару секунд, как будто прислушиваясь к ощущениям в своем теле. Мэри же испытывала только одно желание — попасть в душ и тереть себя жесткой мочалкой до тех пор, пока не сойдет верхний слой кожи, помнящий прикосновения Кости.
«И я еще искренне считала, что Алекс взял меня силой… да это была просто симфония нежности и взаимности», — думала она со злой иронией.
Костя перевернулся на живот и смахнул с лица Мэри волосы, обнажая лоб:
— Как ты чувствуешь себя, детка?
«Использованной тряпкой я себя чувствую».
Ее молчание Косте не понравилось, он приподнялся на локте и взял Мэри за подбородок:
— Что ты молчишь?
— Чего ты хочешь от меня?
Глаза Кости опасно заблестели, он чуть сильнее сжал пальцами подбородок Мэри и проговорил, стараясь не дать воли гневу:
— Я хочу, чтобы ты вспомнила, что ты моя жена, моя женщина. И чтобы ты не лежала тут как бревно, а отвечала мне.
Он отпустил ее, отстегнул руки и толкнул в сторону ванной:
— Иди.
Мэри включила воду и залилась слезами. Даже закрыть дверь на задвижку она не могла — Костя категорически запретил ей делать это. Заложница. Заложница в своем доме.
* * *
Алекс вышел из машины и потянулся. Затекшее тело ныло, захотелось лечь прямо на газон и вытянуться. Наблюдение за домом Кости ничего не дало, кроме одного — он выяснил, что Мэри не появляется во дворе, хотя то, что она внутри, не оставляло сомнений. Сегодня утром он увидел в бинокль ее силуэт в небольшом полуподвальном окне. Наблюдать с невысокого холма оказалось удобно, машина была припаркована за тремя огромными деревьями и совершенно не привлекала внимания — Джеф не поленился сбегать вниз и проверить. Заприметив силуэт Мэри, Алекс немного успокоился — значит, жива. Он тут же позвонил Марго и сообщил ей это.
Голос Марго показался Алексу расстроенным и каким-то жалким, и он не выдержал:
— Тебе плохо, малыш?
Было слышно, как она вздохнула там, в Цюрихе, и совсем тихо пробормотала:
— Мне одиноко, Алекс.
— Потерпи. Я закончу здесь и привезу тебе твою игрушку.
— Игрушку? — изумилась она, и Алекс фыркнул:
— Игрушку, Марго. Тебе ведь именно это в ней нравится — то, что с тобой она совсем другая, не такая, как со всеми, как со мной. Тебя она слушается, с тобой советуется, твоему мнению доверяет. Ты ее одеваешь так, как хочешь, ты меняешь ей прически — она твоя кукла.
— Дурак ты, — снова вздохнула Марго. — Она очень близкий мне человек, родной и любимый — а ты опять наплел чего-то.
У него не было настроения ругаться, а потому он счел за благо согласиться:
— Конечно, ты права. Я погорячился. Просто хотел сказать, что она жива.
— Ты поможешь ей?
Ну почему, зачем в голосе столько надежды? Что он должен теперь ответить? Он и сам не уверен, что сумеет вытащить Мэри из лап ее супруга. Судя по всему, тут серьезная охрана и сигнализация, и попасть даже во двор — целая спецоперация. Но Марго ждала ответа, и, как он понимал, положительного, поэтому пришлось сказать то, чего она хотела:
— Да, малыш, я все сделаю. С твоей куклой ничего не случится.
— А с твоей? — не осталась в долгу Марго. — Ты так и будешь убеждать меня, что между вами ничего нет?
— Марго, ты ведь сама все знаешь. Я тут ни при чем. Я не могу заставить ее.
— Заставил же однажды.
— Марго… ты же понимаешь, о чем я говорю. Да, я могу ее заставить спать со мной — но ничего другого, увы. Давай оставим эту тему, хорошо?
— Как скажешь…
Алекс убрал телефон и взял с заднего сиденья бутылку воды. Мысли о Мэри опять заставили его нахмуриться. Бывает же — нет сил терпеть, хочется взять и размазать по стене, но потом понимаешь — а как жить после? И надо придумать что-то, чтобы вытащить эту настырную рыжую дуреху…
* * *
Костя всегда любил спектакли. Нет, не театр, хотя иногда позволял себе подобное развлечение — а именно спектакли, режиссером и главным исполнителем в которых становился сам. Подобные «зрелища» он устраивал еще дома, в России, здесь практически отошел, но в этот раз решил вспомнить молодость.
Рано утром он велел всей охране собраться во дворе. Пока ребята исполняли приказ, Костя вытащил из постели Мэри, крепко держа за руку, поволок за собой по коридору в сторону комнаты Нади. Девушка уже была готова — накрашена, причесана, в красивом платье и туфельках. Полная противоположность лохматой, опухшей от сна и с фиолетовыми кровоподтеками на шее Мэри.
— Собралась? Умница, — проговорил Костя, мимоходом чмокнув Надю в щеку. — Сделай-ка быстро что-нибудь вот с этим. — Он толкнул Мэри так, что та пролетела пару метров и упала на мягкий ковер.
— Хорошо, — с напускным равнодушием отозвалась Надя. — Сколько у меня времени?
— Двадцать минут.
— Прекрасно.
Костя вышел, а Надя, выждав несколько минут, метнулась у Мэри и обняла ее:
— Господи, Маша, что он с тобой сделал?
— Уговаривал любить его, как прежде, — усмехнулась Мэри, касаясь пальцами синяков на шее. — Еще бы чуть-чуть — и уговорил бы, пожалуй.
— Сволочь… когда он сдохнет уже, а? — зло бросила Надя, направляясь к шкафу и распахивая дверцы. — Сама выберешь или мне доверишь?
Мэри села на ковре, обхватив руками колени, и проговорила с тоской:
— Надя, мне совершенно все равно, что будет на мне надето. Вот веришь — впервые в жизни мне безразлично то, как я выгляжу.
— Ну, понятно, — фыркнула Надя, роясь в вещах. — Ничего, я из тебя сейчас такую картинку сделаю — пусть этот гад слюной захлебнется.
Мэри не разделяла Надиных восторгов. Делаться в глазах Кости более привлекательной она не слишком хотела и, более того, боялась. Но сил спорить не было. Надя достала косметичку и наскоро привела лицо и шею Мэри в человеческий вид, замазав синяки и следы бессонной ночи. Ровно через двадцать минут обе девушки стояли у двери в ожидании Кости. На Мэри было короткое платье густого бордового цвета и такие же туфли на высоком каблуке. Едва открыв дверь, Костя сразу же уставился на ноги жены:
— Ты смотри… Все такая же. Ладно, позже. Идем.
Он опять крепко, как в тиски, зажал руку Мэри, а Наде просто велел, не глядя:
— Поторопись.
Во дворе, к удивлению Мэри, было многолюдно — человек восемь-десять мужчин переговаривались, смеялись и замерли при первом же Костином слове:
— Все тут?
Под большим натянутым тентом стояло кресло. Костя опустился в него, толкнув Мэри к возникшему моментально как из-под земли Гоше, и тот крепко взял ее за руку.
