— Ты не хочешь сыграть со мной?
Костя от удивления слегка приоткрыл рот, но быстро взял себя в руки и прищурился:
— Женщине не место за карточным столом.
— Костя… я не прошусь за стол. Я просто прошу тебя сыграть со мной один раз.
— Я не пойму — ты чего хочешь?
— Игры, — улыбнулась Мэри.
— Игры?! — Костя рассвирепел окончательно. — Хорошо. Получишь. Но имей в виду — Костя Кавалерьянц на интерес не играет. Я хочу реальную ставку.
— Деньги?
Он расхохотался:
— Деньги? Ты? Мне?
— А что? — вполне серьезно спросила Мэри. — У меня осталось кое-что.
— Ну ты и дура, Мария… Мне не нужны твои деньги. Мы сделаем вот что. Если вдруг по какой-то нелепой случайности ты выиграешь, то… — Он на секунду задумался, и Мэри тут же вклинилась с предложением:
— То мы с тобой полетим в Швейцарию на следующей неделе.
Костя удивленно посмотрел на нее — оказалось, он уже забыл о своем обещании. Но в словах и в просьбе Мэри он не обнаружил подвоха, а потому легко согласился:
— Хорошо. А уж если выиграю я… — Его глаза засветились от предвкушения. — Ты будешь исполнять любую мою прихоть. И не спорь! — Он приложил палец к ее губам, и Мэри сдержала рвавшийся из груди возглас «нет!».
Ей не оставалось ничего, как напрячь память и вспомнить все приемы, которым она вольно или невольно научилась у Кости и Артура. Потому что фраза «все мои прихоти» не несла в себе ничего приятного. Косте ничего не стоило выдумать что-нибудь этакое, а карточный долг для него всегда был делом чести.
Костя достал из сейфа другую колоду карт, однако Мэри покачала головой:
— Так не пойдет. Ты уже сразу настроился обмануть меня? Не забывай, что я все-таки твоя жена.
Костя рассмеялся и небрежно бросил крапленую колоду на стол:
— Сдаюсь! Сила привычки, дорогая, сила привычки.
Для непосвященного эта колода ничем не отличалась от обычной, была упакована и нетронута с виду. Однако Мэри, прожившая с этим человеком несколько лет, отлично знала — упаковка была вскрыта, и на карты нанесена специальная маркировка — крап.
— У нас в доме что — ни единой «чистой» колоды? — насмешливо поинтересовалась Мэри, прикуривая очередную сигарету.
Лицо Кости стало растерянным — действительно, он по инерции уже метил все колоды, что покупались «для работы». Мэри насладилась этим зрелищем еще пару минут и посоветовала:
— Ну, отправь своего любимчика Гошу куда-нибудь.
Муж подозрительно посмотрел на нее:
— Не пойму я тебя, Маша. То смотришь зверем — того и гляди, в горло зубами вцепишься, а то сама общения ищешь. Задумала что-то?
— Глупости, — невинно похлопала ресницами Мэри и выпустила колечко дыма, проводив его долгим взглядом. — Вечно ты недоволен.
Костя немного расслабился и улыбнулся:
— Да, ты права. Постоянно какая-то ерунда в голову лезет, прямо спать иной раз не могу.
«А это, сволочь, к тебе являются те, с кем ты расправился за свою жизнь. И мало, кстати — надо, чтобы еще просыпался в холодном поту и с диким ревом», — зло подумала Мэри, не переставая, однако, улыбаться.
Костя позвонил Гоше и отправил его в супермаркет, а сам налил коньяк в две широкие рюмки и протянул одну Мэри:
— Выпить с тобой хочу за то, чтобы у нас все наладилось. За семью, за будущих детей.
С огромным трудом Мэри удалось не расхохотаться и не заявить, что она лучше нырнет с вышки в пустой бассейн и сломает шею, чем станет рожать детей от человека, которого глубоко презирает и ненавидит. Она и так чувствовала себя уличной путанкой, вынужденной спать с отвратительным клиентом.
Она залпом опрокинула коньяк, поморщилась, передернула плечами. Мозг лихорадочно искал подходящий к случаю фокус, которым в немалом количестве обучил ее на досуге скучавший Артур. Разумеется, Костя не знал об этом, а плюс к тому — Мэри уже обезопасила себя от мошенничества с его стороны, заявив, что он должен быть хоть немного снисходителен к ней — все-таки женщина, жена, да и игра скорее на интерес. Как уважающий себя мужчина, Костя не мог в этой ситуации вести себя иначе. Так что у Мэри, при должной ловкости пальцев, вполне был шанс…
Когда Гоша привез новую колоду, Мэри, дождавшись, пока охранник выйдет, решительно приказала:
— Раздевайся!
— Что? — не сразу понял Костя, куривший у окна, и едва не выронил сигарету.
— Раздевайся, говорю. Я прекрасно знаю, что у тебя любая одежда превращена в «рабочую», в том числе и домашний халат. И в рукаве у тебя «мешок» — сто процентов.
Костя расхохотался, откинув назад голову, и Мэри вдруг поймала себя на том, что вот сейчас бы отлично по горлу бритвой — вжик…
— А ты у меня совсем не дура, дорогая, — отсмеявшись, констатировал Костя и начал развязывать витой шнур, служивший халату поясом. — И ведь права абсолютно — вот он, «мешок»-то. — Он вывернул левый рукав и продемонстрировал Мэри пришитый к внутренней стороне кармашек, в который в случае необходимости можно было сбросить лишние карты, либо заранее заложить туда колоду.
Бросив халат на диван, Костя пошел к столику, однако Мэри была другого мнения:
— Стоп. А остальное?
— Ты что же — догола меня решила раздеть? — изумился он, и Мэри не удержалась:
— А тебе есть чего стесняться?
Этого Костя, обладавший хорошей фигурой и весьма внушительным мужским достоинством, перенести не мог. С каким-то утробным рыком он сорвал плавки и повернулся к жене, невозмутимо курившей в своем кресле:
— Так устраивает?!
— Вполне, — заверила она, придвигая к себе пепельницу и укрепляя сигарету в углублении. — Так что, играем в «очко» — один раз?
— Зря я высказался по поводу твоего ума, Маша, — презрительно процедил Костя. — Была бы умнее — не стала бы в «очко», хоть в «дурака» попросила бы.
— Мы что — на заднем дворе школы на переменке, чтобы в «дурачка» метать? — удивилась Мэри. — Я думала, что ты серьезный игрок. Ты мне еще «верю — не верю» предложи.
— Ну, ты сама хотела. Даже уступлю тебе — сдавай.
Костя откинулся в кресле, лениво закурил и даже не стал смотреть на то, как Мэри ногтем вскрывает упаковку колоды и начинает перетасовывать карты. Этому фокусу Артур научил ее одним из первых, говоря, что момент сдачи весьма благоприятен для мошенничества. Мэри старательно вспоминала уроки деверя. Внешне тасовка ничем не отличалась от нормальной. Колода в правой руке рубашкой вверх, движение идет сверху вниз. Мэри направила широкую сторону колоды к полу, большой палец расположила на ближней к себе узкой стороне, а указательный и средний — на короткой дальней. Сверху в пустую левую руку сбросила несколько «нужных» карт, помогая себе большим пальцем левой руки, провела колодой вперед, левее тех, что уже лежали в левой руке. Воровато оглянувшись и поняв, что Костя вообще не следит за ней, Мэри перехватила правой рукой стопку карт из левой руки, провела рукой вверх, одновременно сбросив часть карт сверху колоды. Средним и большим пальцем она контролировала расстояние между этими снятыми картами и остальной колодой. Настоящий верх колоды Мэри спрятала позади этого промежутка и продолжила нормальную тасовку. Эта часть карт оказалась самой последней и легла наверх колоды слева. Все действия выглядели абсолютно естественно, однако если бы Костя чуть внимательнее отнесся к манипуляциям жены, он сразу уловил бы фокус. Но этого не произошло. С замиранием сердца Мэри сдала карты. Костя чуть скривился, взял еще. Лицо его приняло довольное выражение — он даже не считал нужным скрыть то, насколько низко оценивает умственные возможности жены.
