Мередит почувствовала, как кто-то дернул ее за рукав, и, обернувшись, увидела, с каким раздражением смотрит на нее Бет.
– Вы не собираетесь официально представить меня своему знакомому джентльмену, мисс Мерриуэзер? – Она приблизилась к Александру, адресовав ему широкую улыбку, затем присела в реверансе. – Я наслышана о вас, милорд, о вашей репутации, конечно, однако мы никогда не были представлены друг другу.
– Ах… Лорд Лэнсинг, позвольте представить вам миссис Августин – соседку.
– О, не просто соседку, – возразила Бет. – Не будь такой застенчивой. Видите ли, лорд Лэнсинг, мисс Мерриуэзер и я – близкие подруги еще со школы для девочек мисс Белбури.
Мередит закашлялась, чтобы скрыть недоверчивый вздох. О да, конечно, «лучшие подруги».
– Мадам, – произнес Александр и, будучи весьма проницательным, посмотрел в сторону Бет, слегка кивнув ей. – Августин. Хм-м, боюсь, никогда не слышал об Августинах.
Бет побледнела, и на мгновение Мередит показалось, что она может рухнуть в обморок.
Ха! Это определенно поставило «миссис Надменность» на место. Однако Мередит не могла все оставить как есть.
– Миссис Августин, моя семья недавно вернулась после поездки в Харфорд Фелл к отцу лорда Лэнсинга, графу. Вы знали об этом?
– Знала ли я об этом? Что за вопрос! У меня есть связи, в-вам известно, – пробормотала Бет. В ее глазах появилась насмешка. – Так вы, лорд Лэнсинг, на самом деле знакомый сестер Фезертон? – Она самодовольно посмотрела на Мередит.
– Безусловно. Я познакомился с ними благодаря моей милой леди. – Александр оглянулся на Мередит и расплылся в самой обворожительной улыбке. – Пройдемте в салон?
– Конечно.
Когда они стали удаляться, Мередит не удержалась и оглянулась на Бет, которая выглядела ошеломленной.
Ха-ха! Эта маленькая месть подняла Мередит настроение.
– Лорд Лэнсинг, – мягко сказала Мередит, – я навечно у вас в долгу.
Она посмотрела в его глаза, в которых теперь, когда Бет уже не было рядом, ожидала увидеть намек на боль или злость. Однако зеленый взгляд все так же лучился весельем. И ничем иным. Мередит отчаянно хотелось ощутить рядом с ним былую легкость, но слишком многое произошло между ними в последние дни, и это многое не позволяло расслабиться.
– Правда? Навечно? – ответил он. – Будучи столь ужасным распутником, я должен придумать какой-то особо грешный способ затребовать с вас этот огромный долг. – Его темные брови игриво поднялись вверх.
– Не сомневаюсь, что вы что-нибудь придумаете, – ответила Мередит с нервным смешком.
Невероятным образом все неудачные события этого дня стерлись из ее памяти в тот же миг, когда Александр оказался рядом.
Мередит пришлось признать, что у него прекрасное чувство времени. Она полагала, что это чувство является важным навыком для любого повесы. И – да, теперь она понимала, как такое умение способно избавить мужчину от многих хлопот.
Мередит приблизилась к тетушке Летиции, стоявшей у стеклянных дверей в музыкальный салон.
– Если появление Лэнсинга этим вечером – ваших рук дело, то я благодарна вам, тетушка.
На губах тетушки заиграла лукавая улыбка:
– Понятия не имею, о чем ты, но если ты счастлива, голубка, то и я счастлива тоже.
* * *
Пальцы пианиста оглаживали клавиши из слоновой кости, посылая мелодию в застывший воздух, а колено Мередит нервно дергалось почти что в такт музыке. Однако когда мелодия завершилась и пианист обернулся принять благодарственные аплодисменты публики, состоявшей из двадцати четырех лондонцев, колено не прекратило своих движений.
Глядя исключительно на пианиста, Александр потянулся, взял ладонь Мередит, положил на нервное колено, прижал и дважды ее погладил.
Он не мог не осознавать, что его внезапное появление на музыкальном вечере стало причиной ее беспокойства, и все же Мередит была благодарна. Немыслимо благодарна за то, что он быстро пресек очередную попытку Бет Августин унизить ее.
И что теперь? Как она может притворяться, что наслаждается музыкой, когда Александр очутился так близко? Невозможно было отмахнуться от факта, что всего две ночи назад они лежали обнаженные, в объятьях друг друга, и их тела были влажными от пережитого.
Сыпь на ее груди начала чесаться, и, опустив взгляд, Мередит увидела, что розовые пятна, появившиеся ранее над ее корсажем, сейчас были похожи на украшения из малинового кружева. И не было никакой возможности скрыть от общества внешнее проявление ее беспокойства, поскольку накануне вечером, будучи в крайнем гневе из-за отказа Чиллтона, она отдала Энни все свои кружевные накидки и приказала раздать их нищим.
Как глупо! Ей следовало оставить хотя бы одну, как раз для таких случаев.
Мередит раскрыла свой резной веер и принялась остужать декольте, в надежде, что прохладный воздух сделает россыпь предательских пятен не столь заметной.
– Быть может, выскользнем во двор подышать свежим воздухом? – прошептал ей Александр. – Если сделаем это тихо, никто не заметит, что нас нет.
Мередит собиралась ответить отказом, но шея и сзади уже начала покрываться мельчайшей испариной. Ощущения на груди напоминали ей множество жалящих муравьев.
– На пару минут. Не больше.
Александр кивнул и снова взял ее за руку. Затем они оба, пригнувшись, выскользнули из музыкального салона в коридор, а из коридора прочь сквозь французские окна в задней части дома.
Оказавшись на заднем дворе, Мередит глубоко вдохнула прохладный вечерний воздух.
– Господи боже, я думала, что задохнусь, если еще на миг задержусь в комнате.
– Там было довольно жарко.
– И тесно. О чем только думали мои тетушки, когда приглашали подобную толпу в настолько маленькую стеклянную комнату? – Мередит прошагала по вымощенной кирпичом тропинке и опустилась на кованую скамейку под старым дубом.
– Возможно, они думали, что у них есть повод для праздника. – Александр проследовал за ней и остановился напротив.
Мередит не могла заставить себя взглянуть на него, хоть и знала, что отворачиваться невежливо.
– Я не была уверена, что вы подслушали эту часть нашей с миссис Августин беседы.
– Мне жаль, Мередит. – Александр слегка поклонился и опустился на скамью рядом с ней.
Она повернула голову и посмотрела на него снизу вверх.
– Вам жаль? Я думала, вы будете рады, узнав, что мистер Чиллтон не просил моей руки.
– О, я рад. Рад. – Она ожидала увидеть на его губах одну из его самоуверенных улыбок, но ее не было. – Но я сожалею о том, что он обидел тебя – что он разбил твое сердце.
– Ах! – Мередит опустила взгляд на колени, нервно сплетая и расплетая пальцы обеих рук.
