— У меня такое ощущение, словно меня основательно встряхнули и вправили мне мозги на место, — призналась она Хелен, болтая ногами. — Если бы не ты, папа задал бы мне трепку после вашего ухода. Я ее заслужила.
— Пожалуй, ты и в самом деле перегнула палку, — кивнула Хелен, наливая ей кофе.
— А Дэн меня простит, как ты думаешь? Я ужасно себя вела! Он, наверное, принял меня за слабоумную.
— Дэн опытный психиатр, — утешила ее Хелен. — Он разбирается во многих вещах значительно лучше обыкновенных людей.
Она старалась говорить ровным, спокойным голосом, но не могла отделаться от мысли, что всезнающий Дэн манипулирует ею, как хочет. Вот из нее то он точно сделал идиотку! Спохватившись, Хелен заставила себя улыбнуться.
— А здесь очень мило, — заметила Дженни. — Жаль, что нет бассейна! Почему бы тебе не купить себе такой же дом, как у нас, Хелен? Где нибудь по соседству?
— Об этом я пока могу лишь мечтать! — искренне рассмеялась Хелен. — Мне с трудом удалось расплатиться за этот домик. Вы живете в престижном районе, дома там безумно дороги! Твой отец может себе это позволить, он богат: как никак он владелец издательства! Я же обыкновенная служащая.
— Дэн тоже не бедный, — заметила Дженни, стрельнув глазами в Хелен.
— Несомненно! Только мне от этого не легче, — вздохнула она. — Но, как ты подметила, я еще не старуха. Заработаю!
— Ты очень красивая! — пристально посмотрела на нее Дженни. — У тебя прекрасная фигура. Вот только лицо слишком задумчивое и загадочное. Почему?
— Ты сама так решила, между прочим! — напомнила ей Хелен. — И зачем тебе очки! Они тебе не идут.
— Я в них лучше вижу. Это уважительная причина?
— Жаль, — хмыкнула Дженни. — Они скрывают твою красоту.
Хелен подумала, что это соответствует действительности, раз и Дэн говорил ей об этом. Очки она надевала только для чтения. Они ей требовались больше для самозащиты, пора признаться себе в этом. Окружающий мир слишком жесток, приходилось как то маскироваться, чтобы выжить.
Внезапно пронзительно прозвенел дверной звонок. Дженни вскочила с места и подхватила сумку.
— К тебе новый гость, Хелен! А мне пора идти, нужно успеть собрать вещи до отъезда.
Хелен улыбнулась ей и пошла открывать дверь.
На пороге стоял Дэн. Улыбка сползла с лица Хелен. Она посмотрела в его золотистые глаза и с испугом обернулась на Дженни. Девочка густо покраснела.
— Я зашла к Хелен попрощаться, — торопливо объяснила она, словно опасаясь, что он заподозрит ее в намерении подкараулить его в этом доме. — Я ухожу. Мне еще нужно собрать вещи.
— Воспользуйся моей машиной, — предложил ей Дэн. — Она как раз развернулась! — И, сунув два пальца в рот, он громко свистнул.
Дженни от восхищения раскрыла рот и с изумлением уставилась на него.
— Вот это класс! А я то думала, что вы такой важный! У нас в школе так умеет свистеть только одна девочка. У меня не выходит, — с завистью сказала она.
— Непременно научу тебя, когда буду в Лондоне в следующий раз, — пообещал ей Дэн, радушно улыбаясь, и наклонился, чтобы на прощание поцеловать ее в лоб. Но она отстранилась и протянула ему руку, совсем как взрослая женщина.
— До свидания, Дэн! — сдержанно сказала она, села в такси, помахала рукой Хелен и уехала.
— Я, кажется, теряю свой дар, — пробормотал Дэн, проводив ее взглядом.
— У тебя его никогда и не было! — желчно воскликнула Хелен, закрывая дверь. — До свидания, мистер Форрест!
— Как же так, дорогая! — взмолился Дэн, вставляя ногу в щель между дверью и косяком. — Впусти меня, ради Бога!
И не успела Хелен возмутиться, как он уже протиснулся в прихожую.
— Убирайся вон! — приказала ему Хелен, теряя терпение. — Тебя сюда не звали! Я не люблю тебя и мне плевать на все твои фокусы, рассчитанные на простаков! Ты подлый эгоист и беспринципный лжец! Ты растоптал все общепринятые этические нормы! Ты живешь по собственным правилам, выгодным только тебе одному! Вон из моего дома! Немедленно!
Дэн не проронил ни слова. Дав ей выговориться, он молча обнял ее и поцеловал, не дожидаясь, пока она переведет дух. Это произошло так неожиданно, что Хелен совершенно растерялась. Однако ее кулачки все же заколотили по его груди. Она настолько разозлилась, что готова была упасть на колени и, подавшись корпусом вперед, швырнуть его приемом дзюдо через голову на пол. Он это заслужил!
Впрочем, вряд ли ей удалось бы это сделать: физически Дэн был очень крепок, в отличие от мальчишек, дурачившихся в спортивном клубе. При росте в шесть футов и два дюйма он состоял из стальных мускулов. Шутки с таким мужчиной были плохи. От этой мысли силы покинули ее окончательно.
— Ах ты моя дикая кошка! Решила показать мне когти? — нежно прошептал он ей на ухо и, сжав ей голову ладонями, принялся покрывать лицо поцелуями. Хелен не сопротивлялась. Она поняла, что сражение проиграно.
Его язык проник ей в рот, и у нее перехватило дыхание, а по телу пробежала дрожь. Он застонал, крепче сжав ее в объятиях, и Хелен сразу же обмякла и расслабилась, почувствовав себя необыкновенно тепло, и уютно в его сильных руках.
На Дэна напало затмение, он не мог уже думать ни о чем другом. Накопившиеся в нем чувства хлынули наружу, он был не в силах сдерживать их. Прижавшись к Хелен всем телом, он скользнул руками по ее спине и сжал ей ягодицы.
Закрыв глаза, она позволила ему снять с себя очки и не сопротивлялась, когда он поднял ее на руки и понес в комнату. И только там она тихо прошептала его имя:
— Дэн! — Ей казалось, что этим она ясно выразила свой протест. Он усадил ее к себе на колени, устроившись на диване, и не позволил произнести больше ни звука. Его поцелуй разжег в ней огонь желания, и она уже перестала подчиняться рассудку, охваченная страстью.
Губы Дэна стали ласкать ее шею, уши, щеки и подбородок, и Хелен окончательно расслабилась. Мысли испарились, уступив место ощущениям. Сладостная теплая дрожь пронзила ее с головы до пят.
Пальцы Дэна уже расстегивали пуговицы на ее блузке, рука его стянула с плеча лямку бюстгальтера и сжала ей грудь. Она раскрыла глаза и с восторгом уставилась на него, не в силах что либо сказать, хотя мозг и посылал ей приказы.
— Как ты прекрасна, Хелен! — хрипло сказал он. — Я никогда не желал ничего так страстно, как хочу сейчас тебя.
Она взглянула в его янтарные глаза, перевела взгляд на пальцы, поглаживающие ее торчащий сосок, и с трудом прошептала:
— Я не могу, Дэн! Не могу.
Слова застревали у нее в горле.
— Но почему, моя прелесть? Ты же хочешь меня! И мы оба это знаем.
Дэну уже трудно было дышать, его мускулы напряглись, как натянутые струны, властно требуя разрядки.
