Сорок девятая вахта была вынуждена ввести жесткое рационирование пищи. В каждом цикле терялся некоторый процент невосполнимых элементов и аминокислот. До этого момента их источником служили хранилища «Семени», теперь резерв был исчерпан. В рекомендациях, представленных вахтой Хейму, похожему после пробуждения на рассерженного полярного медведя, содержалось подробное обоснование необходимости досрочно расконсервировать предназначенные для будущих колонистов запасы.
Мнение капитана по данному поводу, сопряженное с краткой характеристикой профессиональных качеств, наследственности и морального облика вахтенных, было красочным. Цветистым. И почти не содержало цензурной составляющей.
Вахтенные обреченно наблюдали, как Хейм изучает графики расхода топлива, лог-файлы коррекций курса и неуклонно стремящиеся к нулю показатели топливного резерва. Наконец капитан поднял глаза.
Его реакция была предельно лаконичной. Собственно, она состояла из короткого «Хм!», за которым последовал приказ загрузить на капитанский айдим снимки с щита, отчеты орбитеров и данные телескопов самого «Семени».
Неторопливо Хейм подключился к бортовой сети и, временно заблокировав пилотский синт, принялся вносить изменения в навигационную программу и план расконсервации Исследовательской группы.
Четыреста девяносто два года спустя после старта, вскоре после заступления Хейма на пост, «Семя» прошло сквозь облако Оорта HD 160691, достоверно лоцировав два его объекта и получив веские подтверждения гипотезы о связи между поясами долгопериодических комет и планетными системами. Эта информация была излучена в сторону Солнца, хотя никто не знал, развернут ли в сторону «Семени» достаточно чувствительный приемник, чтобы уловить ее.
На четыреста девяносто пятом году полета Мю Жертвенника стала самой яркой звездой на носовых экранах, а оптические сенсоры могли различить в ее сиянии синее пятнышко Илуватара. Установилась надежная связь с форвардом, который, к вящей зависти спейсеров, благополучно финишировал на целевой орбите и выпустил лендеры, уже начавшие вторую фазу исследования планеты. Экипаж сделал несколько снимков местных аналогов койпероидов, которые также были отправлены в сторону Земли, нечеткие и расплывчатые – слишком разреженным по земным меркам был околозвездный диск, да и двигалось «Семя» сквозь его окраинные области. В четыреста девяносто шестом году «Семя» миновало эквипотенциальную сферу HD 160691 g, окрещенного Мандосом скалистого шара, и экипаж смог разглядеть цель своего полета – крохотную голубую точку, почти теряющуюся на фоне атмосферного свечения Илуватара.
Изначальный план полета предусматривал торможение двигателем вплоть до орбиты Кементари. Теперь траектория корабля изменилась. Одним рассчитанным импульсом маневровых дюз Хейм придал «Семени» отклонение, ведущее его к плоскости эклиптики под чуть более крутым углом, на растущий на экранах зеленоватый серп Ульмо, исчерченный полосами, вихрями и меченный черной оспинкой затмения от одного из спутников.
Последовали долгие дни ожидания. Анабиотик и бортинженер грызли ногти и не сводили глаз с показаний активных сенсоров, Хейм лениво наблюдал, у себя в каюте вновь и вновь перечитывая закрытое спецкодом сообщение, оставленное капитану командиром тридцать второй вахты. Разбуженный с отсрочкой в полтора года планетолог радостно повизгивал от восторга. «Семя» медленно настигало громаду газового гиганта. В начале перелета такой маневр стал бы самоубийством – колоссальный корабль развалился бы на куски под собственной тяжестью. Теперь, когда «Семя» избавилось от большей части своей массы, он был к самоубийству лишь опасно близок.
Старый изношенный корпус трещал и скрипел, прогибаясь, когда маневровые двигатели выплевывали плазму в прерывистом, нештатном ритме, пытаясь выправить ориентацию «Семени». Ледяные и каменные обломки порой проносились в каких-то тысячах километров от корабля, но звездолет держался. Ульмо нависал над (или под) кораблем огромным диском. К счастью для команды и колонистов, газовый гигант не обладал настолько мощным магнитным полем, как третья планета. И без того «Семя» чиркнуло по краешку радиационных поясов. С восторженным воплем планетолог отправил в пучины Ульмо два из своих зондов, третий вывел на высокую ульмопролетную орбиту – заодно избавив корабль от небольшой части массы.
Коротко полыхнув маршевыми двигателями, звездолет обогнал газовый гигант, разминувшись с ним всего лишь на пятьсот тысяч километров. Гравитация огромной планеты долго не хотела отпускать корабль, но скорость, накопленная в межзвездном перелете, была слишком велика. Ульмо остался за кормой, лишь на неизмеримую долю секунды замедлив свой бег вокруг желтой звезды.
А для «Семени» падение скорости было весьма ощутимо. Маневр увеличил продолжительность полета, но Хейм предпочел долгую голодовку превращению «Семени» в мавзолей. Вновь включились двигатели Дильковского. Крохотная стальная звездочка медленно, но верно сокращала расстояние между четвертой и третьей планетами.
Мю Жертвенника выросла почти до размеров покинутого Солнца. Синяя точка Илуватара по левому борту неторопливо увеличивалась, настигая корабль. Стала пятнышком, полудиском, узким полосатым серпом в звездном небе. Спутники были различимы даже без приборов – в виде крохотных звездочек. Все чаще взгляды Хейма и его людей обращались к одной из них – голубоватой, гостеприимной, дружелюбной.
«Звездное семя» пронеслось мимо третьего спутника – льдистого шара с жидкой атмосферой из углекислого газа с примесью метана и водорода, с водным океаном, плещущимся на дне многокилометровой глубины трещин, изрезавших ледяную кору. Вопрос о наличии жизни в этом океане предыдущему посланцу Земли решить не удалось, и Хейм пожертвовал еще одним зондом, выведенным на орбиту спутника. Увы, оснащение «Семени», несмотря на все негодование планетолога, не позволяло довести лендер до дна трещин. Корабль описал дугу вокруг Нэссы и лег на курс, наконец-то ведущий его к цели.
Посередине звездного мрака голубая звезда все росла. Стали различимы очертания континентов и океанов. Радио- и лазерный контакт с форвардом поддерживался в реальном времени, хотя изъеденный микрометеоритами аппарат на высокой орбите давно не сообщал экспедиции ничего нового.
Спустя четыреста девяносто семь лет, восемь месяцев, три дня, четыре часа, десять минут и три секунды по бортовому времени после старта межзвездный колонизационный корабль «Звездное семя» завершил торможение, успешно финишировав в системе HD 160691 и выйдя на орбиту над экватором Кементари на высоте сорока одной тысячи трехсот километров.
Глава 11
Первичная сингулярность уютно свернулась в лишенной протяженности пустоте. Лишенный продолжительности промежуток она дремала, потом лениво потянулась и сверкнула Большим Взрывом, распушившись пространственно-временными измерениями.
Выплавились фундаментальные взаимодействия. Раскинулись материя с антиматерией, возникли атомы, собрались в молекулы, звезды и галактики. Посияли немного, потемнели. Темная энергия разорвала галактики и атомы, протоны рассыпались, и последовал короткий спокойный промежуток энтропии.
