Коваль молчала, по-прежнему не переставая смотреть на нее. Внезапно девушка развернулась и побежала во двор, громко захлопнув калитку. Розан кинулся следом, а Марина, валясь с ног от хохота, присела на корточки у колеса. Вернувшийся Серега поднял хозяйку на ноги и крепко встряхнул:
– Ты что творишь?! Зачем ты это сделала?
– Что, напугалась твоя ведьма? Говорила ведь – бесполезно к этим шулерам ездить, деньги только на ветер!
– Да заткнись ты, идиотка чертова! – рявкнул вдруг Розан и тут же получил кулаком в нос – что-что, а ударить Марине проблем не составляло.
– А теперь извинись! – потребовала она, глядя ему в глаза.
– Прости, вырвалось, – буркнул Серега, зажимая нос и пытаясь остановить кровь.
– И все, Розан, хватит с меня этих поездок ни за чем!
– Коваль, она сказала, что Малыш жив, только далеко отсюда, – произнес он в спину направившейся к джипу хозяйке.
– Что? – Она развернулась, подумав, что показалось.
– Ты слышала.
Марина кинулась к воротам, замолотила по ним каблуками:
– Пусти меня, слышишь?! Скажи это мне в лицо!
Калитка распахнулась так неожиданно, что Коваль, не удержавшись на ногах, упала прямо во двор, очень чувствительно приземлившись на пятую точку. Девушка подала ей руку, помогая подняться:
– Больно?
– Не очень, – сморщилась она, отряхивая от снега брюки.
– Вас зовут Мариной?
– Да, а вас?
– А я Виола, можно Вета. Пойдемте в дом, мне есть что сказать вам.
Внутри «избушка на курьих ножках» оказалась именно тем, о чем Коваль и думала, – вполне современным коттеджем с евроремонтом, дорогой мебелью, аппаратурой, коврами. Огромный аквариум занимал всю стену в гостиной, в нем плавали синие, красные и желтые рыбы – словом, не совсем типичное жилье было у «потомственной ведьмы» Виолы. Перехватив удивленный взгляд гостьи, она улыбнулась:
– А вы ожидали увидеть летучих мышей, лягушек и ступу с помелом?
– Что-то вроде, – честно призналась Марина.
– Я не принимаю клиентов дома, для этого существует офис, и там, поверьте, все почти так, как вы представили себе. Вам я сделала исключение, потому что Сергей попросил.
– Вы давно знаете Розана?
– Достаточно. Он помог мне решить кое-какие проблемы с «крышей», теперь мы иногда общаемся. Садитесь, – предложила Виола, и Коваль упала в мягкое кресло, по привычке сунув в рот сигарету. Хозяйка тоже закурила какую-то тонкую коричневую сигарку.
– Может, виски?
– Я пью текилу.
– Не проблема, сейчас все будет. – Она нажала кнопку на столике, и через минуту появился высокий юноша, одетый, как и Марина, во все черное.
– Глеб, текилу, виски и лимон.
– Да, Виола Викторовна, – склонил голову Глеб и ушел.
– Вот интересно, я тоже Викторовна, – заметила Коваль.
– Отлично. А давай на «ты», мы ведь одного возраста, – предложила Виола. – Мне двадцать девять.
– Какое совпадение! Правда, свой день рождения я пропила, как биндюжник, даже не заметив, что он был.
– Не расстраивайся, одним больше – одним меньше! – успокоила собеседница.
Вернулся Глеб с подносом, расставил на столике бутылки, стаканы, тарелку с лимоном и оливками.
– Свободен, – кинула Виола.
Коваль проводила парня взглядом и усмехнулась:
– Странная горничная у тебя! Зачем тебе этот мальчик?
– Классно готовит и просто фокусник в постели! – нимало не смутившись, ответила ведьма.
Марине стало смешно – ей-богу, эта женщина была копией ее самой, разве что ростом пониже и блондинка. Они выпили, и Виола протянула руку, касаясь ледяных пальцев собеседницы.
– Спрашивай, ведь ты за этим приехала.
– Я не уверена уже, что хочу знать… Я боюсь знать, понимаешь?
– Не надо. Твой муж жив. Просто сейчас он далеко отсюда, и возможно, вы с ним скоро встретитесь. Не могу сказать, когда, но увидитесь обязательно.
Коваль ловила каждое ее слово, затаив дыхание, думая только о том, что Егор жив, жив, больше не надо ничего – только это…
– Не плачь, – говорила между тем Виола, вглядываясь в Маринино лицо. – Ты сильная, справишься. Ты не такое пережила, значит, и это тебя не сломает.
Сколько раз за свои двадцать девять лет Коваль слышала от разных людей эту фразу, со счета сбилась уже. Какая, к черту, сила, когда нет того, для кого она была такой! Нет Малыша, ради которого она жила последние годы.
– Если бы ты знала, Виола, как мне тяжело сейчас! Я, не задумываясь, согласилась бы заново пройти через все, что со мной было, и не один раз, только бы Егор был со мной…
– Ничего нельзя прожить взамен. Я сказала тебе все, что знала сама. Давай о чем-нибудь другом.
– Говори, – пожала плечами Коваль, отпивая текилу.
– Ты заметила, как мы похожи с тобой внутри? – И Марина поразилась ее проницательности, сама тоже об этом подумала. – У меня никогда не было подруг, думаю, что ты тоже не обременена ими, – усмехнулась Виола.
– Уж это точно! Вокруг меня только мужики, причем большей частью те еще…
– Зная твоего Розана, верю! – рассмеялась она, и Марине стало ясно, что эта девица прекрасно понимает, кто перед ней.. – Тебе не кажется, что мы могли бы с тобой получше узнать друг друга? Уверена, это будет интересно и весело, если ты именно та, кем кажешься!
– И не сомневайся, я еще хуже! – успокоила Коваль со смехом.
– Тогда, может, посидим где-нибудь, пообщаемся?
– А поехали! – решилась внезапно Марина. – Только мои мордовороты… Я ведь без охраны не езжу – друзей нет, зато врагов на печку не перекидаешь.
– Я повезу тебя в такое место, где тебя никто не знает и не тронет, там бывают только женщины.
– Ты меня заинтриговала, дорогая!
Виола ушла переодеваться, а Марина закурила очередную сигарету. Вскоре новая знакомая вернулась, вся в белом, только шубка была из черной норки.
– Мы с тобой не останемся в тени, это точно, – заметила она. – Домино – черное и белое.
– Скажи лучше – добро и зло, – усмехнулась Коваль, вставая из кресла и надевая шубку.
– И кто есть кто?
– А ты подумай! – посоветовала Марина. – Что касается внимания, так я люблю его привлекать.
– Чувствую, тебе это с блеском удается! – подначила Виола, улыбаясь ярко накрашенными губами. – Едем!
Они вышли на улицу, и Розан открыл рот:
– Ну, вообще! Куда намылились?
