– Я нормальный, мне баб хватает! – оправдал ее ожидания Розан. – А вот ты…
– Знаю-знаю! – успокоила Марина со смехом. – Все, целую нежно, твоя Коваль!
– Была бы моя, дома бы сидела! Отдыхай, позвоню, если что нарою.
До самого вечера они прокатались вчетвером на машине по побережью Красного моря, по пустыне, начинавшейся сразу на выезде из Хургады. Марина посадила за руль Макса, а сама уселась сзади, с Хохлом. Ветка неодобрительно косилась в зеркало заднего вида, недовольно фыркая, когда Хохол опрокидывал подругу на сиденье, наваливаясь сверху с поцелуями.
– Что тебе надо от меня?! – не выдержала наконец этих гневных взглядов Коваль.
– Да так… – протянула Ветка. – Смотрю, ты совсем голову потеряла.
– А что, тебе можно, а мне, значит, нет?
– Не ставь нас с тобой на одну доску, дорогая. Кто я, и кто – ты!
– По-твоему, раз я глава группировки, так мне и развлечься нельзя? – разозлилась Марина, не совсем понимая, к чему Ветка завела этот разговор.
– Можно. Но надо думать, где, как и, главное, с кем! – отрезала ведьма, чем окончательно вывела Марину из себя.
– Так, ясно все. Макс, разворачивайся, мы едем в отель! – бросила та, хлопнув телохранителя по плечу.
В гробовом молчании они добрались до отеля. Хохол отодвинулся от Марины, глядя в сторону, она курила и злилась на Ветку – с чего это она так взъелась, интересно? На парковке Коваль выпрыгнула из джипа первой и пошла к себе. Завалилась на постель. Через какое-то время постучал Макс и вошел, напомнив, что пора на ужин. Коваль безо всякого желания спустилась в ресторан. Хохол и Ветка сидели уже за столом, подруга излучала доброжелательность, а ее телохранитель был мрачнее тучи, лениво ковырял вилкой салат и поглядывал в Маринину сторону.
– Оба-на, креветки! – оживилась Марина, оглядев стол и обнаружив на нем целый поднос королевских креветок, которые просто обожала. Ей не нужно было ни мяса, ни картошки, без которых так страдали Хохол и Макс, зато морепродукты и семгу она могла поглощать в любом виде и количестве.
– Да, креветки – штука опасная! – вздохнула Ветка, явно на что-то намекая. – Не налегай, Коваль, а то опять случится что-нибудь…
Хохол встал и так двинул стулом, что тот упал с грохотом.
– Куда? – удивилась Ветка.
– Я устал, Виола Викторовна, можно, к себе пойду? – угрюмо спросил он и, не дожидаясь ответа, ушел.
Коваль вдруг разозлилась – фокусник нашелся! «Устал он! Так и скажи, что взяло зло на то, что я слишком свободная, слишком независимая и не жду, когда предложат, а прихожу и беру сама все, что хочу. И говорить об этом не стесняюсь. Ладно, обойдемся и без тебя!» Произнеся в голове этот монолог, она встала из-за стола и ушла к себе в номер, вытащила там из чемодана книжку и упала с ней в кресло на балконе.
Утром, плывя рядом с хозяйкой, Макс сказал:
– Я звонил Егору Сергеевичу, он просил, чтобы вы ему набрали, если не сердитесь.
– Хорошо. Как у тебя?
– Подробностей хотите? – усмехнулся он.
– Зачем мне? Просто интересуюсь, хорошо ли моему телохранителю отдыхается.
– А вам?
– Мне всегда нормально.
– А что вчера произошло? – спросил он, помогая Марине забраться на плот.
– Ничего особенного, – она вытянулась всем телом на прогретых досках и отвернулась от Макса, чтобы не объяснять ничего.
– Странно. Хохол напился до полного изумления.
– Я при чем здесь? – холодно спросила Марина. – И вообще, Макс, все, что произошло, не повторится дома, ты понимаешь?
– Я не лезу, Марина Викторовна, дело ваше.
– Ну, и молодец. На корт пойдем?
– Да, только сначала я пробегусь, а вы позвоните.
– Уговорил.
Сидя на балконе с сигаретой, Коваль позвонила Егору.
– Здравствуй, родная, – откликнулся он почти сразу. – Прости меня за все, ладно? Я жалею, что не сдержался и накричал на тебя. Прости, девочка моя.
– Я не сержусь.
– Тебе лучше? Макс сказал, что был приступ.
– Уже все в порядке, не волнуйся.
– Тебе плохо там, детка?
– Мне нормально.
– Я же слышу. Это из-за меня? Из-за того, что я сделал? – Голос мужа стал расстроенным, и Коваль перестала корчить из себя страдалицу.
– Глупости не говори, я не сержусь. Но и ты не сердись, если что.
– Развлекаешься?
– Да, – честно призналась она, надеясь, что он не станет, как Розан, выяснять, с кем именно. – Но ты ведь знаешь, что продолжения не будет.
– Значит, не скучаешь?
– Конечно, скучаю. Но я вернусь, и мы окажемся в спальне, да? И что я сделаю там, ты знаешь? – прошептала Марина.
– Остановись, – простонал муж, – иначе я прилечу первым же рейсом и заставлю выполнить все, что нафантазирую!
– Ха-ха! Может, я этого и хочу?
– Ты загорела хоть чуть-чуть или все еще похожа на зефир без шоколада? – перевел разговор в более безопасное русло Егор, и ей понравилось сравнение.
– Да.
– Без верха валяешься? – поддел он. – Соблазняешь своей грудью охрану?
– Как ты догадался?
– Не первый день знакомы!
– Не забыл, как я без него выгляжу?
– Разве я могу это забыть? – засмеялся Егор. – Целую тебя, счастье мое, девочка моя.
– Пока, любимый.
Отложив трубку, она потянулась – все же Малыш человек, все понимает, не осуждает. Но ведь Марина сказала чистую правду – то, что она делает вдали от него, не имеет значения, потому что рядом с ним не позволит ничего подобного, Егору нечего опасаться. Ей самой наплевать, кто и что о ней болтает, но репутация мужа ей всего дороже, поэтому гулять на всю катушку, если приспичит, Коваль предпочитала подальше от дома.
Второй час Макс безжалостно гонял хозяйку по корту, она уже еле шевелилась, а ему – хоть бы что, только посмеивался:
– Еще сет, Марина Викторовна?
Но Коваль, бросив в него ракетку, растянулась на покрытии, глядя в небо:
– Все, не могу больше!
Он помог подняться, довел до шезлонга. Марина взяла стакан с соком и осушила его в два глотка.
– Замучил совсем, – пожаловалась, глядя на бодренького телохранителя.
– Вы много курите и пьете кофе. А я не увлекаюсь этим.
– Везет! А я вот с восемнадцати лет курю, не могу остановиться.
– На карамельки переходите.
– Не ем сладкого. И потолстеть боюсь.
