– Слова «месть» в разговоре с тобой я не произнес ни разу. Все, чего я хочу, так это чтобы восторжествовала справедливость. Для этого нам следует пожениться. И этот брак выгоден не только мне самому, но и тебе, согласись?
– Выгоден? – переспросила Патриция, непонимающе качая головой.
Раймонд хмыкнул.
– Дорогая моя, ты воспламеняешься от одного моего прикосновения. Ты хочешь меня. А еще нуждаешься в защите, поддержке и деньгах. Я в состоянии удовлетворить все твои потребности.
От унижения и обиды у Патриции перехватило дыхание.
– А если… Если я не смогу родить тебе ребенка? Особенно сына. Ведь ты мечтаешь о собственном наследнике, я права?
Раймонд пожал плечами.
– Ты уже подарила жизнь двоим замечательным детишкам, один из которых – мальчик! – Он поднял указательный палец. – Наверняка без труда забеременеешь и в третий раз. Со мной в этом плане тоже полный порядок.
Патриция инстинктивным движением прижала ладони к животу.
– И все же… Если у меня ничего не получится?
– Не понимаю, почему ты об этом твердишь с таким упорством? – с легким раздражением в голосе спросил Раймонд. – Тебе сделали какую-то операцию? Что-то произошло с твоим здоровьем?
Патриция тяжело вздохнула.
– Нет! Никаких операций мне не делали! Я никогда в жизни не принимала таблеток и ничего не вводила в свой организм, чтобы предохраниться от беременности!
Но в первый год жизни с Малькольмом она почему-то не могла забеременеть. Его это ужасно злило.
– Тогда не будем продолжать этот бессмысленный разговор, – ответил Раймонд.
Патриция чувствовала себя ужасно. Сидящий рядом мужчина видел в ней лишь самку, подходящую для вынашивания его отпрысков. А еще он был одержим идеей отомстить ей за смерти близких ему людей. Вот и пытался убедить ее в том, что борется за какую-то мифическую справедливость.
– Я не хочу выходить за тебя замуж, – повторила она.
Он покачал головой и поднялся с дивана.
– Ты невыносимо упрямая.
– Правильно. Поэтому никогда не стану твоей женой.
– Станешь, – ответил Раймонд, выходя из себя. – Ты обязана ею стать. Ты страшно перед нами виновата – передо мной, перед Розмари и Джарвисом, перед Эндрю и Сьюзен!
Патриция тоже вскочила на ноги. Ее терпению пришел конец. Она не чувствовала за собой никакой вины и твердо знала, что должна дать своим детям, – любовь, заботу и спокойствие. Возвращать их семье, которая однажды от них отказалась, у нее не было ни малейшего желания.
– Я не виновата ни в чем и ни перед кем! – провозгласила она с такой твердостью, какой сама от себя не ожидала. Долго сдерживаемая усилием воли ярость вырвалась вдруг на свободу и наполнила ее какой-то сверхъестественной силой, небывалой смелостью.
Раймонд приоткрыл рот, намереваясь что-то произнести, но она не дала ему такой возможности.
– Я не имела никакого отношения к тому, что Малькольм сел за руль в нетрезвом состоянии! А также к тому, что ты позволил своей молодой беременной жене водить дружбу с психически неуравновешенным братом! Признаться честно, я сомневаюсь, что их отношения ограничивались дружбой.
Она прекрасно знала об изменах мужа. Наверное, он вступал в связь с женщинами на стороне, надеясь, что это поможет ему победить свою безумную ревность. Или пытался доказать себе таким образом, что является настоящим мужчиной.
Лицо Раймонда исказила жуткая гримаса.
– Ты намекаешь на то, что между Малькольмом и Лилианой что-то было?
– Не могу этого утверждать, но я склонна в это поверить! – дерзко бросила ему в лицо Патриция. – Ты сам признался в том, что не сходил с ума по своей жене. Вероятно, и не пытался уделить ей достаточно внимания. А женщине необходимо чувствовать себя любимой! – Она перевела дыхание. – Малькольм был гораздо ближе Лилиане по возрасту. И умел очаровать женщину, если ему это требовалось.
Голубые глаза Раймонда потемнели настолько, что приобрели какой-то сизый оттенок. На его щеках выступили красные пятна. Он шагнул ближе к Патриции, но та не сделала ни шагу назад, а продолжала храбро стоять на месте.
И только тогда, когда Раймонд взмахнул рукой, быстро пригнулась, закрывая голову руками.
Но, как оказалось, он и не думал бить ее. Просто указал на дверь.
– Уходи.
– Почему? – спросила Патриция, выпрямившись. – Тебе невыносимо слышать правду? Хотел свалить свои грехи на меня, но у тебя ничего не вышло! – Она усмехнулась. – И забудь о нелепой затее! Если мечтаешь обзавестись наследником, поищи себе другую идиотку…
– Уходи сейчас же! – приказал Раймонд. – Или я скажу нечто такое, о чем потом буду сожалеть!
– Скажешь или сделаешь? – Неожиданно Патрицию охватило страстное желание довести его до предела. Взглянуть, на что способен этот человек, когда пребывает в ярости. Проверить, не прибегает ли он к физическому насилию, если его противник не понимает слов. – Ну же, Раймонд, ответь мне! Ты боишься, что вытворишь что-то такое, о чем потом будешь жалеть, верно? Что не сдержишься, если я тут же не исчезну и повторю еще раз: я предполагаю, что твоя жена и мой муж были не просто друзьями!
Ярость Раймонда, казалось, можно было ощутить, она буквально висела в окружающем его воздухе.
– Ты что, считаешь, я могу поднять руку на женщину? – спросил он изменившимся голосом.
– Не исключаю такой возможности! – выпалила Патриция.
– Я на это не способен, запомни. Я не чудовище! – От ярости и негодования Раймонда трясло.
Она унизила его самого, оскорбила семью, полила грязью близких ему людей, которых уже не было в живых, и, несмотря на это, он даже не сделал ни единой попытки причинить ей физическую боль.
Патриция смотрела на него в изумлении и чувствовала, что в ее душе происходят какие-то странные, очень важные изменения.
– Я тебе верю, – сказала она.
Вряд ли он понял, что произнести эти слова было для нее неимоверно сложно.
– Тогда выполни то, о чем я тебя прошу: уйди!
Она сделала несколько шагов и закрыла за собой дверь. Не потому что боялась его, а из желания побыть наедине с собой.
Уединиться Патриция так и не смогла. В коридоре ей навстречу попались Эндрю и Сьюзен. По всей вероятности, ее беседа с Раймондом длилась так долго, что дети уже успели пообедать и отдохнуть.
– Мама, пойдем с нами на прогулку! – потребовал Эндрю. – Там, за замком, есть огромный сад.
Еще вчера вечером Патриции казалось, что замок Бейнзов больше никогда не будет вызывать в ней неприятных ассоциаций. Ей хотелось исследовать его комнаты и залы, ознакомиться с его библиотекой, побродить среди старых садовых деревьев…
