Берк погладил ее руку и переплел свой пальцы с ее.
– Как же я рад, что приехал к тебе. Доктор Кокс сказал, что ты скоро поправишься, что я успел вовремя. Но сегодня ты забрала десять лет моей жизни.
– Извините. – Она попыталась улыбнуться.
– Я прощу тебя, если ты быстро поправишься.
Наконец все обследования были проведены, и Шеннон почувствовала себя немного лучше. Она сидела на кровати, а рядом стояли доктор Кокс и Берк. Ей разрешили вернуться домой.
Несмотря на то что Шеннон сопротивлялась как могла, ей не разрешили идти самостоятельно и выкатили к машине на кресле. Берк бережно взял ее на руки и перенес из кресла на заднее сиденье машины. Она уже устала возражать. Берк все равно не обращал внимания на ее протесты. Он все делал так, как считал нужным.
Большинство женщин, наверно, мечтали бы о такой болезни. Шеннон чувствовала себя плохо, но не подавала виду. И ее нисколько не волновало, как она выглядит. Ее волосы были забраны в пучок, на ней была простая фланелевая пижама.
Именно эта простота ему и нравилась.
– Ты чувствуешь себя лучше? – спросил он.
– Намного лучше. Я просто устала, но думаю, что через пару дней все будет хорошо.
– Мы скоро будем дома. Ты можешь забраться в кровать и спать всю неделю, если захочешь.
Легкая улыбка пробежала по ее губам, и она прикрыла глаза.
– Я, наверно, смогла бы спать и больше.
В этот момент Берк не хотел ничего, кроме как обнять ее и не отпускать от себя никуда. С тех пор как решил отвезти ее к себе, он боялся лишь одного – что она будет сопротивляться. Но пока она не возражала.
– Вы умеете водить? – спросила она тихим голосом. Ее глаза были закрыты, но она не спала.
Он никак не мог понять, о чем она говорит.
– Умею водить что?
Ее ресницы приоткрылись.
– Машину, мотоцикл, скутер… Хоть что-нибудь?
Он нахмурился.
– Конечно, я умею водить, но почему ты спрашиваешь?
– Мне просто интересно. Вы всегда ездите с водителем, и я никогда не видела вас за рулем.
– У меня несколько машин. «Мерседес», «ягуар», джип, и еще одну машину я отправил, чтобы она возила тебя в университет. А на лимузине я езжу потому, что он очень удобен. В нем я могу работать, не обращая внимания на дорогу.
– Я никогда не видела, чтобы вы работали в машине.
Он бросил на нее любопытный взгляд. Лукавый огонек в ее глазах говорил ему, что она что-то скрывает.
– Просто, когда я с тобой, я не могу думать о работе.
Она ничего не ответила и сильно закашлялась.
Он подвинулся поближе, предлагая ей свой носовой платок, а потом слегка постучал по спине.
– Тогда, – произнесла она, когда наконец смогла говорить, – вы достойны восхищения. Когда я нанималась к вам, то думала, что облегчу вам жизнь. А оказалось, что приношу одни неприятности.
Он хотел возразить. На самом деле она не причиняла ему никаких неудобств. Никогда он не чувствовал себя таким воодушевленным и счастливым, как в эти месяцы. Начиная с того момента, когда врач сказал, что она беременна, он каждый день думал о ней, ждал редких встреч и телефонных разговоров. Он заметил, что от беременности ее голос стал еще мягче. Даже сегодня, когда ему пришлось взломать дверь в ее квартиру и потратить много времени на то, чтобы отвезти ее в больницу, он ни на секунду не задумался о том, что пропускает несколько очень важных встреч. Он сожалел лишь о том, что не приехал к Шеннон раньше.
– Я не буду слушать твоих возражений, – сказал он, когда их машина остановилась в подземном гараже здания на Мичиган-авеню. В этом здании находились его офис и квартира.
– Возражений против чего? – спросила она удивленно.
Водитель открыл дверь, и Берк, взяв ее на руки, понес к лифту.
– Куда мы идем?
– Ко мне домой.
– Что? – Она сделала усилие, чтобы вырваться. – Что мы здесь делаем? Почему вы не отвезли меня домой?
– А потому, что там ты жить не можешь. Во-первых, там сломана дверь, во-вторых, о тебе некому позаботиться.
Она снова разразилась сильным кашлем, но уже перестала сопротивляться.
– А как вы вошли в мою квартиру? – спросила она.
– Ты не отвечала, когда я стучал, и мне пришлось выломать дверь.
Шеннон внимательно посмотрела на него и заметила, что он очень устал. Она и забыла, что он просидел весь день рядом с ней в клинике. Его руки, нежно держащие ее, были теплыми и заботливыми. Она немного расстроилась из-за сломанной двери, но тут же вспомнила, что он сделал это из-за нее.
Но идея Берка жить у него Шеннон совсем не понравилась. Она должна вернуться домой и справиться со своей болезнью сама.
Как бы ему все это объяснить? Может, сказать, что дома она поправится быстрее? Но это было не правдой. Да и вообще, могла ли она возражать ему после того, что он сделал для нее?
– Берк…
Он посмотрел на нее, потом снова на двери лифта.
– Это убивает тебя?
– Что? – спросила она, не отрывая взгляда от его мускулистой шеи. В этот момент у нее возникло желание поцеловать его.
– Ты же не хочешь, чтобы я отнес тебя к себе домой. И тебя убивает то, что ты не можешь мне это сказать. Я прав?
– Это так очевидно?
– Да, очень, – рассмеялся он. – Последние два месяца я вижу, как ты напрягаешься в моем присутствии. Ты слишком независима и упряма, чтобы принять от кого-то помощь.
– Я не упрямая.
– Но независимая.
Она положила голову ему на плечо.
– Но это ведь не так плохо, – пробормотала она.
– Конечно, нет. Но нет ничего плохого и в том, чтобы позволить другим людям заботиться о тебе.
Хотя бы иногда.
Двери лифта открылись, и Берк с Шеннон на руках прошел по длинному коридору в со вкусом обставленный холл. Из него были видны гостиная и часть кухни. И то и другое напоминало ей его офис. Безупречный дизайн, много стекла и кожи и очень мало личных вещей. Ей показалось, что его квартира похожа на номер дорогого отеля, где люди останавливаются на день или два.
В ее квартире каждый уголок, каждая полочка были заполнены какими-то вещицами: книжками, вазочками, всякими мелочами. Все это она соорудила сама.
Но в целом его квартира была потрясающей.
Огромное окно занимало почти всю стену в гостиной. Оттуда открывался вид на озеро Мичиган. Горящие огни домов напоминали звездное небо, и было видно, как луна отражается в гладкой поверхности воды.
– Я и сам люблю независимость, – продолжил Берк их разговор. Он посадил ее в кресло, стоящее недалеко от мягкого дивана, и накрыл пледом. Но у меня еще и очень сильное чувство ответственности, и следующие семь месяцев я буду ответственен за тебя. И перестань называть меня на «вы». То, что у нас будет общий ребенок, позволяет нам перейти на «ты».
