– Добрый день. Ты не хочешь представить меня своему приятелю? – обратилась она к Хохлу и в ответ услышала:
– А это скорее твой приятель, дорогая. Частный детектив Иван Сорокин.
– К сожалению, не припомню, что мы когда-то встречались.
– Мы не встречались, Марина Викторовна, – неожиданно низким голосом, совершенно не вязавшимся с его почти подростковой фигурой, заговорил детектив. – Меня нанял ваш заместитель, Андрей Михайлович.
«А-а, вот в чем фишка, – дошло наконец до Марины. – Это ж тот самый детектив, которого Барон нанял, чтобы выяснить причину гибели подполковника Ромашина! Я уже и забыла».
– Простите, Иван, совершенно вылетело из головы. – Она закурила и внимательно посмотрела на сидящего перед ней человека. – У вас есть информация?
– Разумеется, иначе я бы не приехал.
– Я слушаю.
– Это конфиденциальная информация.
– У меня нет секретов от мужа, – заявила Марина, и Хохол едва не упал со стула от этих слов. – Излагайте, Иван.
Он помолчал, словно прикидывая, стоит ли, потом посмотрел на нее, на Хохла, напряженно замершего рядом, и начал:
– Дело в том, Марина Викторовна, что я нашел человека, видевшего вас вместе с Ромашиным в ту ночь на даче. И не только вас.
– Ну! – подстегнула она нетерпеливо. – Не разводите тут антимонии, Иван, не люблю этого.
– Терпение, Марина Викторовна, все узнаете. Так вот, есть человек, который точно знает, кто убил подполковника. Но проблема в том, что он боится общаться с сотрудниками органов – прошлое мешает, документы, что ли, поддельные у него.
– Я что, здорово похожа на мента? – зло спросила она, закурив новую сигарету, хотя буквально только что смяла в пепельнице предыдущую. – Что за бред? Я не прошу его общаться с сотрудниками, мне нужно, чтобы он со мной пообщался. И в документы тоже могу не заглядывать – поди, не под венец собираюсь.
Манера детектива раздражала, неужели так и придется тянуть из него информацию? Марина привыкла к тому, что на любой ее вопрос немедленно следовал четкий и понятный ответ, и теперь злилась от невозможности повлиять на ситуацию. Сорокин же, кажется, не замечал, что действует клиентке на нервы, – он вообще не смотрел на нее, перебирал что-то в кейсе, и это тоже раздражало Марину. Но она сдерживала себя, понимая, что нельзя демонстрировать характер, пока в руках нет информации. Наконец детективу надоело рыться в бумагах, или он нашел то, что искал; крышка кейса захлопнулась, а руки Сорокина, прежде суетливо рывшиеся в многочисленных папках, спокойно легли на стол по обеим сторонам чемоданчика.
– Я предложил ему встречу, но, к сожалению, вас он боится еще сильнее, – вздохнул Иван, барабаня по столу пальцами. – Увидев вас в ту ночь, он понял, что нажил проблем, хотел скрыться, но уже слишком слаб – у него туберкулез в последней стадии, поэтому…
– Так, короче – сейчас мы собираемся и быстренько едем к этому вашему боязливому приятелю. – Коваль решительно встала из кресла, но Хохол удержал:
– Не кипи! Ты ведь слышала – тубик у него, нельзя тебе туда.
– Отвали! Я целоваться с ним не стану, как ты понимаешь. Надену маску, ничего не будет.
– Да с твоими легкими там и в противогазе появляться опасно! – рявкнул Хохол. – Я поеду сам, а ты останешься дома. Все, я сказал! – заметив, что она собирается возразить, еще громче заорал он. – Прекрати этот гнилой базар, Коваль!
– Давайте все дружно остынем и не будем пыль до потолка поднимать, – спокойно предложил детектив, с интересом наблюдавший за тем, как кто-то осмелился повысить голос на саму Наковальню. – Вам, уважаемый, тоже вряд ли удастся пообщаться с клиентом.
– Это почему? – поинтересовался Хохол, у которого, если надо, даже камни разговаривали.
– Если не ошибаюсь, вы и есть Жека Хохол? Ну, так о вас отдельная тема была, так сразу и предупредил – Хохол, мол, пусть вообще не появляется.
– Не пойму, что за хрен с горы. – Хохол закурил и посмотрел на Марину. – Тебя боится, меня боится, ментов боится – в зеркало-то хоть смотрит или тоже в дрожь кидает?
– Поверьте, у него есть основания бояться всего и вся.
– Ну и что – тупик? Как с ним общаться? – спросила Коваль, немного успокоившись. – Вы не узнали, кто он, Иван?
– Узнал, Марина Викторовна, – со вздохом сказал Иван. – Хотя, если честно, это удалось мне с огромным трудом.
– Понятно, в долгу не останусь, – перебила она нетерпеливо. – Кто?
– Дело не в деньгах. Я не уверен, что вам стоит слышать его имя.
– Все, бля, достал! – заорала Марина, вскакивая. – Говори – КТО?!
– Как его зовут сейчас, я не знаю, но в прошлом его звали Денис Нисевич.
Марина почувствовала, как шатается потолок над головой, как из-под ног ускользает кафельный пол. Если бы не Хохол, мгновенно заметивший ее состояние, она разбила бы голову о плитки, выстилающие кухню.
– А я ведь предупреждал, – донеслось до ее затухающего сознания. – Этот человек сразу сказал, что Марина Викторовна вряд ли обрадуется тому, что он жив. И в его планы совсем не входит новая встреча с ней.
– Так, короче, Пинкертон, – решительно проговорил Хохол, поднимая Марину на руки. – Ты пока свободен, езжай в город. Я позвоню тебе вечером, и мы решим, что и как делать. Но никому ни слова обо всем, надеюсь, тебе не надо это объяснять?
– Конечно. Жду звонка.
Коваль никак не могла уложить в голове все, что услышала от Сорокина. Этого просто не могло быть, ведь она сама, лично приказала убить и Боцмана, и Нисевича, и розановские пацаны сделали все. Не может быть, чтобы кто-то ослушался, такого просто не могло быть! Она с трудом, но вспомнила, кому именно поручила это – Груздю, Лысому и Вятскому. Из этой троицы в живых остался только Лысый, двое других погибли в разборках с Сеней Лодочником.
– Женя, – прошептала Марина, с трудом открывая глаза. – Найди мне Лысого, как можно скорее найди, понял? Это важно, Женя…
– Прекрати. Никого я не буду искать, – уперся Женька. – Тебе лежать надо, вон, белая вся, как стенка…
– Хохол! – заорала она. – Ты что, слов нормальных не понимаешь?! Быстро!
– Все, пошел, не ори только, – поморщился он. – Но пообещай, что расскажешь мне, что происходит, а то я ничего не понимаю.
– Я все расскажу, но только после разговора с Лысым, по-другому не будет.
Женька уехал, а Коваль, тяпнув стакан текилы и пару таблеток снотворного, задремала.
Хохол вернулся через три часа, вошел к Марине потихоньку, боясь разбудить, но она уже не спала. Лежала под покрывалом с книжкой в руках и пыталась прочесть хоть строчку, но безрезультатно. Услышав звук открывающейся двери, Коваль подняла глаза:
– Ну?
