ГЛАВА ПЕРВАЯ
У Брук Финдли ныло за грудиной. Это болело сердце. Билось, срываясь с ритма. Она утопала в темноте. Темнота и пустота, и ничего более.
Нет, еще звуки. Они мешались в гул и заполняли собой пустоту. Женский смех, телефонный зуммер, сумбур телевизионной трансляции — эти бесспорные свидетельства жизни доказывали Брук, что худшего удалось избежать. До ее слуха отчетливо доносились обрывки какого-то спортивного репортажа. Однако какофония звуков не шла ни в какое сравнение с ее внутренним адом, с хаосом оглушительных мыслей.
Брук почувствовала, что лежит. Жесткий ворс ковролина саднил кожу плеч. Сквозь закрытые веки краснотой пробивался свет.
Брук ощутила скользящий по лицу солнечный луч. Оставалось лишь разлепить тяжелые веки, чтобы понять, где она. Но тоненький внутренний голосок советовал повременить.
Брук не знала, как долго она пробыла в таком состоянии, да и что это было за состояние, не знала также. Никто не окликал ее. Оставалось надеяться, что происшествие окажется незамеченным, а значит, без каких-либо досадных последствий...
Брук стиснула веки до рези, втянула ноздрями воздух, задержала дыхание и, резко выдохнув, распахнула глаза.
Резкая вспышка света прояснила сознание...
Над ней склонялся мужчина. Его сосредоточенные карие глаза были совсем близко. Она не сразу разглядела знакомый овал лица, приятную улыбку и каштанового цвета волосы.
— Дэнни? - спросила Брук.
— Брук? — отдалось сухим рефреном.
Брук прикрыла глаза и еще раз, уже с облегчением, выдохнула.
— Как я оказалась на полу? — с притворной шутливостью спросила она.
Вместо ответа Дэнни Финч потрогал ладонью ее лоб.
Брук это понравилось. Ладонь была прохладной, а прикосновение нежным, таким нежным, что, если бы повторилось, Брук посчитала бы себя совершенно обласканной и осчастливленной. Брук открыла глаза окончательно и сфокусировала на Дэнни взгляд в ожидании ответа.
— У тебя был обморок, — пояснил он сухо.
— Должно быть, ты шутишь, Дэнни, — приподнимаясь, произнесла Брук.
Она присела, и в ноздри проник бодрящий аромат свежевыбритой мужской кожи, почти благоуханная осязаемая струя. Брук втянула ее с наслаждением, казалось, этот запах может утолить сильнейшую жажду, настолько он был свеж.
— Упала в обморок? — недоверчиво повторила женщина. — Это смешно... С чего, скажи, мне падать в обморок? В обморок падают только кисейные барышни, фанатки «Биттлз» и прочие придурковатые девчушки. — Брук усмехнулась, поправляя волосы. — К их числу я вроде бы никакого отношения не имею, — подытожила она с полной серьезностью и задумалась, словно ее теория нуждалась в тщательной проверке.
И только сосредоточившись на своем состоянии, Брук заметила, что голова дьявольски болит, каждое сказанное слово отдается в затылке яростной резью, глаза непроизвольно щурятся от света, дыхание сбилось, а ладони, которыми она попыталась провести по лицу, трясутся.
Все еще сидя на полу, Брук согнула ноги в коленях, поставила на них локти и опустила на руки голову.
Шутить больше не хотелось. Дэнни опустился на колени рядом с ней. В голове у нее пронеслось, что ему не стоило так поступать с этими замечательными брюками, к которым сейчас липнет грубый ворс паласа... к замечательной ткани дорогих стильных черных брюк. Она уж было собралась ему об этом сказать, но сознание вновь на мгновение помутилось, и Брук воздержалась, сбитая с толку собственными ощущениями...
Она почувствовала, что он, сжав за плечи и крепко придерживая, пытается поднять ее на ноги.
Но она не поддалась, даже не сделала усилия приподняться. Тело словно принадлежало не ей, а странной неодолимой силе, вернее бессилию, которое вдруг накатило на нее.
Тогда Дэнни обнял ее правой рукой и, прижав к груди безвольное тело, левой рукой под локоть поднял Брук, буквально уложив ее на себя. Брук лишь сделала все, чтобы удержаться на ватных ногах и не рухнуть вновь на пол.
— Вот... Молодец... — ободрял ее Дэнни. — Конечно же, это никакой не обморок. Ты просто решила вздремнуть на полу моего офиса, — шутливо приговаривал он. — Но, согласись, это была не лучшая идея...
Брук рассеянно огляделась...
Массивный дубовый рабочий стол, на стене за ним множество фотографий с автографами знаменитостей; вдоль другой стены — книжные полки с экспозицией кубков, медалей и прочих наград; биографические издания, множество тематических журналов; третья стена занята огромным плазменным телевизором, транслирующим программы кабельного спортивного канала... Она и впрямь все еще находилась в офисе Дэнни - в эксцентричном офисе его спортивного агентства.
Брук вновь растерянно посмотрела на Дэнни и обнаружила, что тот внимательно следит за ней. Его светло-карие глаза, напоминающие своим оттенком янтарь или осеннюю листву, сосредоточенно и пытливо всматривались ей в лицо. Брук вся сжалась. Хотя она отлично знала этот взгляд, который частенько смущал своей настойчивостью и прожженных спортивных менеджеров, и бесцеремонных репортеров, и фанатичных болельщиц, ей никогда не удавалась разгадать, что скрывается за бесстрастностью этих, янтарных глаз.
Брук сморгнула дымку, вновь навернувшуюся на зрачки, и, посмотрев себе под ноги на палас кофейного цвета, спросила Дэнни:
— Почему? В смысле, ты не знаешь, по какой причине я потеряла сознание?
— А ты не помнишь? — осторожно осведомился Дэнни.
Брук напряженно задумалась, но безрезультатно — ей не удалось припомнить события, предшествовавшие обмороку.
— Признаться, ничего не помню, — расстроенно протянула она, — Может подскажешь?
— Без сомнения... — сухо сказал он и помог ей присесть в кресло для посетителей.
Теперь она могла видеть его в полный рост — одетого в деловой костюм из тонкой шерстяной ткани, который привлек внимание Брук тем, как хорошо был скроен и отлично сидел на Дэнни. Этот мужчина умел выбирать одежду и с шиком сочетать рубашки и галстуки с костюмами, которые неизменно подчеркивали его атлетическое сложение.
Дэнни Финн продефилировал к своему массивному столу и занял место хозяина, расположившись в глубоком кожаном кресле густого вишневого цвета. На фоне «стены славы», за помпезным столом он выглядел еще внушительней. Его привлекательное лицо приобрело выражение значимости. Брук заерзала в своем кресле, почувствовав себя неуютно под этим взглядом. Кажется, ей было от чего лишиться чувств.
Дэнни перенес вес своего спортивного торса вперед и, опершись о рабочий стол широко расставленными локтями, протянул к ней ладони. Брук послушно вложила в них свои ледяные пальцы и ощутила стальную хватку его натруженных рук.
