— Ты не любишь меня, Дэнни, — авторитетно заверила его Брук.
От удивления Дэнни рассмеялся.
— Ну конечно... тебе виднее. Должно быть, ты лучше меня знаешь, что я чувствую.
— Но как такое возможно? — воскликнула Брук. — Я — не та, кто тебе нужен, — объявила она.
— А кто мне нужен? — осведомился Дэнни.
— Уж точно не такая женщина, как я, — с детьми и бесчисленными проблемами, — как нечто само собой разумеющееся сообщила Брук.
— Почему для тебя это так очевидно? — поинтересовался Дэнни.
— Ясно как день, Дэнни, — романтические отношения должны приносить радость обеим половинкам. А что есть у меня, кроме забот и тревог? Что я могу дать тебе? Я только и делаю, что пользуюсь твоим сочувствием...
— Во-первых, не называй любовь сочувствием, — сухо проговорил Дэнни. — Во-вторых, я знаю, что любые проблемы — явление временное, преходящее. Настанет день, ты сможешь вздохнуть с облегчением и наслаждаться жизнью. В-третьих, я ничего и не требую от тебя. Я лишь признался в своих чувствах, потому что хочу, чтобы между нами все было ясно. А ты уж поступай с этим как знаешь, — смиренно подытожил он.
— Беда в том, что я не знаю, как нужно поступать, — печально произнесла Брук.
— Начни с доверия, — предложил Дэнни.
— Как далеко должно простираться это доверие?
— Принимай все как есть. Не задумывайся о том, почему я совершаю тот или иной поступок, не пытайся усматривать в моих действиях сочувствие, проявления покровительства или меценатства. Не пытайся отплатить мне за это. Просто принимай. Это и будет доверием. А когда почувствуешь себя вновь крепко стоящей на ногах, когда сможешь свободно распоряжаться заработанными деньгами, заживешь так, как тебе заблагорассудится, там, где сочтешь лучшим.
— Мы тебя очень стесняем своим присутствием, Дэнни? — осторожно спросила Брук, по-своему поняв его последнюю фразу.
— Брук, ты что же, совсем меня не слушала? — в отчаянии воскликнул Дэнни. — Нет! Вы не стесняете меня! Хотя мне не просто осознавать, что женщина, которую я хочу, спит в нескольких метрах от меня, но я не должен к ней входить, и мне сложно сохранять самообладание, видя тебя сейчас перед собой. И еще сложнее не злоупотребить твоим чувством благодарности. Но ты можешь быть уверена, что я не сделаю так никогда, сколько бы времени это ни продлилось. Я лишь делаю то, что считаю нужным, даже если это медленно убивает меня.
— Ты прав, Дэнни. Мне нужно подыскать новое место для жительства. Я займусь этим завтра же, — растерянно проговорила Брук. — Зря поспешила определить Бью в эту школу. Мы не останемся.
— Если ты так решила...
Ее слова Дэнни расценил как исчерпывающее признание в нелюбви.
— У тебя хорошая зарплата. Теперь ты можешь позволить себе снимать отдельное жилье, — констатировал он.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Брук смотрела уже третий дом, который сдавался в аренду.
Это был маленький уютный меблированный коттедж с тремя спальнями. Дэнни привез ее сюда вместе с Лили.
Он вел себя так, словно не было того тяжелого разговора накануне вечером. Но Брук испытывала смущение, волнение, тревогу, сильное недовольство собой.
Она с тяжелым сердцем обошла домик, вышла во двор, огляделась. Она чувствовала пустоту внутри. Такого не случалось с тех пор, как, шокированная тяжелым известием, она потеряла сознание в кабинете Дэнни. От того события ее отделяла всего неделя, но теперь она представлялась длиною в целую жизнь.
Столько всего прекрасного за это время произошло с ней и ее детьми. И все благодаря стараниям Дэнни — прекрасного друга, человека, мужчины.
— Можно я пойду поиграю с куколкой? — спросила Лили.
— Да, возьми свою Оливию и иди в детскую, — разрешила мама. — Только не уходи оттуда, чтобы мы потом тебя не искали.
— Хорошо.
Брук прошла в кухню, осмотрела все шкафчики, проверила встроенную технику, выглянула в окно. Снаружи их дожидался Дэнни, который после беглого осмотра дома предпочел выйти, предоставив Брук принимать решение самостоятельно.
С агентом по аренде недвижимости он обсуждал детали контракта. Брук была уверена, что он сделает это лучше нее.
А Дэнни мог быть уверен, что она никогда не притворится любящей из благодарности или корысти. Теперь он это знал точно.
Сердце Брук ныло от боли. Признание в любви не польстило ей и не обнадежило. Несмотря на все заверения, она продолжала чувствовать себя обязанной этому человеку. За все годы совместной жизни Кэлвин не сделал и половины из того, на что пошел ради нее Дэнни. Да, Кэлвин Финдли обеспечивал ей и ее детям достаток в течение многих лет. Но он не смог гарантировать собственным детям благополучнее спокойствие. Вся жизнь с ним была зыбкой.
А каждому слову Дэнни можно было верить. Он не давал несбыточных обещаний, он имел обыкновение выполнять каждое.
Брук и сама понимала, что любовь к Кэлвину была юношеской блажью, оставшейся в воспоминаниях. Чувство, которое она, несомненно, испытывала к Дэнни, было иного порядка.
Все те годы, что Дэнни Финч дружил с Кэлом Финдли, он представлялся ей совершенно иначе, чем открылся в эти дни. Прежде он казался замкнутым, резким в суждениях и надменным снобом. Дэнни Финч, которого она узнала в прошедшую неделю, предстал перед ней в ином свете. Это был Дэнни терпеливый, заботливый, остроумный, щедрый, благородный, ответственный, любящий...
Что заставило успешную женщину Эмили прийти к ней в офис и произнести не выходящую из головы фразу: «Нет участи хуже, чем сожаление»? Она не могла сказать это просто так, присовокупив к шаблонному лозунгу: «Просто сделай это!»
Брук думала, что любовь должна чуть ли не криком заявлять о себе, как было это много лет назад,
когда она встретила Кэла. Не понимала, как чувство может таиться долгие годы и не иметь выхода. Не понимала, по каким признакам Симона и Эмили узнали о любви Дэнни. И неужели чувство, что гложет ее сердце в эту минуту, и есть любовь? Молчаливая, печальная, задумчивая любовь. Такая непохожая на любовь-затмение, которую она испытывала к Кэлу.
Она смотрела на Дэнни, беседующего с агентом, и не понимала, от чего ей так плохо.
Он стоял, потирая ладони, опустив голову, сосредоточенно слушая риэлтора. Подняв глаза в сторону дома и увидев Брук в окне, он улыбнулся ей. Брук улыбнулась ему в ответ и почувствовала, как бешено сердце стучит в ее груди. Она вспомнила феерические поцелуи, которые чуть не свели ее с ума, и поняла, что тот восторг не был случайным.
Он улыбался ей, и легкая грусть таилась в уголках губ, но глаза продолжали смотреть с уверенным спокойствием. Их хитрый прищур обнадеживал.
Брук отправилась в детскую к малышке Лили.
