– Тихо, не дергайся – и ничего не случится. Ключи от машины доставай. – Парень с опаской покосился на ее оружие, уже немного оцарапавшее кожу, пошарил на столе и протянул ключи. – Нет, так не пойдет – ты со мной. – Сунув руку в карман его брюк, Марина вытащила пистолет. – О, отлично, гораздо лучше, чем это… – Отбросив осколок, она ткнула пистолет охраннику под ребра, и они пошли к машине, которую он еще не успел загнать в гараж. – Ну, заводи, чего ждешь?
– Может…
– Не может! – отрезала Коваль, не сводя с него глаз. – Ты вывозишь меня отсюда, и я тебя отпускаю. Как ты понимаешь, о нашей мимолетной встрече лучше умолчать, да?
– Кадет меня грохнет, – пробормотал парень, заводя мотор.
– А выбора-то нет, – сообщила она, достав из бардачка пачку сигарет. – Не Кадет, так я тебя грохну, а так хоть до утра доживешь. Не копайся, выезжай. Чем быстрее поедем, тем выше шанс остаться в живых.
На другой конец поселка по объездной дороге приехали быстро, и Маринина охрана, сонная и помятая, скрутила водителя, заперев в подвал под гаражом. Завтра Коваль собиралась сделать так, чтобы он исчез из поселка и из города тоже, – как-никак, помог, нужно быть благодарной.
Когда Марина ввалилась в дом, Хохол взвыл от увиденной картины, да она и сама, глянув в зеркало, пришла в ужас – не лицо, а карнавальная маска, жаль, что не Хэллоуин, получила бы первый приз…
– Господи, – бормотал Женька, обнимая ее и прижимая к себе. – Где ж ты была, родная моя?
– А то ты не знаешь! – огрызнулась вдруг она. – Тебе ни разу не приходило в голову выяснить этот вопрос? И еще о любви кто-то вякал! – Марина оттолкнула его и пошла в ванную, чтобы скинуть, наконец, пропахшие подвалом вещи и принять нормальную человеческую ванну. Уже на лестнице обернулась и, не глядя на Хохла, приказала: – Валерку вызови, пусть приедет – у меня нос сломан, надо что-то делать.
«О господи, какое же это наслаждение – лежать в ванне, полной пены, в теплой воде, в своем доме…» Ее беспокоило лицо и нос – все же неделя прошла, перегородка начала срастаться, придется, видимо, ложиться в больницу на пластику, ничего не попишешь…
В дверь постучали.
– Что тебе? – недовольно спросила Коваль, прекрасно зная, что это Хохол идет выяснять отношения, а ей совсем этого не хотелось.
– Поговорить.
– Не о чем.
Дверь отлетела, выбитая сильным ударом, на пороге вырос разъяренный Женька.
– Ну, что остановился? – спокойно поинтересовалась она, погружаясь в пену по подбородок. – Давай, говори, раз уж здесь. И не смотри на меня коровьими глазами – терпеть не могу.
Он сел на край ванны, не сводя глаз с разбитого лица. Марина насмешливо наблюдала за ним, понимая, что не права в своих обвинениях – что мог сделать Женька, как помочь? Да никак – было бы только хуже, и он понял это раньше, чем она. И потом дураку ясно, что убивать ее Кадету резона не было, хотел бы – давно бы уже она сидела на облачке вместе со своим Малышом.
– Ну, чего молчишь?
Вместо ответа он соскользнул в воду как был, в спортивных брюках, обхватил ее ручищами и принялся целовать мокрое тело, покрытое белыми сугробчиками пены.
– Больно, Женька! – охнула Марина, когда он слишком сильно сжал ее в объятиях.
– Что, котенок, опять ребра?
– Не знаю… Нос вот набок, это да… – она потрогала переносицу пальцами. – Так и буду на Бабу-ягу походить.
– Подлечим, – прошептал Женька, целуя ее в шею.
– Как Егор?
– Нормально вроде, только спит плохо, все время вскакивает, плачет. Дашка с ним ночует. Может, выбираться отсюда будем? А то в мокрых брюках как-то… – и Хохол сделал попытку встать.
Коваль со смехом опрокинула его обратно в воду, зацепившись за шею:
– Нет, терпи! Я тебя не звала, сам ввалился. Скажи честно, пес трусливый, – ты хоть немного переживал? – Она села на него и пристально посмотрела в глаза. – Ты хоть на пять минут задумался о том, что я там терплю, а?
Хохол вздохнул, потрогал пальцем ее фиолетовую скулу и разбитый нос, убрал мокрые волосы со лба, украшенного синяком, потом прижал к себе, поглаживая по спине. Марина прекрасно знала, что абсолютно напрасно задает эти вопросы, – конечно, переживал, конечно, задумывался, разумеется, не спал ночами, сидя на кухне с сигаретой и кружкой чифиря. Но что он мог сделать? Вломиться к Бесу и устроить там перестрелку? Не факт, что удалось бы, не факт, что ее тогда просто не пристрелили бы, едва завидев его пацанов. Нет, все правильно – нужно было тупо сидеть и ждать развязки, ничего не попишешь. И давить теперь ему на больную совесть просто нечестно.
– Жень, ты не говори ничего, – совершенно серьезно сказала она, взяв в ладони его лицо и разглаживая сошедшиеся к переносице брови. – Я ведь все знаю и все понимаю…
– Ты права во всем, котенок, – я мог приехать и устроить резню, я должен был, знаю, но я побоялся сделать тебе еще хуже, чем уже было на тот момент. И я до последнего надеялся, что Бес поможет. А он, сука, так и проторчал в больнице возле Ветки, мне Валерка звонил, сказал.
– Я завтра к ней съезжу…
– Нет! – рявкнул Хохол, обрывая на полуслове. – Никуда из дому не высунешься, пока не утряслось! И не начинай больше эту тему! Ребенком займись, ему мать нужна!
Неизвестно, чем бы закончился это разговор, но в дверь ванной постучал Кот, сообщив, что приехал Валерка. Марина наскоро вытерлась и накинула халат, появившись перед доктором во всей красе. Привычный ко всему Валерка ахнул:
– Елки, кто это тебя так отделал?
– Не задавай вопросов, на которые тебе заведомо никто не ответит, – посоветовала Коваль, садясь на кровать. – Посмотри лучше, что теперь с этим можно сделать.
Валерка развернул ее к свету, долго и придирчиво ощупывал нос, качал головой и вздыхал. Потом, оставив в покое переносицу, произнес:
– М-да! Ну что – нос вдребезги, надо оперировать, там уже хрящ начал потихоньку формироваться, придется ломать.
– О-о-о! – простонала она, закрывая нос рукой. – Валера… это ж больно!
– Нормально – мы под наркозом сломаем, не почувствуешь, – успокоил он. – Я тебя завтра жду с утра, в лор-отделении договорюсь.
– Ей нельзя под своей фамилией, – буркнул Женька, сидящий здесь же в полотенце на бедрах. – Искать будут.
– Не вопрос, – не удивился Валерка, прекрасно осведомленный об особенностях ее жизни. – Положим под чужой. Тебе ж больничный не нужен?
– Ха-ха-ха! – откликнулась Марина. – Не острите, доктор.
– Тогда договорились?
– Да. Женя, проводи.
Она упала на кровать в надежде обрести, наконец-то, покой и отдых, а Хохол отправился провожать Валерку. Пока он ходил, Марина успела задремать, и будить ее Женька не решился, тихонько устроился рядом, обняв и дыша в затылок.
